Везёт же людям... - Владимир Леви

Нет чудес, есть только недоделанные дела. (.)

Кандидат жизневедения, кандидат, но не доктор и уж никак не профессор — здравствуйте, это я. С раннего детства не отличал Пруса от Пруста, Мориака от Моруа, Гашека от Чапека, Чапека от Чаплина. Во втором классе на перемене проглотил учебник "Родная речь". Не был, не состоял, не имею. Не участвовал, не подвергался…

Профанов Профан Профанович — это он, это вы, это мы с вами в разных, густо пересекающихся плоскостях нашего земного существования. Когда-нибудь мы достигнем божественного совершенства, отменим нашу всеобщую детскую зависимость друг от друга и перейдем на универсальное самообслуживание. Покуда же этого не произошло, не вижу постыдного в том, что я, некомпетентный потребитель техники, считаю автомеханика наместником бога по карбюраторной части. Меня поправляют: автомеханики карбюраторами не занимаются, это дело автоэлектриков. Господи, ну до чего же я Профан!

И как же мие хочется все уметь и все знать.

Увы, благополучие мое зависит сегодня от множества компетентных представителей высших сил. Вчера опять пришлось вызывать сантехника. "У вас, — сказал он, — унитаз с негабаритным пломбиром". Не понимаю, не постигаю, какой такой крем-брюле, сую рубль. А он, глядя в сторону: "И профундированне эксклюзивное. Целых три тромба". Я понял так, что надо еще два рубля, и, оказалось, правильно понял, с трудом, но правильно. Я очень хочу все уметь и все знать. Но когда дело доходит до кризисов благополучия, то я так: либо верю, либо не верю. Никаких промежуточностей. Либо

ДА —

наука семимильно бежит вперед, уже людям сердца меняют, мозги переставляют, а я тут сижу в темноте с моей отсталой бессонницей и не знаю, к кому обратиться, все проплывает мимо, потому что я Профан Профановнч, потому что мне некогда, потому что нет сил, и голова слабая, и никто не заботится, только требуют, и никто не вникнет, выкручивайся как хочешь, пей таблетки, от них голова болит и влияют на органы, но ведь есть гипноз, есть наука, надо только найти, и вот он нашелся, гипнотизер, профессор, йог, маг, экстрасенс, вот он наконец, и либо он мне поможет, либо

НЕТ —

никто ничего не знает, науки никакой нету, сплошная липа, диссертации пишут для должностей и зарплат, психологи — трепачи, врачи — шарлатаны, сами себя вылечить не могут, проповедуют одно, делают другое, какие там йоги, все пьют, вранье все…

Примерно так мыслит Профанов Профан Профанович, являющийся ко мне в кабинет и присылающий письма. Примерно так если не мыслю, то чувствую я сам, являясь к врачу или перед ликом вышеупомянутого сантехника. Когда докатываются до отчаяния, уровни сравниваются. И трудно, неимоверно трудно заменить грубое "или — или" тонким "и — и", ускользающей гранью Истины… Я Профанов Профан Профанович, всей моей жизни едва хватает на то, чтобы в этом убедиться, и невероятно жаль мне и стариков моих, и детей, и себя иногда, и всех братьев по неразумию…

Случай, произошедший со мной.

Выросла наружная опухоль.

Росла довольно быстро и неприятно, с распространением… Через три месяца (нужно было раньше) после того, как заметил, обратился к онкологу.

Назначена была срочная операция, через четыре дня.

И никаких гарантий…

Эти четыре дня я жил как обычно. Стараясь не думать.

Нет, глупости, сказал я себе. НАДО ДУМАТЬ. Все будет как надо. На пятый день, утром я расстанусь с этой штукой совсем, навсегда, подчистую — или…

Никаких "или".

Представь себе, как все будет, точно: беспощадное УДАЛЕНИЕ. Изъятие, освобождение. (Еще пять синонимов.) Сонастройся, прочувствуй, вживись — изыми, вытолкни, отдели…

Вечером накануне операции, улегшись дома в постель, еще раз произвел удаление мысленно (здесь нужно другое слово, слишком долго искать), ощутил внезапное невероятное спокойствие и крепко уснул.

Проснувшись утром, увидел чудо, которому сперва не хотел поверить.

Опухоль удалилась сама.

Отвалилась.

На ее месте уже подрастала свежая здоровая ткань.

Оставалось только извиниться перед коллегой.

