Майн Рид: жил отважный капитан - Андрей Танасейчук

В филадельфийский период Майн Рид не создал ничего значительного и, будем честны, не особенно выделялся на фоне весьма многочисленной когорты литераторов, подвизавшихся здесь на ниве изящной словесности. К тому же занимался он больше журналистской поденщиной, нежели беллетристикой. Но нельзя недооценивать опыт, полученный Ридом в Филадельфии. Это был период ученичества, осознания себя как литератора, поиска собственных тем и сюжетов, погружения в литературный контекст эпохи и ее предпочтений, практический урок существования в литературной среде. Важнейшей составляющей в этом процессе были литературные и человеческие контакты Рида, его знакомства, круг общения — местные беллетристы, журналисты и редакторы, с которыми он каждодневно взаимодействовал.

Все, кто касался истории жизни и творчества писателя, непременно упоминали о дружбе Майн Рида с Эдгаром Алланом По. Знакомство начинающего литератора с великим американцем — бесспорный факт. Его подтверждают все биографы поэта: от авторов «классических» жизнеописаний По — Артура Хобсона Квина и Герви Аллена — до современных биографов. Сам Рид даже утверждал, что целый месяц делил кров с поэтом и его семьей, живя в его доме. Учитывая стесненные обстоятельства, в которых существовала семья По, это утверждение вызывает сомнения. Но Рид был действительно вхож в дом, хорошо знаком не только с поэтом, но и с его женой и тещей, с бытовыми условиями каждодневного существования семьи. Подтверждение тому, прежде всего, — содержание очерка под названием «В защиту умершего» (Dead Man Defended), опубликованного Майн Ридом в 1869 году в журнале «Вперед» в связи с двадцатой годовщиной со дня смерти поэта. Рид пишет в своем очерке: «Около четверти века назад я знал человека по имени Эдгар Аллан По. Я знал его очень хорошо — настолько, насколько может один человек знать другого после тесного и почти ежедневного общения в течение двух лет. Тогда он был уже известным поэтом, а я лишь скромным поклонником муз».

Все написанное здесь — правда. Действительно, уже тогда репутация По-поэта была исключительно высока, а Майн Рид только делал первые робкие шаги на литературном поприще. Рид несколько преувеличил насчет двух лет: их знакомство и общение продолжалось с осени 1843-го по весну 1844 года, когда По с семьей перебрался в Нью-Йорк, а Рид остался в Филадельфии. Но календарно он здесь не слишком преувеличил.

Те, кто жил в городе в это время и знал По и Рида, часто видели их вместе. Нередко, например, они присутствовали на ужинах у крупного издателя, владельца «Филадельфия сэтеди мьюзеум» и «Филадельфия ивнинг пост» Т. К. Кларка, которые тот регулярно устраивал. Они приходили туда вместе и обычно вместе же уходили. «Одним из близких приятелей По, — вспоминал Говард Пол, племянник издателя, — был капитан Майн Рид, и когда они встречались за столом у моего дядюшки, а случалось это часто, между ними начинался обмен мнениями и суждениями в совершенно очаровательной, неподражаемой манере…» О Риде он отзывался следующим образом: «Майн Рид был велеречивым и совершенно неутомимым рассказчиком; особенно блистал он, когда дело касалось его приключений и путешествий». Э. По, по его словам, считал, «что Майн Рид обладает бьющим через края и исключительно изобретательным воображением — особенно когда рассказывает о своем собственном опыте».

