Посылка - Ричард Матесон

И вот там, в нескольких сотнях метров впереди, Мэнн вдруг увидел это: аварийный «карман» для улавливания машин с отказавшими тормозами. Теперь деваться было просто некуда. Либо ему удастся туда свернуть, либо через несколько секунд он получит смертельный удар сзади. Грузовик был кошмарно близко.

За несколько метров до «кармана» Мэнн резко вывернул руль вправо. Машина, завизжав шинами по асфальту, пошла в занос. Мэнн слегка притормаживал, чтобы не потерять управление полностью. На скорости 60 миль в час автомобиль с визгом влетел в «карман», подняв на обочине тучу пыли. Теперь Мэнн начал интенсивно тормозить. Задние колеса сильно занесло, и машина с треском ударилась о предохранительный барьер. Потом ее развернуло боком и со страшным скрежетом потащило в сторону обрыва. Мэнн давил на педаль тормоза изо всех оставшихся сил. Машину, к счастью, понесло вправо и опять ударило о барьер. Мэнн услышал холодящий звук раздираемого металла. Его сильно швырнуло вперед, когда машина, ударившись последний раз, встала как вкопанная.

Словно во сне, Мэнн медленно повернул голову назад и увидел сворачивавший в его сторону бензовоз. Он застыл, парализованный ужасом, с тупым отрешением глядя на приближавшуюся махину. Мэнн понимал, что сейчас умрет, но был настолько потрясен происходившим, что не мог даже пошевелиться. Ревущая громада приближалась, заслоняя небо. Мэнн почувствовал, как напряглось его горло и оттуда вырвался страшный, отчаянный крик.

И вдруг грузовик начал медленно крениться влево. Оборвав вопль, Мэнн в звенящей тишине зачарованно смотрел, как грузовик, словно огромное животное, медленно опрокидывается на левый бок. Через секунду грузовик уже не был виден через заднее стекло.

Негнущимися пальцами Мэнн отстегнул ремень безопасности и открыл дверцу. С трудом выбравшись из машины, он добрел до края обрыва и посмотрел вниз. К этому моменту грузовик уже опрокинулся полностью; за ним, задрав к небу огромные колеса, медленно перевернулся прицеп.

Сначала взорвалась цистерна на грузовике. Мэнн ощутил, как в лицо ему ударила волна жаркого воздуха, и, отшатнувшись, неловко сел на землю. Внизу прогремел второй взрыв. Мэнн почувствовал еще одну горячую волну, от которой даже заболели глаза. Через полуприкрытые веки он видел, как к небу взметнулся один огненный столб, потом, через секунду, другой.

Мэнн медленно подполз на четвереньках к обрыву и осторожно заглянул в глубь каньона. Оттуда вздымались к небу огромные языки пламени, окаймленные густым черным дымом. Не было видно ни грузовика, ни прицепа... только пламя. Широко открытыми глазами Мэнн безмолвно смотрел вниз, чувствуя в своей душе полное опустошение.

Потом вдруг вернулись эмоции. Но, как ни странно, первым чувством был не страх, и не сожаление, и даже не нахлынувшая вскоре тошнота. В его душе поднималось ощущение первобытного восторга — вопль победы над телом побежденного врага.

Распространитель

20 июля

Пора переезжать.

Он присмотрел небольшой меблированный домик на Силмар-стрит. В субботу утром он въехал туда и отправился знакомиться с соседями.

— Доброе утро,— сказал он пожилому мужчине, который подстригал плющ у соседнего дома.— Меня зовут Теодор Гордон. Я только что переехал.

Пожилой мужчина распрямился и пожал Теодору руку.

— Приятно познакомиться,— произнес он. Его звали Джозеф Альстон.

С крыльца сбежала собака и принялась обнюхивать брюки Теодора.

— Хочет составить о вас мнение,— пояснил сосед.

— Как мило,— произнес Теодор.

На другой стороне улицы жила Инес Феррел. Она открыла дверь в халате, худенькая женщина лет под сорок. Теодор извинился, что побеспокоил ее.

— О, ничего страшного,— улыбнулась она. У нее полно свободного времени, пока муж в разъездах по работе.

— Надеюсь, мы станем добрыми соседями,— сказал Теодор.

— Уверена в этом,— ответила Инес Феррел. Она смотрела в окно, когда он удалялся.

В дверь следующего дома, стоявшего прямо напротив его собственного, он постучал осторожно, потому что на двери висела табличка: «Тихо! Спит работник ночной смены». Дверь открыла Дороти Бакус, миниатюрная, замкнутая с виду женщина лет тридцати пяти.

— Я так счастлив с вами познакомиться,— сказал Теодор.

В следующем доме жил Уолтер Мортон. Когда Теодор шел по дорожке, он услышал, как Бьянка Мортон громко отчитывала их сына, Уолтера-младшего.

