Атомный таран. Погибаю, но не сдаюсь! - Георгий Савицкий

Но американская АПЛ «Техас» готовилась к ракетной стрельбе, зависнув в водной толще без движения. И поэтому у русской многоцелевой ДЭПЛ «Санкт-Петербург» было сейчас подавляющее превосходство. И командир «Санкт-Петербурга» не стал его упускать!

Пришел доклад от гидроакустика и штурмана об уточненных данных для торпедной стрельбы.

— Удаление до цели — одиннадцать кабельтовых, глубина — сто метров.

— Ввести в БИУС параметры движения подлодки. Стрельба залпом из четырех торпедных аппаратов самонаводящимися универсальными торпедами УГСТ! Торпедные аппараты — товсь!

— Параметры стрельбы введены в БИУС. Расчеты выполняются. Данные для стрельбы по цели залпом получены.

— Торпедные аппараты — пли!

Внутри прочного корпуса лодки у моряков-подводников заложило уши от скачка давления, когда сжатый воздух выбросил из торпедных аппаратов смертоносные самонаводящиеся «сигары». Четыре торпеды УГСТ стремительно пошли прямо на американскую многоцелевую АПЛ «Техас» на скорости пятьдесят узлов, а это приблизительно около ста километров в час.

Но американцам в последний момент удалось сбить с курса одну из самонаводящихся торпед УГСТ. Еще одна прошла мимо цели.

Но зато обе оставшиеся ударили в кормовую часть атомной субмарины. Взрыв был страшен. Огненный пузырь лопнул беззвучно, а потом сверхзвуковая ударная волна в среде, в восемьсот раз более плотной, чем воздух, обрушилась на американскую атомную субмарину. Обшивка правого борта в кормовой части, куда пришлось попадание двух УГСТ, просто лопнула и вывернулась наружу стальными лохмотьями. Стальной поток воды ворвался внутрь, круша все на своем пути. Все, кто находился в кормовом, турбинном отсеке, погибли мгновенно.

Русские самонаводящиеся глубоководные торпеды УГСТ оказались весьма эффективными. Их система самонаведения была комбинированной — акустической, оптической на кильватерный след корабля противника и управление по проводу с длиной кабеля двадцать пять километров.

И в этот раз они «наповал» поразили более сильного и опасного врага!

— Цель поражена!

— Шум винтов прямо над нами! — доложил гидроакустик. — Глубинные бомбы! Нас бомбят!

Взрывы грохнули почти одновременно, ударные волны — по русской дизель-электрической субмарине. С сухим треском стали взрываться осветительные плафоны. На несколько душных секунд отсеки русской дизель-электрической субмарины погрузились во мрак, но потом включилось аварийное, красное освещение. Все же прочный корпус «Санкт-Петербурга» выдержал бомбардировку.

Нырнув под слой термоклина, разности в слоях морской воды, подлодка «Санкт-Петербург» ушла от преследования.

А вот «Техас», приняв во внутренние отсеки огромное количество воды, получил сильный дифферент на корму и едва оставался на плаву, потеряв ход. Но все же оставшимся в живых американским подводникам удалось удержать атомную субмарину на плаву. И более того — начать аварийное всплытие.

Вторая субмарина, знаменитая «Варшавянка», атаковала надводные корабли НАТО, помогая скоординированному удару надводных сил дважды Краснознаменного Балтийского флота.

Незадолго до начала вероломного нападения «ядро» дважды Краснознаменного Балтийского флота было перебазировано из Балтийска Калининградской области в Кронштадт и Санкт-Петербург. Основные силы Балтфлота: 128-я Бригада надводных кораблей, 71-я Бригада десантных кораблей вместе с 36-й Бригадой ракетных катеров, таким образом, были выведены из-под первого, внезапного, удара.

Обоим эсминцам типа «Сарыч» посчастливилось выйти в море и встретить противника в открытом бою. А не повторить печальную участь мощного советского линкора «Марат», разбомбленного в 1941 году прямо у причальной стенки «экспертом» люфтваффе — пилотом «Штуки» Хансом-Ульрихом Руделем.

Протяжный звук ревунов общей тревоги и топот матросских ботинок, отрывистые, четкие команды, хлопанье герметичных бронедверей, щелчки кремальер, задраивающих наглухо отсеки… С визгом проворачивались орудийные механизмы и элеваторы подачи снарядов, оживали экраны компьютеров и индикаторов кругового обзора корабельных РЛС.

