Именем Горна? - Юрий Погуляй

Ладомар вздрогнул и сжал кулаки:

– Что? – тихо переспросил он. Как смеет этот торгаш так называть Ее?

Лимоша ошибку понял: прочел во взгляде паладина угрозу и замахал руками.

– Ну не в том смысле, господин паладин. Бывало, днями не объявлялась. Все в городе да в крепости пропадала. Но если приходила – дом светлел, такая вот хорошая девушка! Очень-очень хорошая, сэр паладин. Жалко, что уехала. Уж как я ее отговаривал, а нет! Решительная!

– Куда она уехала?

Лимоша обернулся на охранника, будто за поддержкой. Верный Батог повел плечами и бросил:

– В общину Уходящих подалась. На севере это.

– Дорогу знаешь? – напрягся паладин. Крепость стала промежуточным звеном, и Ладомар попросту не хотел знать, чем занималась там Элинда, раз можно избежать таких подробностей.

– Я? Нет. – Охранник коротко мотнул головой. – У стражи на северных воротах поспрашивай.

Переход на «ты» Ладомар ему простил. Воин имеет право так говорить.

– Долго она тут жила?

– Да не знаю… Месяца два-три? Может, чуть больше… У меня комнаты хорошие, уютные. Можете сами убедиться, господин сэр паладин. С воина Небесного Горна ни медяка не возьму.

– Она что-нибудь говорила о том, куда собирается дальше?

– А куда ей еще собираться, если она к Уходящим подалась? В Анхор, тут и размышлять нечего, – произнес Батог. – Жалко девчонку, здесь могла бы в люди выбиться, а теперь…

Тут Ладомар с ним был согласен. Не место Элинде в общине Уходящих. Что ей делать среди людей, всю жизнь сидящих на месте и молящих небеса даровать им путь в Анхор? Она человек действия и никогда не ждала, когда счастье рухнет в руки само.

– Благодарю. – Ладомар подошел к коню.

– Куда ж на ночь глядя-то? Сэр паладин?! – изумился Лимоша.

– Дело Небесного Горна не ведает времени суток, – бросил паладин и забрался на жеребца. – Да пребудет с вами Небесный Горн. Спасибо за помощь.

– Верного меча, – бросил Батог.

Сейнарец? Их напутствие! Хорошо зарабатывает этот купец, раз смог нанять к себе в охранники настоящего сейнарца. Да еще и спокойного, что в племени вечных воинов большая редкость.

Сейнарцы лучшие бойцы в мире. До тридцати лет доживают немногие, не тот ритм у них. Постоянные стычки и сражения как с соседями, так и со своими. От набегов Сейнара страдают и Халдия, и Ниран, и даже могучий Эймор, но при всем при этом их наемные отряды ценятся на вес золота, несмотря на всю их горячность.

– Доброй дороги, господин паладин, – чуть поклонился Лимоша.

Ладомар пришпорил коня, направляясь к северным воротам города. Место не то, вряд ли их закрывают на ночь.

Элинда… Когда-то давно, будто в прошлой жизни, ты говорила о том, что единственное место, где тебе хочется жить, – это Анхор. Неведомая, сказочная страна. Смешным и непонятным было твое желание. Но ты решила посвятить ему свою жизнь…

Перед глазами вдруг возникла та картина, на берегу озера, где возлюбленная очень любила отдыхать, а верный телохранитель, разумеется, неотступно ее сопровождал. И не только по велению долга.

Вначале он действительно воспринимал ее только как объект охраны. Да, красивая, да, умная, и еще много разных «да». Но потом… На удивление, девушка не гнушалась общением со своим охранником, и они проводили долгие прогулки в беседах. Сначала учтивых, вежливых, в которых Ладомар старался просто развлечь скучающую Элинду, отвечая на ее расспросы. Она много спрашивала о том, что происходит в мире и какой он там, за пределами отцовских земель. Потом темы становились шире, все больше вопросов стал задавать телохранитель. Иногда они возвращались в замок уже затемно, когда вдоль дорог начинали сновать патрули барона в поисках красавицы.

А потом Ладомар понял, что влюбился, и испугался. Кто он такой? Простой солдат на службе! А она… Дочка барона, в зятьях которого ходит сам герцог. Поэтому он всячески скрывал свои чувства. Как только мог. Он все так же шутил, по-прежнему ревностно охранял возлюбленную, повинуясь приказу барона и зову сердца.

Будущий паладин хорошо осознавал, что не смеет даже заикаться о своих чувствах. А Элинда становилась все задумчивее. На прогулках чаще повисала тишина, наполненная странным предчувствием. На том самом озере девушка на вопрос Ладомара, что с ней, вдруг ответила;

– Я влюбилась…

Телохранитель почувствовал, как замерло сердце. Он понял, что имела в виду Элинда. В глубине души таились опасения, что он ошибается, однако охранник старался о них не думать. Бросив в озерную гладь небольшой камушек, он посмотрел на возлюбленную:

– Знаешь… А я уже давно люблю…

– Кого? – Девушка подняла на него теплый взор, оторвавшись от созерцания озера.

– Тебя…

Ее неуверенную улыбку, в которой просыпалась тень счастья, Ладомар запомнил на всю жизнь.

– Дорогу императору! Дорогу Агону Могучему! – надрывались скачущие впереди кареты глашатаи. Народ и без окриков разбегался в стороны, стараясь оказаться подальше от громадных Бурых Псов. Из глоток чудовищ вырывалось тяжелое хриплое дыхание, но верные силе Усмия твари могли бежать еще много и много миль.

Путь Агона лежал к порту. Флотилия Мереана, несущая на себе несколько десятков тысяч бойцов, уже направлялась на север, в недавно присоединенные земли. Фрегат императора, – готовый к отплытию, терпеливо ожидал своего господина. Лучшая команда, лучшее судно.

Волшебник криков не слышал, внутренним взором разыскивая Склоя. Проклятие Усмия он нашел быстро. Бывший друг, ставший посмертной карой поверженного Бога, неторопливо приближался к столице. С каждым днем он был все ближе, молча шагая по невидимой прямой, разделявшей его и Агона.

Как все неудачно сложилось. Такая команда развалилась! Но теперь чародей знал, что другой судьбы и быть не могло. Всему виной даже не нелепая ревность Лемиллы, а ее изначальная ложь. Они считали девушку верной дочерью Халда… И ошиблись. Теперь-то Агон знал… Теперь он многое знал о Богах и особенностях их мощи. Красавица врала с самого начала!

Даже если бы она не предала, ее все равно пришлось бы убить, дабы освободить захваченную ею силу Халда, которой девушка не может пользоваться. Пробужденный сын Усмия может управлять мощью своего Бога, но будет уничтожен, заполучив могущество вечного врага, так же как и дитя Халда погибнет от чар Усмия.

Агон отвлекся от образа шагающего сквозь весенний лес Склоя. Они так долго готовились к битве с Богами. Сколько лет прошло в поисках древних манускриптов и в последующих их разгадках. Знания собирались по крупицам, дабы проучить забывших про собственный мир творцов.

Они нашли Халда, и его силу забрала Лемилла. Они нашли Усмия, и Агон остался один.