Истоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы - Николай Седых

А Чубайс, с его двумя «Волгами» за ваучер, а Гайдар, с вкладами, которые народ отдал государству на хранение?

При Сталине все было иначе: если что-то было напечатано в газете, да еще от имени руководителя страны, то это всеми однозначно рассматривалось как безусловное руководство к действию.

Конечно, троцкисты, которые в то время занимали многие государ-ственные посты, понимали эти указания по-своему: для них И. В. Сталин был враг номер один. Поэтому в то время у пламенных революционеров появились неограниченные возможности для дискредитации своего главного врага, используя классический метод – доведение здравой идеи до абсурда путем «инициативы на местах» и «перевыполнения плана». Что они, безусловно, и делали.

Вместе с тем, несмотря на все трудности и действия вредителей, значительная доля вины за многочисленные жертвы тех лет лежит и на И. В. Сталине. Не случайно, что он, беседуя с Черчиллем, считал время коллективизации более трудными и опасными, чем войну с Гитлером на том этапе, когда немцы прорвались к Волге.

Но другого выхода у И. В. Сталина, как показал дальнейший ход истории, просто не было. Даже незначительное промедление с коллективизацией и, как неизбежное следствие этого, промедление с индустриализацией привело бы к неизмеримо более тяжелым последствиям – к поражению в Великой Отечественной войне и к гибели нашего отечества. Как внутреннее, так и внешнее положение СССР к концу 20-х годов складывалось так, что единственным инвестором индустриализации страны могло быть только крестьянство.

Эту свою мысль И. В. Сталин неоднократно старался донести до нашего народа. Например, выступая 4 февраля 1931 года на Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности, он говорил:

«Иногда спрашивают, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать…

Задержать темпы – это значить отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим!

История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все – за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно».

И. В. Сталин очень хорошо чувствовал и понимал русский народ и знал, что он перенесет неимоверные трудности и страдания ради спасения отечества.

Отсюда самые решительные меры И. В. Сталина, в том числе часто и кровь, по устранению препятствий на пути создания тяжелой промышленности и машиностроения, на пути создания мощных Вооруженных сил страны. Коллективизацию крестьянских хозяйств вынуждены были осуществлять преждевременно и слишком быстрыми темпами. Слова В. И. Ленина, что НЭП вводится всерьез и надолго, пришлось забыть.

Спешка, неразбериха и отсутствие подготовленных кадров часто приводили к ошибкам, которые калечили судьбы тружеников села – кормильцев России, ее хранителей. Стремление рапортовать о выполнении и перевыполнении, желание бежать впереди паровоза – всегда были неотъемлемой чертой партийных карьеристов, что наносило большой урон как делу, так и авторитету партии.

Первые секретари крупных партийных организаций выступали горячими приверженцами самых жестких насильственных мер, и не только по отношению к троцкистам, зиновьевцам, правым, но и к беспартийной массе крестьян. Они фактически получили полную свободу действий, их ретивость стала неумолимо оборачиваться уже ничем не ограниченной «охотой на ведьм». Причем репрессии проводили на своих подконтрольных территориях с таким рвением, что И. В. Сталину не раз приходилось их одергивать, резко осаживать.

По подобному поводу известно возмущение И. В. Сталина и его телеграмма скрытому троцкисту Н. Хрущеву: «Остановись, дурак!».

В то время, когда наша страна, преодолевая огромные трудности, готовилась к предстоящей военной схватке с Западом, пламенные революционеры Троцкий, Зиновьев, Каменев и многие тысячи их сторонников решили дать решительный бой И. В. Сталину и его политике ускоренного военно-экономического развития СССР. Такая политика их не устраивала, их мало беспокоили темпы развития Советского Союза вместе с будущим России, – им нужны были деньги на мировую революцию, которых от И. В. Сталина им было не получить и не украсть.