— Ты не достаточно взрослый, чтобы гулять до трех утра! — говорила она.— Тем более с такой маленькой девочкой, как Кэтрин Маккэнн.

Теодор постучал, и мистер Мортон (пятьдесят два года, обширная лысина) открыл дверь.

— Я только что переехал в дом напротив,— сказал Теодор, улыбаясь.

Следующую дверь открыла Пэтти Джефферсон. Разговаривая с ней, Теодор видел сквозь застекленную заднюю дверь, как ее муж, Артур, набирает резиновый бассейн для детей, мальчика и девочки.

— Они так любят плескаться в этом бассейне,— с улыбкой пояснила Пэтти.

— Ничего удивительного,— сказал Теодор. Уходя от Джефферсонов, он заметил, что дом рядом с ними пустует.

На другой стороне улицы напротив Джефферсонов жили Маккэнны с четырнадцатилетней дочерью Кэтрин. Когда Теодор подходил к двери, он услышал, как Джеймс Маккэнн произносит:

— Да он просто чокнутый. С чего это я должен ровнять края его лужайки? Только потому что я пару раз одалживал его паршивую газонокосилку?

— Милый, прошу тебя,— произнесла Фэй Маккэнн.— Я должна подготовиться к следующему заседанию совета.

— Только потому что Кэти встречается с его паршивым сынком...— ворчал ее супруг.

Теодор постучал в дверь и представился. Немного поболтал с ними, сообщив миссис Маккэнн, что он, конечно же, с радостью поучаствует в работе Национального совета христиан и иудеев. Это действительно стоящая организация.

— А чем вы занимаетесь? — спросил Маккэнн.

— Я распространитель,— сказал Теодор.

У следующего дома двое мальчишек косили лужайку и сгребали траву, а рядом с ними резвилась собака.

— Привет, ребята,— сказал Теодор.

Они пробурчали что-то в ответ, глядя, как он направляется к крыльцу. Собака не обратила на него никакого внимания.

— Я всего лишь его предупредил,— раздавался из окна гостиной голос Генри Путнама.— Пусть только возьмет черномазого в мой отдел, и я уйду. Я все сказал.

— Да, дорогой,— отозвалась миссис Ирма Путнам.

На стук Теодора дверь открыл мистер Путнам в майке. Его жена лежала на диване. Больное сердце, пояснил мистер Путнам.

— О, как жаль,— сказал Теодор.

В последнем доме проживали Горсы.

— Я только что поселился по соседству,— сказал Теодор. Он пожал худенькую ладошку Элеоноры Горс, и та сказала, что отец на работе.

— Это он? — спросил Теодор, указывая на портрет человека с суровым лицом над каминной полкой, заставленной разнообразными предметами культа.

— Да,— ответила Элеонора, тридцать четыре года, дурнушка.

— Что ж, надеюсь, мы станем добрыми соседями,— сказал Теодор.

Тем же днем он отправился в свою новую контору и принялся обустраивать комнату для проявки.

23 июля

Утром этого дня, прежде чем отправиться в контору, он заглянул в телефонный справочник и отыскал четыре номера. Набрал первый из них.

— Не могли бы вы прислать такси к дому двенадцать ноль пятьдесят семь по Силмар-стрит? — попросил он.— Благодарю.

Он набрал второй номер.

— Не могли бы вы прислать телемастера ко мне на дом,— сказал он.— У меня пропало изображение. Дом двенадцать ноль семьдесят, Силмар-стрит.

Он набрал третий номер.

— Хочу дать объявление в воскресный номер,— сказал он.— «Форд» пятьдесят седьмого года выпуска. Отличное состояние. Семьсот восемьдесят девять долларов. Да, все верно, семьсот восемьдесят девять. Мой телефон четыреста четырнадцать семьдесят четыре ноль восемь.

Он сделал четвертый звонок и назначил встречу с мистером Джеремайей Осборном. Потом постоял у окна гостиной, пока к дому Бакусов не подкатило такси.

Когда он отъезжал от дома, мимо него проехала машина телевизионного мастера. Он оглянулся и увидел, как она притормозила у дома Генри Путнама.

«Дорогой сэр,— отпечатал он позже у себя в конторе,— прошу прислать мне десять буклетов, за которые я вношу плату в размере ста долларов». Он написал имя и адрес.

Конверт упал в коробку «Исходящие».

27 июля

Когда вечером Инес Феррел покинула дом, Теодор последовал за ней на машине. В деловой части города миссис Феррел вышла из автобуса и отправилась в бар под названием «Ирландский фонарь». Припарковавшись, Теодор осторожно проник в бар и проскользнул в темный кабинет.

Инес Феррел сидела в глубине зала, взгромоздившись на барный стул. Она сняла пиджак, демонстрируя облегающий желтый свитер. Теодор пробежал взглядом по выставленному напоказ бюсту.