И все это — под глухие раскаты взрывов. На величественные, не имеющие цены дворцы и новостройки жилых массивов, изящные улицы и площади, брусчатка которых помнила еще могучую поступь Петра Великого, на Санкт-Петербург рушились американские крылатые ракеты. Надписи на домах Невского проспекта: «При обстреле эта сторона улицы наиболее опасна», — снова приобрели актуальность. Эти трафаретные таблички остались в назидание от страшных времен блокады Ленинграда 1941–1944 годов. И вновь — спустя более чем полвека — они снова приобрели свой страшный смысл.

Эскадра дважды Краснознаменного Балтийского флота уходила навстречу врагу, оставляя за спиной пылающую Северную Пальмиру. В сердцах моряков-балтийцев пылала ярость. Они знали, что объединенные силы НАТО включают в себя надводные корабли и подводные лодки Англии, Польши, Эстонии и Латвии. Последние две были не просто «москитными», а просто-таки «мушечными», но и они представляли угрозу. Что же говорить тогда о более сильных корабельных группировках противника!

Впереди шел флагман дважды Краснознаменного Балтийского флота — ударный эсминец «Настойчивый» проекта 956 «Сарыч». Носовая двуствольная 130-миллиметровая артустановка была готова к бою. Так же как и две счетверенные установки непревзойденных противокорабельных ракет «Москит-М». Совсем недавно вооружение флагмана Балтфлота было усиленно двумя зенитными ракетно-артиллерийскими модулями «Кортик» — по одному с каждого борта. А на корме стерегли небо и водную гладь сверхскорострельные 30-миллиметровые шестиствольные пушки АК-630М.

В кильватерном строю позади него шел «собрат» — такой же эсминец «Беспокойный», только он модернизацию так и не прошел.

Вторая ударная группа Балтфлота состояла из трех фрегатов. Впереди шел «гроза пиратов» — новейший многоцелевой ударный корабль «Неустрашимый». Вдобавок к 100-миллиметровой носовой пушке и зенитному ракетно-артиллерийскому комплексу «Кортик» он был довооружен ударным ракетным комплексом «Уран». На каждом борту размещалось по четыре ПКР в транспортно-пусковых контейнерах. Второй фрегат, «Ярослав Мудрый», противокорабельный комплекс «Уран» нес штатно. Третьим в боевом строю бороздил воды суровой Балтики сторожевой корабль «Пылкий» проекта 1135.2. Он тоже был перевооружен двумя счетверенными ПКР «Уран».

Военные моряки решили встретить врага во всеоружии под сенью Андреевского флага! Это не было мужеством в их понимании. Просто балтийцам не оставалось ничего, кроме как ценой своей жизни не допустить вражеские корабли к Санкт-Петербургу!

Когда разваливался флот и увольняли высококлассных специалистов, «паркетные адмиралы» о людях как-то не думали. Не до того было на «большом попиле бабла». Но в лихую годину именно люди стали на защиту своего родного города — северной столицы России.

В противостоянии столкнулись две тоталитарные системы: одна с крепкой броней и увесистыми кулаками «Москитов» и «Уранов», а вторая — с более тонко организованной «нервной системой» под названием «Иджис».

Эсминцы типа «Сарыч» проектировались как ударные — для прикрытия конвоев, поддержки десанта. Или именно для таких вот баталий — когда одна эскадра сходится с другой! И в НАТО их не зря классифицируют как легкие крейсеры. Стремительные и маневренные, с мощным вооружением и броней, они представляли реальную угрозу противнику в открытом морском бою.

Но были у них и очевидные недостатки, которые, впрочем, довольно легко компенсировались. Дело в том, что на эсминцах проекта 956 «Сарыч» установлена только одна радиолокационная станция общего целеуказания «Фрегат». Она используется для обнаружения и надводных, и воздушных целей. А форма надстроек «Сарыча» такова, что этот корабль достаточно хорошо виден на радаре, то есть ни о какой технологии малозаметности говорить не приходится.

В целом же корабль был вполне эффективен в морском бою именно за счет своего мощного ракетно-артиллерийского вооружения. Вот только из семнадцати переданных в ВМС СССР «Сарычей» два наиболее современных эсминца продали Китаю, а остальные влачили весьма жалкое существование — вечно «не хватало денег» на ремонт, а работы по модернизации и вовсе были заморожены. На всех флотах России оставалось всего шесть, да и то в весьма плачевном состоянии. «В связи с нехваткой средств на срочный ремонт корабль исключен из списков флота и передан в ОРВИ для утилизации», — стандартная фраза-приговор практически для каждого из них.[21] А ведь некоторые из этих эсминцев и тридцати лет не прослужили!

И все же русские моряки на первом этапе противостояния сумели перехватить инициативу у извечной «Владычицы морей» и теперешних ее союзников.