Остров для особенных (сборник) - Хельга Лайс

думаю, что нам стоит в это лезть. – Не поймают, вчера же прокатило, – приведя этот шаткий аргумент, таки убедил его составить мне компанию. Но выражение лица Данилы всю дорогу неизменно говорило, что я сошёл с ума. Да, с Анной он бы точно сошёлся. Маршрут был тот же, что и в прошлый раз. Мои ноги немного побаливали, злопамятно давая мне понять тщетность ой затеи. И снова я старался не покатывать виду, что мне сложно. Жаль, я не умею летать или телепортироваться. Эти неровные горы из камней, веток и диких растений ставали той ещё преградой, но я так просто не сдамся! Данила рядом сопел, не проронив ни слова. Он с самого начала для себя решил, что в тишине ему удастся пройти незамеченным, если что. Я был благодарен ему, потому что даже дежурные фразы меня отвлекут, и я сломал бы ногу. К тому же нам обоим представлялась возможность услышать шум, знакомый мне со вчерашнего дня. Ничего не поменялось, поэтому я убедился, что мне нисколько не почудилось. Там определённо кипит жизнь, только вот какая? Шли мы, разумеется дольше, прежде чем услышали, как усилился шум. Он был оглушающий, и казалось, завибрировал воздух. Я догадался, что поднимался самолёт, настолько все утонуло в шуме его двигателей. Я оглянулся назад, где стоял Данила. Его загорелое лицо несколько побледнело, и он присел возле огромного куста. Мне было забавно смотреть, как взрослый увалень пытается спрятаться. Знать бы от чего. Наконец-то начало утихать, хотя силуэт самолёта не мелькал над нами. Чему я не удивлялся; его появление над над нами не прошло бы незамеченным, а я жил здесь несколько месяцев. Я пошёл вперёд, когда все вокруг стало прежним. Надо было идти до конца, раз уж начал. Третью попытки мне не вытерпеть. Сзади меня снова хрустели сухие ветки под резиновой подошвой кроссовок. Были бы у меня часы с собой, то я бы точно знал сколько нам пришлось идти. Навскидку мне касалось, что путь занял целую вечность. Я представлял себя странником в пустыне под палящим солнцем. И нисколько не преувеличивал: мне дико хотелось пить, а по спине струился пот, хотя погода была пасмурная и слегка прохладная. Что ж, никто не обещал мне лёгкого пути. Наконец-то я увидел результат, но нельзя сказать, что увиденное меня порадовало, так как наша долгая и полная преград дорога прервалась берегом, тогда как забор кругом протягивался дальше. – Похоже, нам не дано узнать, что ТАМ, – донёсся шёпот моего напарника. Я был раздосадован, что за чертовщина? Если здесь держат преступников или психопатов, то почему на одном острове с нами? А если это не тюрьма с психушкой, что тогда здесь? И где же чертов вход? Данила продолжал свой монолог: – Значит, разворачиваемся и идём в другую сторону! – Погоди, я не для этого пересёк половину острова, чтобы уйти с ничем. Может, мы что-то упустили… – бормотал я, отказываясь верить в происходящее. Затем меня осенило. – Ладно, будет по-твоему, но надо убедиться, – сказал я тоном, не терпящим каких либо возражений, – что мы ничего не упустили… Возможно, мы просмотрели вход. Он мог быть замаскирован… Палец Данилы коснулся виска. Он почесал его, хотя мне на какой-то миг показалось, что Данила хотел покрутить пальцем. Он развернулся пошёл обратно, и я – за ним. Хотя мне, человеку с таким заболеванием ранее не преодолевающему столь сложные и длинные дистанции, стало невмоготу ходить, но интерес упрямца полностью поглотил меня и гнал вперёд. К черту эти камни под ногами вперемешку с ломаными ветками и прочим мусором. Я не отрывал руку от стены, боясь пропустить намёк на прорезь. Так мы вышли к начальному пункту. – Я же говорил! – едва не завопил Данила. Я шикнул на него, как бы напоминая, что нам стоит быть тише воды ниже травы. И он, к сожалению, был прав, так как картина была аналогичная: забор представлял собой одно целое, не оставляя шанса на проникновение на закрытую территорию со стороны небольшого леса. От разочарования мне хотелось кричать. Неужели я так и не раскрою эту тайну? Но нельзя было назвать наше маленькое путешествие напрасным, потому что это была возможность убедиться, что здесь творится что-то странное. Вот только что именно?… На пути к выходу из леса, я напомнил Даниле, что о нашей разведке никто не должен знать, потому как неизвестно чем обернётся, если об этом будет знать каждый житель городка. В Анне я был уверен, как и в нем. Только в них обоих и все. Оказавшись дома, я не мог не найти себе место. Я чувствовал, что здесь явно нечисто. Перебирая в уме возможные теории, постоянно хмыкал про себя: «Это же чистое безумие!». Вместо того, чтобы узнать ответ на единственный вопрос, я получил ещё больше загадок. Вытащив пару листов бумаги из стопки, что лежала без дела до этого времени в глубине стола, я стал набрасывать примерную картину, которую я смутно рисовал в уме. Если забор идёт поперек острова и заканчивается у самой воды с обеих сторон, то какой в нём смысл? На карте остров рисовали как наполовину занятым лесом. И неужели до меня никто так далеко не двигался? Мне казалось, что нет. Наверное, я бился над бумагами очень долго. В доме стало слишком тихо: значит, мама уже спит. Я не имел понятия, что это мне может дать примерный план. Не буду же я с ним приставать к служащим. Сомневаюсь, что они вообще мне что-то скажут, наверняка, они тоже ничего не знают, просто выполняют возложенные на них обязанности. Островитяне знают и того меньше, чем я. Значит, завтра снова стоит сходить и попытаться. Сдаётся мне, что от нас скрывают тайну чуть ли не государственного масштаба, а то и – мирового. Хоть моя голова, как и прежде была забита кучей беспокойных мыслей, но этой ночью впервые уснул сразу же, как только коснулся щекой подушки. Моя постель показалась такой мягкой, словно облако, и сладкая истома овладела моим телом. Через пару минут впал в объятия Морфея. Мои руки горели словно после ожога; что впрочем не очень далеко от правды. Кора деревьев – шершавая и с кучей мелких сучков. Ноги постоянно тянули вниз, однако они были неподвластны моему упорству. Никогда раньше не доводилось лазать по стволам, и поэтому мне пришлось портатить время поиски дерева, который имел бы низкие и устойчивые ветки и не слишком густую листву. А если делать это в одиночку…