Собирай меня по осколкам - Ники Сью

Она хмыкнула, закатив глаза. А мне показалось, в ее Вселенной загорелись огоньки. Но мне вообще много чего кажется. Надо просто дожить до конца года, потом будет проще. Нет, в дали не всегда проходит быстро. Однако не видишь человека, не ощущаешь его присутствия, вроде как дышится бодрей. Хотя кого я обманываю… Вряд ли будет проще.

- Тимур, - опять эта ее строгость. Села на стул, закинула ногу на ногу, и посмотрела на меня со всей серьезностью, которая только Маше присуща. Другие так не могут смотреть. Не умеют просто.

- Ну? – усмехнулся я, старательно пытаясь скрыть надлом в груди.

- Что даст эта встреча, для чего она? Я не понимаю.

- Для дела. – Отрезал. О подробностях ей знать не надо.

- Тимур! – прикрикнула Уварова, поднимаясь со стула. Подошла ко мне, уперев руки в бока. Я скользнул по ней взглядом, по идеальной фигуре, ровным ножкам, груди. Пульс аж участился, до того она выглядела бесподобно. Без изъянов.

А потом вспыхнула гребаная мысль: ярко, настойчиво. Ведь мою ненормальную однажды будет обнимать кто-то другой, целовать, касаться каждого участка тела.

- Ты не слишком ли позволяешь себе? – процедил сквозь зубы, раздражаясь тому, о чем думаю. Ревновать – бесячее чувство.

- А ты? Так нельзя! Либо ты мне говоришь, что задумал, либо…

- Либо что? – вскинул я бровь, отходя от нее. Налил кипятка, выбросил пакетик и все-таки уселся на стул. Уварова потопталась на месте, видимо подыскивая ответ. Потом повернулась, глянула своими изумрудами. Черт, ее взгляд, как пуля на вылет, согревает и убивает одновременно.

- Либо я никуда не уйду! Буду сидеть здесь до рассвета! Нет, до утра! Нет! До послезавтра!

Мне вдруг сделалось смешно. Маша выглядела как маленький ребенок с ее этими ультиматумами. Хотя остаться до послезавтра с ней – было бы пределом мечтаний. Но с моим решением, такое расклад только во вред. Лучше пусть уходит.

- Мне начинать боятся? Слушай! Я ведь могу переехать в квартирку этажом выше.

- Тимур, я серьезно!

- Так и я серьезно. Поезжай туда, где была вчера, и жди вестей. Как все наладится, позвоню.

Такая простая фраза, но говорить ее было сложно. Потому что врал. Себе, в том числе. Но лучше уж на расстоянии, чем ломать косточки и вставлять их в горло.

- Нет! Никуда я не пойду. И ты тоже.

- Серьезно? – усмехнулся. Поднялся, обдумывая как бы напугать эту дурочку. Ничего умней, конечно, не пришло, как распустить руки. Что, собственно, для меня хуже, но для дела полезней.

Подошел к ней, Маша стояла рядом печкой. Уверенная, дерзкая. Моя девочка другой и не могла быть. Я уперся руками по обе стороны от нее, наклонился и понял – дурацкий план. Сердце ускорилось, видимо готовилось вырваться, и запрыгнуть к Уваровой. Без уклонений, задней и на полной скорости, нарушая сплошную.

- Не боишься? – прошептал, в сантиметре от ее губ. Алых, пухлых и очень женственных губ.

- А ты? – очередная пуля на вылет. Я ведь и правда, боюсь. Она держала руки скрещенными на груди, смотрела уверенно, но мне отчего-то казалось, что мы сейчас чувствуем одно и то же: пытаемся не забывать о прошлом, хотя жаждем вычеркнуть все плохое из него.

- Слушай…

- Тимур, - строго произнесла Уварова, выскользнув из моего захвата. – Я никуда не уйду и точка. Не хочу потом мучиться совестью.

Глава 23 - Маша

От близости Тима у меня захватывал дух, в самом, что ни на есть положительном смысле. Сердце прыгало, руки потели, земля уходила из-под ног. Он еще так смотрел, ну словно все, что было в прошлом между нами – по-настоящему. Мне стоило больших усилий держать себя, напоминать о горьких воспоминаниях, однако каждый раз хотелось спросить о нас. Надежда. Глупая надежда почему-то не угасала. Говорят, нужно услышать всего один раз, чтобы навсегда затянулась рана.

Наверное, мне тоже нужно. Пусть скажет в глаза – не нравилась. Нас не было. Будет проще. Отпустить прошлое будет проще.

Однако остаться у него я решила не поэтому. Пусть хоть тысячу раз он сделал мне больно. Если позволю Тиму пойти туда, если позволю подвергнуться такой опасности – никогда не прощу себе.

- Ты реально собралась ночевать у меня? – спросил он, следуя за мной в комнату. Я залезла с ногами на диван, кинув телефон рядом.

- Да, в квартире этажом выше сквозняк все равно. Не бойся, я не кусаюсь.

- Ладно, - сдался Авдеев.

Больше мы не обмолвились ни словом. Тимур ходил по комнате, выходил на кухню, возвращался. Однако ни разу не посмотрел в мою сторону. Радоваться надо бы, но мне наоборот сделалось тоскливо. Его отстраненность говорит о многом.

В девять вечера я пошла к себе в квартиру. Авдеев был в наушниках, говорил с каким-то Ильей. Не слышал, как хлопнула дверь. Попасть в съемное жилье оказалось сложно. Проволоку пришлось разматывать минут десять. Потом еще заматывать столько же. Как только Тим умудрился ее настолько хорошо закрепить.

Я взяла сменные вещи, пару книг и вернулась. Тим опять не заметил. Клацал и клацал, словно меня не существует. Совру, если скажу, что меня не задевало его поведение. Да, он не обязан раздавать свое внимание, говорить со мной или типа того. Но все равно резало. Напоминало о прошлом.

Нас никогда не было. Мы были ошибкой.

Ближе к десяти вечера, Авдееву позвонила мама. И разговор их показался мне странным. Нет, я обычно не подслушиваю, но находится в одной комнате и не прислушаться – нереально.

- Как твое самочувствие? К врачу ездили? – спрашивал Тим. Голос его звучал тепло и нежно.

- Нормально, освоился. Да, ладно. Не говори глупостей. Мне и здесь неплохо. После ночек в больничке, любой дом кажется раем. Ой, мам, ну что. Не переживай. Что за ностальгические настроения? Куда ты папу дела? А, понятно. Ну, так иди к нему в кабинет, скажи, что хватит работать. Мам, нормально все. В Израиль позвони, они скажут. Хах, я привык. Береги себя, ладно? Не заставляй нас с отцом снова переживать за тебя столько лет подряд. Угу, и я тебя. Пока.

Тимур скинул вызов, положил телефон на тумбу и продолжил рассматривать экран. А мне вдруг стало интересно, что значит «переживать столько лет». Неужели с его мамой что-то произошло? Нет, не буду