Агент зарубежного центра - Иван Папуловский

В один из «сеансов» Райму поймал на себе внимательный, изучающий взгляд мистера Новака. Не только изучающий, а даже удивленный какой-то. Может, тому и удивлялся американец, как легко этот с виду неглупый молодой человек «оттуда» дал опутать себя иностранной разведке, как податлив он их обработке. Почти год вели они парня из Советской Эстонии к порогу радиостанции «Свобода», деятельность и даже принадлежность которой неизменно окутывается туманом «сверхсекретности», хотя давно весь мир знает, что это самый настоящий радиодиверсионный филиал американского ЦРУ. Наверное, единственным человеком, который об этом не думал, был Райму. Старался не думать. И не знать того, что о нем думает сейчас мистер Новак, поймавший в свои сети очередную птичку с востока.

8

И вот — Мюнхен. Город, про который доводилось читать, что тут начинал свою «деятельность» Адольф Гитлер, что мюнхенские пивные были первыми «аудиториями» будущего германского фюрера.

Где-то здесь же действует радиостанция «Свобода». «Вас ждет там интересная работа», — напутствовал новичка мистер Новак. И Райму решил «попробовать». Он по-прежнему видел только первый ход и не думал, что последует за ним. Верил, что следующий ход обдумает потом, когда надо будет решать.

Райму в некоторой растерянности остановился перед новым, из стекла и бетона, пятиэтажным зданием на Арабелла-штрассе, протянувшимся своими несколькими блоками метров на двести, а то и на триста. Потом он узнает, что прямые коридоры проходят через все блоки этого здания, что под ним разместились большие подвалы с гаражами, а на этажах оборудованы огромные современные студии, более десятка редакций, готовящих передачи на языках народов Советского Союза, множество функциональных отделов, среди которых важное место занимал исследовательский. Именно в этом отделе и предстояло работать Райму.

Неутомимый Макс Ралис (полковник Макс Ралис — напомним для ясности) уже знал о его прибытии.

— Как доехали? Как самочувствие? Проголодались?

Вопросы сыпались на изумленного Райму, кажется, без единой паузы. «Ралис не в Париже, а здесь? Из-за меня? Или еще дела?» — машинально отвечая на вопросы, думал Райму, идя за американцем по длинным коридорам здания.

Вообще-то он обрадовался встрече — все-таки хоть один знакомый здесь уже имеется. Да и Ралис, непоседливый и шустрый, словно с заведенной внутри пружиной, не вызывал в нем отрицательных эмоций. Он уже привык к манерам и характерному говору мистера Ралиса, сильно напоминавшему еврейский акцент, считал, что мистер, видимо, из американских евреев, но, конечно, и не догадывался, что перед в им выслужившийся на поручениях ЦРУ Марк Израэль, родившийся в России и вывезенный родителями в Америку еще в двадцатых годах.

А коридоры огромного блочного здания РС были действительно бесконечными, по обе стороны высились обшитые железом одинаковые двери.

Поднялись на верхний этаж кафе. Макс Ралис подошел к широкому окну. Райму увидел вдали цепи лесистых гор.

— Альпы! — сказал Ралис. — Зимой будете из этого окна определять, стоит ли встать на лыжи. Это будут отличные прогулки, коллега!

Он впервые назвал перебежчика коллегой.

Еще один «коллега» сидел за дальним столиком полупустого кафе. Он сосредоточенно, словно отрабатывая урок, помешивал ложечкой кофе со сливками и даже не посмотрел на вошедших.

— Ваш будущий коллега Лев Оскарович Бек, очень опытный наш сотрудник, — кивнул в его сторону Макс Ралис.

Дымящийся кофе уже стоял перед ними. Почему-то Райму вдруг вспомнил, как во Франкфурте ему, опутанному датчиками «детектора лжи», задали вопрос:

— Вы состояли в Коммунистической партии?

И он ответил дрогнувшим голосом:

— Да.

А сейчас его «коллегами» стали самые ярые антикоммунисты.

Он еще узнает, кто такой Лев Оскарович Бек, невозмутимо допивавший свой кофе за дальним столиком. От него услышит название зловещей антисоветской организации — НТС, т. е. Народно-трудовой союз, созданный из бежавших из России белогвардейцев, пополненный позднее бывшими карателями, власовцами и другими военными преступниками времен Великой Отечественной. Не один из них с распростертыми объятиями был принят в штат сотрудников радиостанции «Свобода», и тот же мистер Ралис относился к ним с большей симпатией, чем к простым перебежчикам типа Райму.

Спустя много лет он будет оправдываться, что сам не стряпал антисоветчины, что вся его роль сводилась к изучению советских центральных и республиканских газет с молодежным уклоном. Он не выступал с заявлениями, не был ни диктором, ни комментатором РС, но он служил в аппарате враждебной организации, отравлявшей своим вещанием атмосферу вокруг нас, вокруг нашей страны. Взрослый человек не мог этого не понимать.

Райму несло по наклонной, и он не стремился где-то остановиться, оглянуться, за что-то уцепиться и притормозить.

Теперь он понял, что значили «широкие полномочия» Макса Ралиса. Занимая пост начальника отдела по изучению аудитории и эффективности передач радиостанции «Свобода», он сам без конца разъезжает, встречается с интересующими РС (считай — и ЦРУ) людьми по обе стороны Атлантики, изучает, вербует. И отдел его практически один из главных на «Свободе». Через него проходят все, кто остается работать здесь.

Было необычно видеть, что быстрый, очень подвижный Ралис спокойно сидит за столиком, и, кажется, с удовольствием пьет кофе. Но это нужно было для акклиматизации Райму в новых условиях. Ралис говорил ему о будущих обязанностях, об открывающихся широких возможностях побывать по поручению РС в различных европейских странах.

— Вы можете много путешествовать, а это, поверьте, не каждому дано!

Если б уже тогда знал Райму, какую цену заплатит он за свои «путешествия»!

В разгар «холодной войны» были созданы в западногерманском городе Мюнхене радиостанции «Свобода» и «Свободная Европа». Их голос тут же вплелся в хор западноевропейских радиостанций, вроде «Немецкой волны», английской «Би-би-си», разносивших ложь и беспардонную клевету на Советский Союз и другие социалистические страны, а вскоре стал самым громким. Изобретательности в антисоветской стряпне новых радиостанций можно было только удивляться. И хоть многие годы говорилось о частном характере «Свободы» и «Свободной Европы», их независимости от администрации США, но вскоре стало совершенно ясно, что существуют они на деньги ЦРУ и вдохновляются тоже этим главным шпионским центром Америки. Когда маскироваться стало уже невозможно, был создан так называемый «Международный Совет радиовещания», призванный направлять деятельность «Свободы» и «Свободной Европы». Потом обе радиостанции уравняют в правах с «Голосом Америки», подведомственным правительству США, и попытаются доказать, что к ЦРУ они не имеют никакого отношения. Их даже разместят под одной мюнхенской крышей в Английском парке (Энглишер гартен, 1) и заявят, что задачей РС—РСЕ является установление конструктивного диалога с народами Советского Союза и других социалистических стран. «Забудут» только сказать о маленькой детали: что все отделы здесь возглавляются штатными сотрудниками ЦРУ, вроде Макса Ралиса, а вместо «конструктивного диалога» обе радиостанции имеют поручение включать в передачи больше материалов с критикой внутренней и внешней политики советского руководства, подрывать авторитет социалистического строя и сеять недоверие между социалистическими странами.