Обстоятельства их знакомства достоверно неизвестны, но, судя по всему (существуют свидетельства), приехав в Филадельфию, Рид поселился в том же районе, в котором жил тогда поэт. Позднее он вспоминал: «Когда я познакомился с По, тот обитал в пригороде Филадельфии, который назывался «Спринг Гарден»… Это был тихий и спокойный пригород, известный тем, что здесь селились местные квакеры. Я хорошо помню, что он жил по соседству с одним из них… Тот проживал в великолепном четырехэтажном строении, сложенном из красивых — цвета коралла — кирпичей, коими так славится Филадельфия, а поэт обитал в маленьком — из трех комнат и чулана — щелястом домике, больше походившем на мансарду. Он был сколочен из досок и жался к боку своего более претенциозного соседа». Биографы поэта утверждают, что речь идет о «маленьком домике», упоминаемом По в своей переписке, который занимала его семья на Шестнадцатой улице. Этот район располагался неподалеку от центра, но наем жилья здесь обходился дешевле, чем в других районах города. Судя по всему, где-то поблизости поселился и Рид, перебравшись в Филадельфию.

«Могу сказать, что в этом скромном жилище я провел много самых приятных часов своей жизни и, безусловно, самых интеллектуально насыщенных», — пишет Майн Рид в своей статье. Можно заметить, что его совершенно очаровала юная супруга поэта — Виргиния. «Эти часы проходили в обществе самого поэта и его жены — ангельски прекрасного существа, — вспоминает он. — Никто из тех, кто помнит эту темноглазую и темноволосую дочь Виргинии — насколько я помню, имя ее совпадало с местом ее рождения, — ее грацию, красоту лица, ее поведение и манеры, такие сдержанные и достойные, что их нельзя не отметить, никто, кто хотя бы час провел в ее обществе, не может отрицать сказанного выше».

Майн Рид познакомился и поддерживал дружбу с поэтом в трудную пору его жизни. Незадолго до их знакомства По потерял должность редактора в «Грэме мэгэзин» и жил на гонорары, которые причитались ему за публикации статей, стихотворений и рассказов. Писал он много. Рид отмечает: «Бывало так, что он на целый месяц запирался в своей хижине, прислонившейся к особняку богатого квакера, и все свое время посвящал перу и бумаге — упорному труду, за который мало платили». Великий поэт и его жена не отличались практичностью. Рид замечает, что они постоянно брали в долг и едва сводили концы с концами, но у них был ангел-хранитель — мать жены поэта, без которой им едва ли удалось бы выжить. Рид восхищался этой женщиной. Он пишет: «В хижине рядом с поэтом и его удивительной женой обитал еще один человек. То была грузная особа средних лет совершенно мужеподобной внешности, с лицом и фигурой, мало напоминавшими женскую. Незнакомец был бы поражен — как в свое время был потрясен я, будучи ей представлен: оказалось, она — мать того ангельского существа, что была назначена делить судьбу с Эдгаром По… Когда вы узнавали эту женщину ближе, внешняя ее мужеподобность совершенно растворялась в истинно женской сущности ее характера; перед вами представала одна из тех великих Американских матерей, что жили в эпоху укрепленных поселений и домов, которые нужно было защищать; такие женщины выплавляли пули в своих раскаленных докрасна кастрюлях и перезаряжали ружья для своих сыновей и мужей, что вели из бойниц огонь. Такая женщина была тещей поэта По. И если ей не довелось оборонять свой дом от набегов дикарей-индейцев, то сражалась она с едва ли менее безжалостным и неумолимым врагом, победить которого было не легче, — с бедностью. Она была неусыпным стражем этого дома, борясь с безмолвной, но неумолимо подступавшей нуждой, что с каждым днем становилась настойчивее и ближе. Она была единственной служанкой в доме, но все содержала в чистоте; единственным посыльным, осуществлявшим связь между поэтом и его издателями, и часто приносила холодные ответы: «Статья не принята» или «Чек будет выдан не раньше такого-то числа», а ежедневные расходы требовали денег немедленно». Помимо очевидного восхищения тещей поэта, в словах Рида обнаруживается глубокое и подлинное знание жизненных обстоятельств семьи, что источником своим, разумеется, имело тесное и продолжительное знакомство. Можно понять, что Рид был частым гостем в доме и, в числе других, расположенных к поэту людей (прежде всего «коллег по цеху»), как мог, пытался помогать его семье.