Якудза из другого мира 7 - Алексей Владимирович Калинин

Впрочем, этот букет он быстро спрятал за спину, когда увидел, что вместе с Шакко сижу я.

— Привет... А вы... Босс... как первый день? — промямлил Малыш, подходя к нашему столику.

— Если хочешь подарить мне букет, то лучше из сушеных вобл и пива, — улыбнулся я в ответ.

— Да нет, я... это... вот... — он неловко сунул букет в руки Шакко.

— Спасибо, — ответила Шакко, утопила лицо в розовые лепестки, а после отложила букет в сторону.

Малыш расплылся в улыбке.

— Скажи, Малыш, а ты хочешь больше времени проводить с Шакко? А то я могу это устроить, — также широко улыбнулся и я.

— Чего-о-о? — откликнулись оба.

Вот только Малыш откликнулся с восторгом, а Шакко с удивлением.

— А того... Мы с господином Утида поговорили и... В общем, Малыш, ты тоже поступаешь в военную академию. Будем учиться вместе.

Глава 13

Вечером, на базе сэнсэй устроил мне головомойку гораздо хлеще той, что задвинул Кенджи Утида своей дочери. Ну да, Кенджи более сдержан, воспитан и учтив, а вот сэнсэй…

Малыш слинял от греха подальше, Киоси вообще спрятался на крыше и вряд ли в ближайший месяц спустится. У Тигра нашлись неотложные дела в городе и он укатил вместе с тремя босодзоку.

Мы же приняли основной удар на себя. Стояли с Шакко в небольшой комнате Норобу и медленно обтекали. А сэнсэй вовсе не стеснялся в выражениях:

— Какого х.я вы так себя ведете? Вас с таким трудом удалось внедрить в военную академию, а вы… Изаму, смотри в глаза! В глаза смотри! Ты в дуб в..бался? Ты же знал, что так будет, почему допустил это? Почему не уклонился от нападения?

— Я уклонился, — пробурчал я в ответ.

— Уклонился? Да беременная личинка уклонилась бы быстрее, чем ты. Позор на мои седины, что почти год потратил на обучение такого непонятливого ученика. Да лучше бы я этот год в тюрьме провел — там хотя бы бывают секундные проблески радости.

— Ага, а в тюрьме сейчас ужин, макароны… — протянул я фразу из фильма «Джентльмены удачи».

— Чего? Ты ёрничать вздумал? — у сэнсэя от возмущения встали дыбом остатки волос и куцые усы.

— Да нет, я только поддерживаю и всё осознаю, — тут же опустил голову и попробовал изобразить искреннее раскаяние.

Вряд ли у меня хорошо получилось, так как Шакко прыснула и тут же огребла своё:

— А ты, рыжая, какого хрена вмешалась? Стояла бы себе в сторонке и тихонько попердывала! С какого х.я ты полезла к мужикам?

— Но Кацуми…

— Кацуми зарядили сумкой по пузяке, а ты чего? Тебе пряжкой по пи.де прилетело? — глаза сэнсэя метали молнии.

— Нет, я только…

— Ты Шакко, а не Толька! Если бы Толька так накосячил, то я бы разобрал его по косточкам, а возле тебя ещё сдерживаюсь. Вы хотя бы понимаете, что даже не плюнули в колодец, из которого придется напиться — вы насрали в него! Причем надристали так, что ещё года два-три вокруг трава расти не будет! Ух, у.бки! Как же я вас сейчас ненавижу! Тупость вашу ненавижу, мудятину и ху.ню в мозгах!

— Сэнсэй, не надо так, — проговорил я. — Мы всего лишь старались сохранить лицо…

— Да вы даже свою жопу сохранить не можете! Вас скоро будут драть во все щели, а вы сможете только повизгивать! Ну что вы за уроды…

Сэнсэй встряхнул головой и отвернулся к окну. Шакко покосилась на меня, я поднял ладонь, мол, подожди, сейчас немного остынет и успокоится.

Мы стояли долгих пять минут. Терпеливо ждали, пока сэнсэй возьмет себя в руки.

Тишина послужила знаком того, что сэнсэй начал успокаиваться. В комнату вошла Мэдока. Она ступала бесшумно. В руках красовался поднос. Чай, хрустящее печенье, вода. Мэдока неторопливо начала всё снимать на столик у окна.

В это сэнсэй повернулся ко мне:

— Мне показалось, что ты хотел убить его. Правда?

— Я… — ненадолго замялся, а потом продолжил. — Может быть. У меня мелькнула такая мысль, но Кохэку своим окриком не дала этого…

Дзинь!

Мэдока выпустила из рук тяван, он ударился о столешницу, соскочил и весело запрыгал по мохнатому ковру. Ладно хоть не разбился, а то досталось бы и Мэдоке…

Досталось бы ГОРАЗДО больше:

— Уважаемая, что с твоими руками? Или ты заразилась глупостью и неудачливостью от этих двоих?

Мэдока медленно повернулась ко мне. В её глазах поблескивали слезы:

— Ко… Кохэку? Моя Кохэку? Она… Она разговаривает с вами, господин Такаги?

— Да ну, какой я господин? — отмахнулся я. — Можно просто…

— Можно просто — господин Такаги, — оборвал меня сэнсэй. — И сейчас господин Такаги ответит на заданный вопрос нашей новой работнице.

Он сверкнул очами так красноречиво, что я всё понял.

Всё-таки надо привыкать к тому, что я теперь должен отличаться от остальных. Что должен для своих подопечных стать хозяином. Мои ребята называют меня боссом, но это остатки от жизни якудзы. А вот новые люди… Новые люди, которых я хочу нанимать в будущем, должны будут называть меня если не боссом, то господином.

Да, я хинин, но хинин, который собирается изменить существующий строй. Поэтому, мне следует научиться воспринимать оказываемое уважение как должное.

— Да, Мэдока-сан, я слышал голос Кохэку. Ваша дочь умоляла меня не трогать Минори. А в тот миг, когда я наступил на спину здоровяка…

— А сейчас… Сейчас она здесь? — с надеждой спросила Мэдока.

— Ты не говорил мне, что слышишь мертвых, — сказала Шакко.

— Сейчас говорю, — пожал я плечами. — Мэдока-сан, я не вижу Кохэку. Я только слышал её… Два раза. Первый раз, когда…

Мэдока опустила голову.

— Я поняла, господин Такаги. Но можете её позвать? Сейчас…

Я вздохнул. Что будет, если получится? Я стану посредником между умершей девочкой и её мамой. Тогда при каждом удобном случае Мэдока будет ко мне обращаться, а я передавать её слова дочке? Нет, ну пару раз можно, но не хочется этого делать постоянно.

А если не получится?

Я взглянул в дрожащие глаза женщины. Она ждала моего ответа. Пришлось сделать вид, что прислушиваюсь.

Эх, терпеть не мог всякие «Битвы экстрасенсов» и прочую фуету наподобие этой программы. Всего лишь шоу,