Спустить ночь с цепи (ЛП) - Кеньон Шеррилин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Три дня назад его брат Ромео слег с тяжелым случаем гриппа, а тем временем его детеныши, как безумные, носились по дому Данте, оказавшись без присмотра своего папочки, который держал их в ежовых рукавицах.
Жена Данте, Пандора, в любую секунду могла разродиться целым выводком детенышей, а его два брата, Майк и Лео, решили, что смогут управлять баром без его участия.
Да уж, ему нужно вернуться прежде, чем они подожгут дом или, что еще хуже, Пандора родит без него. В этом случае его пантерочка пообещала целиком и полностью кастрировать супруга. Он приложил руки к своим чреслам от одной такой мысли. Зная свою вспыльчивую маленькую женушку – это несомненно будет очень болезненно. А учитывая дискомфорт, вызванный ее беременностью, она в полной мере насладится этим.
Он окинул взглядом маленькую группу, уже собравшуюся на встречу. Восемь участников, каждый из которых казался взволнованным своим прибытием, как и он сам. Пока присутствовали только Катагарцы. Что не было удивительным. Аркадиане имели склонность появляться в Омегрионе вместе, как будто боялись в одиночку встретиться лицом к лицу со своими кузенами-животными.
И правильно делали. Здесь не было ни одной семьи Катагария, которая не жаждала бы крови Аркадиан, любивших преследовать и убивать их – животных.
Его всегда удивляло, что лидеры Аркадиан и Катагарцев, или так называемые регисы каждого клана, могли находиться за одним столом без драки. Нельзя сказать, что в прошлом не случалось вспышек негодования. Но с этими нарушениями стремительно и болезненно разбирался посредник Омегриона.
Савитар не играл. Если кто-нибудь преступал его правила, он моментально поджаривал правонарушителя.
В буквальном смысле.
И с большим удовольствием.
Раздражение Данте немного улеглось, как только он заметил Фьюри и Вэйна Катталакисов, стоящих в углу и разговаривающих друг с другом. Он познакомился с волками год назад, и ему показалось странным, что они находились здесь вместе. Омегрион – это встреча только регисов, или лидеров, каждой ветви Вер-Охотников, которых посылали представлять интересы своего вида.
Должен был присутствовать только один волк Катагария.
У Вэйна – такого же свирепого животного, как и Данте, – были темно-каштановые волосы, свободно ниспадавшие на плечи. А белокурые волосы Фьюри были собраны в конский хвост. Как и Данте, Фьюри был одет во все черное в отличие от брата, на котором были джинсы и коричневая кожаная куртка поверх белой футболки.
– Волки, – приблизившись к ним, поприветствовал Данте.
Вэйн пожал ему руку, затем его примеру последовал Фьюри. Данте широко улыбнулся, как только увидел на ладони Вэйна парную метку.
– Похоже, с последней нашей встречи нас успели пометить, – заметил Вэйн.
– Да уж, – усмехнулся Данте. – Ад замерз, не правда ли?
Фьюри засмеялся.
– Ты себе не представляешь.
Данте пристально взглянул на братьев.
– Как так получилось, что у катагарских волков два представителя?
Вэйн зловеще улыбнулся.
– У них их нет.
Данте нахмурился.
В голубых глазах Фьюри заплясали веселые чертики.
– Я – регис со стороны Катагарцев, а Вэйн – Аркадиан.
Новость ошеломила Данте. Это было невозможно. Вэйн – Катагарец.
– Ни черта себе.
Вэйн кивнул.
– Как ты и сказал: «Ад замерз».
Данте покачал головой.
– Да уж, но как такое возможно?
– Врожденный дефект, – объяснил Вэйн. – Когда у меня начался период полового созревания, я перестал быть Катагарцем, моя основная форма поменялась на Аркадианскую, и до недавних пор я никому и никогда не рассказывал об этом.
Данте похолодел, когда на половине лица Вэйна появилась традиционная метка Стража Аркадиан. Стражи были солдатами-людьми, которых отправляли убивать своих же кузенов Катагарцев. По этой причине Данте презирал их каждой частичкой своей души.
– Спокойно, Данте, – произнес Фьюри. – Вэйн вырос одним из нас. Как Катагарец. Он не такой, как остальные Стражи, которые убивают без причины.
