Гриада (Художник Л. Смехов) - Александр Колпаков

— Они все должны понимать, и я уверен, что они нас знают уже давно… Ведь не случайно же мы спаслись во время урагана?…

— Тогда почему они не отвечают на вопросы?

— Мне кажется, причина одна: их язык настолько сложен и непохож на наш и даже на грианский, что они затрудняются формулировать свои мысли на языке, который им кажется языком дикарей или младенцев.

После довольно продолжительного отсутствия гигант снова пришёл к нам и уселся напротив, дружелюбно улыбаясь.

— Скажите же, кто вы такие? Из какой части Галактики прилетели на Гриаду? — спросил Пётр Михайлович.

Гигант стремительно подошёл к Главному Пульту и с непостижимой быстротой стал переключать приборы; потом вихрем заметался у рядов электронных машин. Внезапно погас свет, лившийся со всех сторон, зато ярко вспыхнули стены-экраны Централи. Одновременно зазвучала тихая музыка приборов и аппаратов. Поплыли странные, незнакомые картины. Гигант стал объяснять нам, где его родина. Оказывается, всё, что происходило на корабле и вне его в прошлом, чудесно запечатлелось в веществе экранов, которые представляли собой развёрнутые схемы запоминающих электронных устройств.

Вначале на стенах корабля появилась неведомая Галактика, раза в три больше нашей. И вдруг у меня захватило дыхание: открылась панорама необычайно прекрасного мира. Под слепящими лучами бело-синего солнца плескались волны ярко-оранжевого моря; по золотистым равнинам струились величественно-медлительные реки; искрились брызгами водопады, ниспадавшие с ярко-жёлтых каменных уступов. Расцвеченная изумительно радостными красками чужого мира, шумела могучая пурпурно-оранжевая растительность; на фоне прозрачного золота небосвода чётка рисовались воздушные сооружения, арки, мосты и башни из ослепительно голубого металла. Повсюду сверкали, искрились и рассыпались мириадами солнечных блёсток огромные фонтаны.

Я никогда не смогу забыть эту волшебную картину: ярко-оранжевый океан, сливающийся с густо-золотым небом, ажурные города и тёмно-палевая дымка на горизонте!…

— Где этот мир?! — воскликнул поражённый Пётр Михайлович.

Гигант снисходительно улыбнулся и стал показывать местонахождение своей родины. Смелым взлётом мысли он нарисовал на биоэкране изумительно точную схему нашей Метагалактики, приблизительные контуры которой земляне с таким трудом выявили лишь за сотни лет астрономических наблюдений. Стрелкой он указал нам её поперечник — сорок восемь миллиардов световых лет. Затем он уменьшил нашу Метагалактику до размеров чайного блюдца, мысленно нарисовал в другой части биоэкрана звёздный остров причудливой конической формы и протянул между обеими системами прямую линию с надписью, указывающей расстояние: двести семьдесят миллиардов световых лет!

— Двести семьдесят миллиардов световых лет! — воскликнул академик. На его лице был написан благоговейный ужас — Так вы из другой Вселенной?! Из другой Метагалактики?! Как же вы преодолели это расстояние?… Непостижимо…

Властелины Космоса

Прошло около месяца (по нашему счёту), и мы постепенно узнали многое о метагалактианах. Большинство сведений мы почерпнули с помощью биоэкрана, а часть — во время бесед с Уо — так звали нашего знакомого гиганта, который оказался командиром корабля метагалактиан. Как и предполагал академик, хозяева обладали даром речи. Язык их был очень сложен, и мы с трудом научились объясняться посредством сложнейших переводных электронных машин. В трудных случаях нам всегда на помощь приходил биоэкран.

…Как я уже сказал, родина метагалактиан находилась от Гриады на невообразимом расстоянии в двести семьдесят миллиардов световых лет. Это была древнейшая планетная система с бело-синим центральным светилом. Вокруг него обращались шесть планет. В течение многих миллионов лет цивилизации (по нашим подсчётам, метагалактианское общество уже существовало семьдесят шесть миллионов лет) все эти планеты были приспособлены для жизни или промышленного производства. На двух внутренних планетах располагались мощнейшие энергетические станции. Они преобразовывали энергию центрального светила и передавали её на другие планеты, которые были превращены в цветущие сады.

Просматривая сменяющиеся на экранах картины, мы с академиком, словно в трансформаторе времени, проследили тысячевековый путь развития этого далёкого общества. Многое нам было непонятно — слишком далеко ушли от нас метагалактиане в своём развитии. Однако общее направление развития, эволюция общественных строев подтверждали высказывания величайших мыслителей Земли о том, что история разумных существ и их обществ во Вселенной должна подчиняться всеобщим, единым законам развития.

Общественный строй метагалактиан являлся вершиной социального устройства: это была наивысшая ступень коммунистического общества. Все силы природы метагалактиане поставили на службу человеку. Планеты далёкого мира были превращены ими в настоящие лаборатории познания. Основная цель жизни каждого метагалактианина — это проникновение в тайны Вселенной.

Напрасно я вначале опасался, что это такой же холодно-рассудочный мир бездушных Познавателей, какой существует на Гриаде. Когда я увидел залитые светом естественного и искусственных солнц гигантские парки и стадионы, заполненные миллионами радостных существ, бурлящих энергией и жизнью, их огневые танцы и игры, услышал выступления артистов на массовых концертах, я ощутил, как на меня дохнуло чем-то близким, родным… Одна странность скоро привлекла наше внимание: когда Уо показывал нам волшебные картины из жизни своей далёкой родины, мы заметили резкое несоответствие в росте его соотечественников и самих гигантов-астронавтов.

— Почему вы в полтора раза выше своих земляков? — спросил его Пётр Михайлович. — Или вы — особая раса?

Уо медленно заговорил:

— Да, вы почти угадали… Мы — особая раса, начало которой положили наши предки — обычные жители Авр. Они посвятили себя изучению Космоса. В течение многих тысячелетий они не бывали на родине. Мы являемся их потомками.

Заметив удивление на наших лицах, он поспешил разъяснить:

— Много тысячелетий назад наши предки построили искусственную планету и отправились на ней путешествовать по Вселенной. На этой планете было всё, что нужно для жизни многомиллионного общества: совершенный круговорот веществ, искусственная атмосфера, города, парки, фермы и заводы. Однако для удобства жизни искусственное поле притяжения на планете было ослаблено в несколько раз по сравнению с притяжением Авр. Поколения за поколениями жили в этом слабом поле. И вот результат — раса астронавтов-гигантов, которые уже не могут жить в более сильном поле притяжения. В конце концов искусственная планета стала нашей второй родиной. Мы и наши отцы уже никогда не были на планете Авр, общаясь с родиной лишь с помощью радиотелевизионных аппаратов.