Еще весной 1926 года видные деятели революции, объединившись, выработали единую общую платформу. Их взоры снова были обращены на Запад, где, как уже было сказано выше, развивался невиданный ранее по глубине экономический кризис, который породил у пламенных революционеров новые надежды на скорую мировую революцию.

Они с новой энергией принялись навязывать партии авантюристическую идею мировой революции, изымая из страны силы и средства из и без того скудных ресурсов, так необходимых для решения острейших и первостепенных государственных задач. Таким образом, эта довольно многочисленная группа, состоящая преимущественно из старых большевиков, создала антипартийный блок и приступила к созданию антисталинской троцкистской партии.

Ради этой идеи пламенные революционеры пытались максимально обострить отношения с Западом, вплоть до втягивания СССР в новую мировую войну. Им нужны были великие потрясения, которые – как они по собственному опыту знали – ведут к революционным ситуациям.

Вместе с тем втягивание в очередную мировую войну в то время было равносильно самоубийству нашей страны. Кроме этого, пламенные революционеры представляли очень серьезную угрозу для страны по ряду других причин.

Во-первых, почти все они были ближайшими соратниками В. И. Ленина, поэтому имели большой авторитет не только в партии и стране, но и в мировом революционном движении, где их идеи имели много сторонников.

Во-вторых, все эти лица длительное время занимали высокие должности в партии и государстве, где они активно проводили свою кадровую политику, назначая на самые ответственные должности своих преданных сторонников. Особенно опасным для государства был Л. Троцкий, который долгие годы занимал пост председателя Реввоенсовета и наркомвоенмора республики. Эти должности наделяли Л. Троцкого огромной, почти неограниченной властью. Под его началом была вся Красная Армия. Кроме того, он принимал непосредственное участие в создании карательных органов.

Троцкий отличался исключительной жестокостью и кровожадностью, причем не только к своим противникам – офицерам бывшей царской армии, но и к красноармейцам, даже по уважительным причинам не выполнившим его приказ или отступившим под натиском превосходящего врага. Именно он, Л. Троцкий, арестовал и настоял на расстреле упомянутых выше прославленных командиров Красной Армии Бориса Мокеевича Думенко и Филиппа Кузьмича Миронова.

Сохранить жизнь Б. М. Думенко пытались Сталин И. В. и командующий Юго-Западного фронта А. И. Егоров, хорошо знавшие его со времен обороны Царицына. Однако всесильного, властного и своевольного председателя Реввоенсовета остановить они не смогли. 11 мая 1920 года организатор Красной конницы Б. М. Думенко вместе с четырьмя подчиненными был расстрелян в Ростове-на-Дону.

Л. Троцкий смещал и назначал командиров Красной Армии, руководствуясь соображениями лишь личной преданности; давал дорогу только тем, которые были готовы выполнить любой его приказ. В программах политучебы для красноармейцев троцкисты называли своего предводителя не иначе как «вождь РККА», а сама Красная Армия, к тому же, к началу 1925 года насчитывала под ружьем более пяти миллионов человек.

И. В. Сталин же длительное время был всего-навсего наркомом по делам национальностей, аппарат которого состоял из двух десятков людей. Реальной власти у него не было. Даже будучи представителем ЦК и лично Ленина на каком-то фронте, он был ограничен во власти рамками данного фронта и временем, в течение которого существовал этот фронт. Укрепиться, собрать вокруг себя многослойный круг преданных сторонников, расставить их на ключевых командных постах у него тогда не было никакой возможности. Более-менее лояльной к И. В. Сталину была лишь Первая конная армия под руководством С. М. Буденного. Она и стала в дальнейшем основным источником, из которого И. В. Сталин черпал кадры для Красной Армии.

В-третьих, почти все троцкисты были объединены по национальному признаку.

Последняя угроза, казалась, не заслуживает даже упоминания. Это действительно было бы так, если бы этой национальностью не были евреи. Этот факт требовал от И. В. Сталина особого подхода в его борьбе с пламенными революционерами.