– Лучше, чтобы так оно и было, – предостерег Данте, и юмор как рукой сняло. – Возможно, я и управляю Лимани, но никакой любви к Стражам не испытываю.
– Не ты один, – сказал Вэйн, и метка исчезла. – Поверь мне, в жизни у меня было достаточно потерь из-за безумных Стражей, и я не собираюсь принимать участия в их Крестовых походах. Мир? – спросил он, протягивая руку пантере.
Данте заколебался прежде, чем ответить рукопожатием. Если учесть все обстоятельства, он уважал волка.
– Человек, да? Мне действительно жаль тебя.
Вэйн криво усмехнулся.
– Да уж, мне тоже.
Чувство юмора Вэйна вернуло Данте в прежнее настроение, заставляя его улыбнуться волку.
– Дружище, тем не менее, я не могу не уважать тебя. Два голоса в Омегрионе. Очень впечатляет. Возможно, мне повезет и детеныш из моего потомства тоже сможет стать Аркадианцем в момент половой зрелости, тем самым предоставив мне еще один голос.
Фьюри приподнял бровь в изумлении.
– Твоя пара – Аркадианка? Ей известно о твоем отношении к ее народу?
Данте усмирил его.
– Она знает. Единственное и самое важное – это мои чувства к ней, и в них она ни капельки не сомневается.
Фьюри и Вэйн кивнули в знак согласия.
Данте оглянулся, заметив вновь прибывших в зал Катагарцев.
– Кто-нибудь из вас имеет понятие, почему мы здесь?
Вэйн вздохнул.
– Я слышал про Катагарца и трелосу.
Данте втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Трелоса – болезнь, в чем-то подобная бешенству. Это сумасшествие, которое поражает их вид во время полового созревания. Никто в точности не знал причину возникновения этой болезни. Но если трелоса поражает кровь, то делает носителя неуправляемым убийцей. Это не поддается лечению. Если вдруг трелоса обнаруживалась у Катагарца или Аркадианина, то их выслеживали и убивали.
– Кто выдвигает обвинение? – спросил Данте.
Вэйн указал на высокого блондина, стоявшего в стороне.
– Один из тигров.
Данте внимательно оглядел мужчину, одетого в дорогой коричневый шелковый костюм от «Versace». От тигра так и веяло деньгами и утонченностью.
Продолжая внимательно наблюдать, Данте прищурил глаза.
– Это не Лисандер.
Лисандер Стефанос – темноволосый тигр, обладающий самым неприветливым характером из всех, кого когда-либо встречал Данте. Тигр даже под страхом смерти не надел бы что-нибудь в дубовых тонах, разве только дубленую черную кожу.
– Его место региса занял Тигариан?
– О, черт, нет, – воскликнул Фьюри, не веря в услышанное. – Хотел бы я встретиться с тигром, у которого хватит смелости и сноровки, чтобы победить Лисандера. Этот парень съедает медведя на завтрак.
– Лучше медведя, чем пантеру, – вставил Данте со зловещим смехом.
Вэйн закатил глаза.
– Этого зовут Зак. Он дожидается Лисандера, чтобы доказать свою правоту, но очевидно Сандер не так убежден в обвинении, как Зак.
– С чего ты это взял?
– Если бы Сандер посчитал обвинения обоснованными, то сомневаюсь, что Зак находился бы здесь.
Для Данте в этом был смысл. Как типичный представитель своей породы, Лисандер был одиночкой и не любил, когда кто-то или что-то нарушало границы его владений.
– Тогда кто его сторонник?
– Не знаю, – ответил Данте, – но это должно быть интересно.
Данте тоже на это надеялся. Нет ничего хуже скучного собрания.
Яркая вспышка света озарила зал, заставив Данте вздрогнуть, и в ту же секунду в противоположной стороне комнаты появился Лисандер. Помимо черных штанов из индийского шелка и черной длинной жилетки, вышитой золотом, на тигре больше ничего не было. Всё его правое плечо покрывала цветная татуировка в виде сердца, пронзенного мечом. Темные волнистые волосы беспорядочно струились вокруг лица.
Светловолосый тигр презрительно усмехнулся, как только увидел необычное одеяние Лисандера:
– Прямиком из джунглей?
Лисандер угрожающе прищурил глаза, глядя на тигра, который был ниже ростом.