Прошло много лет. Вспоминая не нахожу уже чудесного; допускаю, что была диагностическая ошибка, что опухоль была доброкачественной (тоже странное словечко в применении к гадости); что она и так бы, сама… Помог самовнушением, только и всего. Предвосхитил. Создал внутренний образ события, он сработал — ведь знал же, что именно этим утром…

…Перечитал только что написанное вместе с читателем и испугался: а вдруг кто-нибудь обольстится и вздумает мне подражать — вдруг, в сходном случае, вместо того чтобы пойти к врачу, начнет самовнушаться или побежит к какой-нибудь экстрабабке и потеряет время, равное жизни.

Поэтому обращаю ваше внимание, читатель, на то, что:

самоудаленне опухоли произошло непроизвольно; я не добивался его и не ожидал;

перед этим я был у врача и готовился к его действию, стал внутренним соучастником;

хотя способность к направленному самовнушению развита у меня недурно, в данном случае я не делал на нее главной ставки, а лишь подключил к ходу событий;

как раз это, видимо, и сняло задержку парадоксальности и дало подсознанию сработать во всю мощь.

Иначе говоря: случай мой ни в коей мере не означает, что операция не была нужна. Это лишь нечаянно получившаяся демонстрационная модель того, что происходит само собой при положительном отношении к любому лечению. Чудо произвело усилие встречной веры: для меня достаточной оказалась ИДЕЯ операции. (Может быть, что-то подобное и у филиппинцев?..)

К врачу при серьезной опасности или подозрении нужно обращаться немедленно и доверяться ему всецело, пусть это и далеко не бог. Тогда справедлива будет и перефразировка известной рекомендации, а именно: на врача надейся, а сам не плошай.

Доверяемся не врачам — доверяемся вере.

В. Л.

Прочитал вашу статью "Шизофрения. Понять, чтобы победить". Статья вызвала беспокойство описанием симптоматики. (…) В другом месте вы рассказываете о смерти человека. Зачем?

Вы же доктор, психотерапевт, ну как вы не понимаете? Не надо пугать людей. Не надо рисовать мрачных картин. Не следует говорить о болезнях, отклонениях, аномалиях, вероятной старости и возможной смерти.

Нужно внушать людям уверенность в их нормальности и здоровье, тон описаний должен быть светлым, оптимистичным. Вам должно быть известно, что у нас встречаются еще иногда мнительные товарищи. Надо учитывать их реакции. Ведь все в основном у нас хорошо, все благополучно! Пишите об этом!

(!)

Повторение общеизвестного может дать обратный эффект: "Ты сказал раз — я поверил. Ты сказал еще раз — я засомневался. Ты сказал в третий…"

Насколько известно мне из профессионального опыта, наилучшей психотерапией всегда была и остается точная информация. Иными словами — правда.

Не спорю: кроме правды фактов есть еще и правда эмоциональная — правда восприятия, отношения. Черные очки никому еще не помогли лучше видеть. Розовые — и того меньше. На всех не угодишь, мера у каждого своя: один и тот же факт одного перепугает, а другого недопугает. Отказываться от Истины из-за возможных реакций особо мнительных товарищей все же нельзя. И давно заповедано: "Тяжело в ученье — легко в бою". Курс практического человековедения непременно должен включать в себя и знания о болезнях и аномалиях, и подготовку к "вероятной старости" и "возможной смерти".

Делать вид, что всего этого нет, для врача по меньшей мере смешно, а по большей — преступно. (.)

…Я работал в той самой больнице… Дежурствуя, ходил на вызовы и обходы, в том числе в старческие отделения, в те, которые назывались «слабыми» и откуда не выписывали, а провожали. (Ходил потом и в другом качестве. Провожал.)

Меня встречали моложавые полутени со странно маленькими стрижеными головками; кое-где шевеление, шамканье, бормотание, вялые вскрики. Сравнительный уют; сладковатый запах безнадежности. Деловая терпимость обслуживающего персонала. Если позабыть о душе, что в силу упомянутого запаха в данном случае довольно легко, то все ясно и очевидно: вы находитесь на складе психометаллолома, среди еще продолжающих тикать и распадаться, полных грез и застывшего удивления биологических механизмов. Одни время от времени пластиночно воспроизводят запечатленные некогда куски сознательного существования, отрывки жизни профессиональной, семейной, интимной, общественной; другие являют вскрытый и дешифрованный хаос подсознания, все то подозрительное, что несет с собой несложный набор основных влечений; третьи обнажают еще более кирпичные элементы, психические гайки и болты, рефлексы хватательные, хоботковые и еще какие-то. Это не старики и старухи. Это уже что-то другое, завозрастное…