Ночь триффидов - Саймон Кларк

Я подумал было, что она шутит, и громко расхохотался, но, взглянув на ее лицо, понял: это не шутка.

— Вот это да! — воскликнул я.

— А вы думали, что у вашего Митчелла забот полон рот, — уусмехнулась Керрис и, прикоснувшись к моему подбородку, добавила: — Если ваша челюсть опустится еще хотя бы на дюйм, придется латать палубу. — Она облокотилась на фальшборт рядом со мной, посмотрела в даль и спросила: — Ну и как, никаких признаков острова?

И тут я сделал маленькое открытие. Разные общества, пребывая в изоляции, развиваются по-разному. У нас появились Дома Материнства. В Нью-Йорке же количество детей в одной семье достигало нескольких сотен. Одному Богу известно, как им это удавалось. Но для меня было ясно одно — и мы, и они должны будем проявлять друг к другу максимум терпимости. И мы, и они обязаны принять чужой образ жизни без каких-либо предрассудков. В противном случае нас ожидают большие опасности.

Размышляя о том, как американцы перенесут шок от встречи с нашей уютной и очень домашней культурой, я машинально взглянул на солнце. И только в этот момент понял, что с нашим светилом что-то неладно. Очень, очень неладно.

Глава 12

Неожиданное осложнение

— Что случилось, Дэвид?

Я бросил на Керрис такой взгляд, что она невольно отшатнулась.

— Это судно, — прокричал я, — плывет совсем не в ту сторону!

— Что значит «не в ту сторону»? Мы везем вас домой.

— Вовсе нет, будь все проклято… И как же я сразу не заметил!

— Дэвид…

— Вот эта штуковина последние двадцать минут смотрит мне прямо в лицо.

— Дэвид, я не понимаю, о чем вы…

— Взгляните на солнце! — Весь трясясь от ярости, я ткнул пальцем в красный диск в небе.

— Ну и что же происходит с солнцем? Я не вижу…

— Я тоже до последнего момента не видел, — тяжело вздохнул я. — Послушайте меня, Керрис. Сейчас еще нет полудня. Солнце поднимается. Но поднимается за кормой судна! А должно подниматься впереди по курсу. Это означает, что мы идем на запад, а не на восток!

— Ничего не понимаю! Мы должны были доставить вас домой.

— Должны были! — чуть ли не выкрикнул я, бросив полный ненависти взгляд на мостик. — Однако, похоже, планы изменились.

— Дэвид?!

— Сейчас я выскажу этому капитану Блаю[4], или как его там, все, что о нем думаю!

Вне себя от ярости я взлетел на мостик.

— Доброе утро, мистер Мэйсен, — произнес капитан Шарпстоун, держа руки за спиной и глядя мимо меня. — Надеюсь, вам удалось выспаться? — Затем, повернувшись к стоящему за его спиной офицеру, скомандовал: — Скорость восемнадцать узлов, мистер Леман.

— Капитан Шарпстоун, — начал я, — что происходит?

— А происходит то, мистер Мэйсен, что мы идем с очень приличной скоростью. Больше ничего.

— Да, но не в том направлении.

— И в направлении я тоже не вижу никакой ошибки.

— Мы идем на запад?

— Скорее на северо-запад.

— Но почему? Ведь предполагалось, что вы доставите меня на остров Уайт.

— Планы изменились, сэр.

— Но к чему такая спешка? Разве нельзя было вначале забросить меня домой?

— Я получил приказ, мистер Мэйсен.

— Но мы были всего в каких-то двенадцати часах хода от острова. Почему бы…

— Когда ваш командир отдает приказ, мистер Мэйсен, вы ему повинуетесь, не так ли? Верховное командование приказало мне развернуться на хвосте и идти полным ходом домой. Я должен повиноваться. Неужели, сэр, вы считаете, что я похож на мятежника?

— Но вы могли бы связаться по радио с вашим начальством и объяснить положение. Если у вас недостаток топлива или пищевых припасов, то наша колония…

— Не знаю, мистер Мэйсен, может быть, у лиц вашей профессии принято задавать вопросы офицерам высшего звания, но у нас подобное поведение рассматривается как неповиновение, и посему оно для меня неприемлемо. — Взглянув на меня из-под своих внушительных бровей, он добавил: — Не сомневаюсь, что, как только появится возможность, будут приняты все меры, чтобы доставить вас к вашей семье целым и невредимым. А сейчас, с вашего позволения, мы идем курсом норд-вест.

— В Нью-Йорк?

Вместо ответа он через стекла мостика вгляделся в горизонт.

К моему рукаву прикоснулись чьи-то пальцы. Эта была Керрис. Кивком она показала, что мне следует оставить капитана в покое.

Скрипя зубами, я отправился вниз в пассажирский салон, где, к своему стыду, высказал ей все, что думал о полученных капитаном приказах. Учитывая мое состояние, высказывания были хорошо сдобрены славным английским сленгом.

Как бы вы поступили, узнав, что вместо дома вас везут в чужую страну? Подняли бы в одиночку мятеж?

Едва ли.

Тем не менее большую часть дня я расхаживал по палубе, злобно поглядывая на всех встречных. Керрис, Гэбриэл, Дек и девушка азиатского происхождения по имени Ким Со выражали мне сочувствие, но в то же время подтверждали, что капитан действительно получил приказ следовать домой. Капитан Шарпстоун, несмотря на свою суровость, оказался человеком слова. После ленча, состоявшего из ошеломляющих размеров бифштекса, мне предложили составить радиограмму в мой штаб.

Ощущая сильную тоску по дому, я написал, что со мной все в порядке, что планы изменились и что я вернусь в ближайшем будущем. После этого мне оставалось только попытаться получить от путешествия максимум удовольствия.

Вскоре я настолько привык к постоянному шуму машин, что вообще перестал его замечать. Мой первый день плавания закончился, когда кирпичного цвета солнце погрузилось в океан.

Надев новые ботинки, я вместе с Керрис прогуливался по палубе. Однако мы не выдержали холода и вскоре скрылись в уютном и теплом пассажирском салоне. Гэбриэл сидел за столом и делал какие-то записи, Рори машинально перебирал струны банджо. Мы с Керрис почти час играли в карты, еще не зная, какой сюрприз нас ждет.

В начале девятого в салон вошла Ким Со. Хитро улыбнувшись, она бросила взгляд через плечо. Я ожидал, что сейчас последует какая-то шутка, но, улыбнувшись еще шире, девушка провозгласила:

— Позвольте представить вам еще одного нашего гостя.

С этими словами она повернулась и протянула кому-то руку — кому именно, мы пока не видели.

Через порог робко переступила девушка лет пятнадцати. Широко улыбаясь, она обвела взглядом всех присутствующих. Увидела меня, вытянула указательный палец и со смехом воскликнула:

— Бум-бум! Бум-бум!

Дикарка с острова изменилась настолько, что я с трудом ее узнал. Чисто помытого ребенка нарядили в новое платье, а похожие на темный одуванчик волосы были со вкусом пострижены. Столь неожиданная трансформация привела меня в восторг. Ким ободряюще кивнула девушке и, обратившись к нам, сказала: