Беовульф - Кэйтлин Кирнан

И он продолжил возиться с мешками и с пегой кобылой, беспокойно перетаптывавшейся в тесном стойле конюшни.

— Этот дед совсем свихнулся, — бормотал Виглаф, выходя из конюшни. — И ты, Беовульф, тоже свихнулся, если собираешься туда.

— Ты мне каждый день об этом напоминаешь.

— А иной раз и не по разу, — усмехнулся Виглаф.

— А иной раз и не по разу, — подтвердил Беовульф.

— Это озеро, о котором рассказал старик... — отвлек их Унферт, поднимаясь в седло. — Я, кажется, его знаю.

— Был там? — спросил Беовульф.

— Нет. Слышал о нем. Еще ребенком слышал я об озере за лесом. Называлось оно когда-то Вёрмгруф — Драконова могила.

— Нам еще дракона не хватает, — отозвался Виглаф и тоже запрыгнул на свою лошадку. — На пару с морским троллем.

— Рассказывают, — продолжал Унферт, — что дед Хродгара, Беов, враждовал с огнедышащим драконом и смертельно ранил его на берегу бездонного озера золотым копьем Умирающий дракон утонул в озере, которое кипело и бурлило от его пламени. Говорят, что отравленная драконовой кровью вода все еще горит по ночам.

Беовульф вел свою лошадь в поводу. Они подходили к воротам.

— Думаешь, озеро Агнарра и есть эта Драконова могила? — спросил он Унферта.

— Огонь на воде. Не просто же совпадение, — пожал плечами Унферт. — Не на каждом же шагу встречаются горящие озера.

— Скоро увидим, — сказал Беовульф, и они направились через пустоши к отдаленной линии дремучего леса.

* * *

Ближе к вечеру трое всадников выбрались, наконец, из лесу к краю трясины. Туман уже опустился над топями, воздух здесь был неприятный, воняло болотным газом, пряными травами, застоялой, гнилой водой. Лошадки, бодро трусившие по пустошам и болотцам предлесья, прилежно пробиравшиеся сквозь чащу, здесь оробели, капризничали, раздували ноздри, шарахались от каждой незаросшей лужи.

Множество ворон сидело вокруг, и Беовульф сразу заподозрил, что все они шпионили на морскую нимфу. Сильна ее зловредная магия, способна она поставить себе на службу зверей и птиц. Вороны кружили над головами, громко каркали. Иные внимательно следили за продвижением всадников, сидя на ветках полузатонувших деревьев или на их задранных к небу корнях.

— Безнадежно, — отчаялся Виглаф. — Не пройдем мы тут, не отыщем дорогу. Во всяком случае, не верхом. Не на что ступить.

— Да, сухого места не отыщешь, — согласился Беовульф. — Боюсь, ты прав. Придется топать пешком.

— Я, знаешь ли, немножко хуже плаваю, чем ты, — напомнил Виглаф. — Точнее, совсем никак не плаваю. Разве что ко дну.

— Ничего, я тебе не дам утонуть, — успокоил Беовульф и повернулся к Унферту. — Надо бы кому-то остаться с лошадьми. Здесь волки рыщут, медведи. Я следы заметил.

— Никто лучше меня с лошадьми не разберется, — сразу отозвался Виглаф, но Беовульф его как будто не услышал.

Унферт посмотрел вперед через болото, обернулся на лес, от которого они еще не слишком удалились. В глазах его читались нерешимость, страх и облегчение от того, что его не заставляют идти дальше.

— Не хочу, чтобы меня считали трусом, — сказал Унферт Беовульфу, — но ясно, что верхом через это жуткое болото не перебраться. Лошади могут рвануть, сорваться в трясину и утонуть.

— Я тоже могу утонуть, — добавил Виглаф.

— Тогда подожди нас, Унферт, — решил Беовульф, соскочив наземь и увязнув по щиколотку. — Отступи к краю леса и проследи, чтобы лошадей звери не задрали. Не хотелось бы возвращаться в Хеорот пешком.

Унферт принял повод лошади Беовульфа.

— Что ж, если ты полагаешь, что так лучше...

— Да, так лучше. У меня Хрунтинг, так что люди смогут сказать, что меч Унферта сбил голову демона.

— Точно, — подхватил Виглаф, соскочив с громким всплеском прямо в лужу. — Жаль только, что не его руками. Ой, у меня в сапоге, кажется, уже рыбина и пяток лягушек. — Он пнул ближайшую кочку и плюнул на нее.

— А если вы не вернетесь...

— Жди до утра. Если не вернемся до первого света, возвращайся к Хродгару и укрепляйте оборону. Если мы ее не убьем, мамашу Гренделя, то уж разозлится она не на шутку.

— Бодрящая мысль, — усмехнулся Виглаф, и Унферт повел всех трех лошадей обратно, к западному краю леса. Беовульф и Виглаф не тратили время на проводы, сразу принялись за поиски пути через трясину, используя в качестве ориентиров чахлую растительность, то и дело проваливаясь по колено. Они с трудом вырывали ноги из засасывающей хляби, но тут же снова проваливались в нее.

Дабы отвлечься от постоянно угрожающей опасности сгинуть в трясине или натолкнуться на какую-нибудь скользкую ядовитую гадину, поджидающую в ней, Виглаф принялся вспоминать и пересказывать услышанную от одного из бардов Хродгара сагу о том, как данская принцесса Хильдебург вышла замуж за фризского[63] короля Финна и какие гадости тут же за этим воспоследовали. Конец, однако, Виглаф подзабыл, помня лишь, что дело происходило в Ютландии[64], и переключился на славные деяния Сигурда Драконоборца и его меча Грама[65], как, отведав сердца побежденного дракона, Сигурд смог понимать язык птиц.

— Нам бы этого сердца, — отозвался Беовульф. — Можно было бы понять, о чем эти проклятые вороны каркают. — Он указал на трех оживленно перекаркивающихся ворон, усевшихся на валуне в центре черного пруда.

— Я уже понял, — сообщил Виглаф. — И охотно с тобой поделюсь. Они нам сообщают, какие мы идиоты. И еще какие мы станем вкусные, когда за нас примутся личинки и мы вызреем денька три-четыре.

— Значит, ты птичий все-таки понимаешь?— спросил Беовульф, останавливаясь и всматриваясь вперед.

— Нет, только вороний. Да и то только ворон, а не воронов. Все дети рыбаков понимают ворон.

Тут внезапный порыв морского ветра рассеял туман, открыл перед ними как раз то направление, которого они не слишком успешно пытались придерживаться.

— Глянь-ка, — сказал Виглаф, указывая на север. Всего лишь в полусотне ярдов от них болото переходило в сухое возвышение. Далее — крутой берег озера и три могучих дуба со сплетенными корнями, свисающими к воде. За свисающими корнями виднелась дыра, кажется, даже слышно было, как лениво журчала вода, сливаясь куда-то во мрак. Вот они уже достигли берега и уставились на маслянистую пленку, играющую всеми цветами радуги на поверхности.