Через семь границ - Антон Кротов

Олег выглядел интересующимся, хотя вряд ли хотел тащиться в Москву с ковром в рюкзаке (в компресспакет его засунуть, что ли?), и юноша доставал всё новые ковры. Я предоставил событиям возможность грести своей чередой: сидел, пил чай, и размышлял, продадут нам ковёр или нет?.. Цена ковра оставалась неизвестной. Наконец, в лавку пришли двое других посетителей-иностранцев.

В Иране вообще редко встретишь иностранцев, но все имеющиеся концентрируются вокруг известных достопримечательностей. Я думаю, что и у нас в Москве на Красной площади вероятность встретить иностранца больше, чем в далёких кварталах Бирюлёво. Новопоявившиеся иностранцы оказались поляками, едущими из Польши в Индию. Мы познакомились; один из них сносно говорил по-русски.

Оказалось, поляки, целая группа, едут в Индию дешёвым способом через Чехию, Венгрию, Болгарию, Турцию, Иран и Пакистан, в основном на автобусах. Индийскую, пакистанские транзитные и иранские транзитные визы они получили в Варшаве, турецкая виза (как известно) ставится при въезде и стоит десять долларов, ну а в упомянутые страны Европы у поляков безвизовый въезд. В пути их руководством была старая-старая книга на польском языке «До Индии за 30 долларов». Книга была написана ещё до Исламской революции; времена были совсем другие, площадь имама Хомейни тогда назвалась Площадь шаха, цены были дешевле, а доллар дороже…Но в компании поляков (которая сейчас остановилась в каком-то дешёвом отеле примерно за 1 доллар) был некий мудрец, который недавно проделал этот путь, через него все знали новые технические подробности.

Так мы отвлеклись от парня, продававшего ковры, а он, слыша слова неизвестного ему русского языка, лишь втайне огорчался, строя, однако, весёлое и оптимистичное лицо.

Обменявшись адресами с индоедущими людьми, мы покинули лавку (так и не купили ковёр! Стоил он, как выяснилось уже «под занавес», около 50 долларов) и оставили продавцов огорчёнными. Вышли на площадь. Темно, звёзды. Поляки пошли в свой отель, а мы — на выезд из города, чтобы наутро поехать автостопом в Шираз.

И вот, мы идём по мосту, построенном в 17 веке, вокруг иранцы, и на мосту целая компания молодых студентов окружает нас, размахивая обыкновенным микрокалькулятором.

«Не работает!» — объясняют они. — «Не можете починить?»

Калькулятор, вроде бы, работал.

«Делить! делить не работает,» — уверяли студенты.

«Делить» тоже работало.

«Здорово! Тогда поехали ночевать к нам!» — и мы, подвергнувшись влечению судьбы, отправляемся с четырьмя студентами ночевать к ним в общагу, расположенную в 40 километрах от Исфахана.

Так и не удалось досмотреть Площадь имама Хомейни, великий город Исфахан и качающиеся минареты! Сами иранцы не дали нам посмотреть их. Однако мы не печалились, и, влекомые течением событий, не препятствовали этому течению. Я знаю, что ещё посещу Иран вскоре. А сейчас мы идём по вечернему Исфахану, заходим в какую-то лавку, студенты угощают нас мороженым. Чтобы запомнить имена, я рисую на бумаге четыре физиономии и подписываю их: Али, Фархад и т. д… Физиономии приводят наших новых знакомых в восторг.

Небольшой городок рядом с Исфаханом. Разноцветные лампочки, подсвечиваемый фонтан, плакаты, лозунги, редкие машины. Двух- и трёхэтажные каменные дома современного вида. Мы (Олег, Влад, я и ещё несколько человек наших новых друзей) едем в легковой машине отца одного из студентов. Он за рулём, человек лет пятидесяти, знает английский язык и переводит (студенты знают английский не очень хорошо).

И вот мы уже в общежитии. Как оно выглядит? У этих ребят две комнаты, кухня, душ (ура! и горячая вода!); естественно, никаких стульев и столов. Спят на полу, раскладывая тюфяки. Чисто. Все в «развратном» виде — в шортах. На стенах висит местная «порнуха» — фотографии девушек с непокрытыми головами, наверное, вырезаны из каких-нибудь западных журналов. Более крутой порнографии здесь, видимо, не бывает. Книги, тетрадки лежат в основном на полу. Едят тоже на полу, подстелив нечто вроде скатерти. В туалете вместо бумаги — иранский кувшин с длинным носиком. Достаточно чисто, никаких тараканов и объедков, не сравнить с нашими, российскими общагами.

Как и наши соотечественники, ребята любят слушать западную музыку, но здесь это — турецкая музыка. Гитары здесь нет, но есть клавишный аппарат типа синтезатора и каструл типа барабана. Играют местную музыку, мне она кажется пришедшей из каких-то древних столетий… Потом сварился рис, принесли обильное количество бутылок кока-колы, ужинаем.

Многие иранцы недоумевают, зачем у меня борода. Большая часть иранцев, особенно молодёжи, бреются. В Иране борода может символизировать две вещи: 1) короткая борода = неряшество, 2) длинная борода = признак ортодоксального исламизма. На недоумённые вопросы: что это, мол, у тебя такое? я обычно отвечал: обыкновенная борода, вот у Хомейни тоже борода, ещё больше, ну и что? Но ссылки на имама (да будет Аллах с ним!) не всегда приводили к нужному результату. Так и здесь: в иранских учебниках первое место занимает портрет…, потом мудрые слова…, потом уже сам текст учебника; весёлые студенты быстро придумали мне кликуху, показывали на портрет, на меня и смеялись:

— Имам Хомейни! Имам Хомейни!

Когда мы легли спать, было уже около трёх часов ночи.

Утром, после завтрака, мы обменялись адресами, попрощались и продолжили свой путь. Один из наших новых друзей посадил нас в автобус, который и вернул нас на трассу.

Разделившись на два комплекта (Олег + мы с Владом), мы назначили встречу на послезавтра, 2 сентября, в Бушире в центре Meidun-e-Ghods (площади Годс), втайне надеясь, что её не переименовали. По дороге мы посетим Персеполис (древнюю столицу Персии) и Шираз.

Автостоп в Иране несложен. Водители, завидев странных мудрецов, останавливаются с интересом. Ваша цель — лишь отделять деньгопросящих. Денег не просят: а) большинство грузовиков; б) богатые. Прочие, однако, часто ожидают денег за подвоз. Не потому, что они такие плохие или чрезмерно бедные: просто заведено у них так, обычай такой, что пассажиры платят.

— Шома бе Шираз мирид? (едете ли вы в Шираз?)

— Шехреза.

Интересно, где это? Достаю карту на местном языке, водитель показывает. Хорошо, едем. На всякий случай предупреждаем: «No dollar! no

rial!» Едем в Шехрезу — это около часа пути. Затем водитель сворачивает: ему направо, нам — прямо.

— Dollar? — на всякий случай спрашивает он.

— No! — улыбаемся мы. Водитель не огорчён, тоже улыбается; мы расстаёмся.