Мизери - Стивен Кинг

Вот тут, моя дорогая, подумал Пол, с тобой не согласились бы преподаватели английской словесности. То, о чем ты рассказываешь, называется deus ex machina, бог с машины — этот прием впервые был использован в древнегреческой трагедии. Когда автор ставил своего героя в безвыходное положение, сверху на сцену опускалось украшенное цветами кресло. Герой садился в него и возносился ввысь, прочь от враждебных сил. И даже последний кретин понимал намек — героя спасает божество. Но deus ex machina — в технических терминах этот способ спасения можно было бы назвать «парашютом под сиденьем» — вышел из моды около 1700 года. Если, конечно, не считать такой муры, как сериал про Человека-Ракету или книжки Нэнси Дрю. Боюсь, ты отстала от жизни. Энни.

Вслед за этими мыслями пришло страшное мгновение, настолько страшное, что его едва ли когда-нибудь удастся забыть: Полу показалось, что он сейчас хихикнет. Если принять во внимание расположение духа Энни в тот день, едва ли приходилось сомневаться, что в этом случае его ожидало суровое и чувствительное наказание. Он поспешно прикрыл ладонью рот, чтобы она не заметила улыбки, и вымученно закашлялся.

Она хлопнула его по спине — сильно и болезненно:

— Вам лучше?

— Да, спасибо.

— Пол, я могу продолжать или следующим номером вы начнете чихать? Может, принести ведро? Может, вас вот-вот вырвет?

— Нет, Энни. Продолжайте, пожалуйста. То, что вы говорите, очень интересно.

Она как будто бы чуть-чуть смягчилась — не вполне, но чуть-чуть.

— Когда он нашел под сиденьем парашют, игра пошла честно. Может быть, это было не вполне реалистично, но — честно.

Он обдумал ее слова и с удивлением — она иногда бывала на удивление проницательна — обнаружил, что они справедливы. Может статься, что реалистично и честно — синонимы в лучшем из возможных миров, но не в этом мире.

— Но возьмем другой эпизод: в нем совершена в точности та же ошибка, которую вы. Пол, совершили вчера. Вот послушайте.

— Я весь внимание.

Она опять пристально посмотрела на него, чтобы понять, смеется он или нет. Однако его лицо оставалось бледным и серьезным; он был похож на прилежного студента. Сметливость пропала, едва Пол понял, что Энни, вероятно, прекрасно понимает, что такое deus ex machina, хотя и не знает самого термина.

— Хорошо, — сказала она. — Я имею в виду эпизод с машиной без тормозов. Скверные парни посадили Человека-Ракету — только он был тогда инкогнито — в машину, в которой не было тормозов, наглухо заварили двери и пустили авто по горному серпантину. Должна вам сказать, я весь вечер просидела на краешке кресла.

Сейчас она сидела на краешке его кровати, а он сидел в другом конце комнаты в инвалидном кресле. После путешествия в ванную и гостиную прошло пять дней, и он поправлялся быстрее, чем когда-либо мог надеяться. Сам факт, что она его не поймала, был прекрасным лекарством.

Она мельком взглянула на календарь, на котором продолжался бесконечный февраль и мальчик все так же катился с горы на санках.

— Так вот, бедный Человек-Ракета оказался взаперти в этой машине без своих ракетных приспособлений, даже шлема у него не было. Он одновременно управляет машиной, пытается тормозить и возится с дверью — работенка не из легких, доложу я вам!

Пол вдруг ясно представил себе эту картину и инстинктивно понял, как подобные сцены, мелодраматические до абсурда, поддерживали интерес зрителей к фильму. Что требовалось авторам? Горный пейзаж, проносящийся мимо окна машины косо вверх. Крупный план — педаль тормоза, свободно утопающая под ногой водителя (Пол ясно видел ступню, обутую по моде сороковых годов в сандалию с открытым мысом). Крупный план — плечо, налегающее на дверцу изнутри. Крупный план — вид снаружи: шершавый блестящий блин — дверь запаяна. Глупо, конечно, дешевка, но с этой идеей можно работать. От такой картинки у зрителя участится пульс.

— И вот мы видим, что дорога заканчивается, а дальше — обрыв, — продолжала Энни, — и знаем, что если Человек-Ракета не выберется из своего «хадсона» на последних метрах, то ему каюк. Представляете? Машина приближается к краю обрыва, Человек-Ракета все так же жмет на тормоза и толкает дверь, и… машина срывается! Мчится в воздухе, потом — у-ух вниз! Не долетев до земли, ударяется о выступ скалы, взрывается, и горящие обломки летят в океан. И тут же традиционная строчка: ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ. «СТРЕКОЗА».

Она сидела на кровати, плотно стиснув ладони: ее обширная грудь энергично вздымалась и опускалась.

— Вот так! — воскликнула она, упорно глядя на стену, а не на Пола. — После этого я почти не смотрела на экран. Всю следующую неделю я не то чтобы время от времени вспоминала про Человека-Ракету, я думала о нем постоянно. Как он мог выбраться? Я даже предположить не могла.

А в следующую субботу в двенадцать часов я уже стояла возле кинотеатра, хотя касса открывалась в час пятнадцать, а сеанс начинался в два. Но, Пол, случилось такое… Ни за что не догадаетесь!

Пол ничего не сказал, хотя уже догадался. Он понял, как могло ей понравиться написанное им начало «Возвращения Мизери» и почему она тем не менее сказала, что роман начался нечестно, сказала не как недоверчивый редактор-всезнайка, а как непоколебимый в своем простодушии Постоянный Читатель. К своему крайнему удивлению, он понял, что ему стыдно. Она права. То, что он написал. — обман.

— В начале новой серии они всегда повторяли концовку предыдущей. В тот раз они показали, как он едет вниз, как толкает плечом дверь, стараясь ее открыть. А потом, когда машина была у самого обрыва, дверь распахнулась, и он выкатился на дорогу! Машина сорвалась, и все ребята в зале были довольны, потому что Человек-Ракета спасся, но я. Пол, не была довольна. Я вышла из себя! Я закричала: «На той неделе было не так! На той неделе было не так!»

Энни вскочила на ноги и принялась быстро расхаживать взад-вперед по комнате, опустив голову: курчавые волосы подобно капюшону закрывали ее лицо, глаза сверкали. Правую руку она сжала в кулак и лупила им по открытой левой ладони.

— Мой брат хотел остановить меня, а когда у него ничего не вышло, попытался зажать мне рот, но я укусила его и крикнула: «На той неделе было не так! Вы что, все идиоты? Или у вас у всех провал в памяти?» Брат сказал: «Энни, ты с ума сошла», — но я знала, что он ошибается. Подошел администратор и сказал, что, если я не заткнусь, он меня выдворит, и я сказала: «Да-да, я уйду, потому что это — грязный обман и на той неделе было не так!»

Она взглянула на Пола, и он увидел глаза убийцы.

— Он не выбрался из этой сволочной машины! Он был внутри, когда она сорвалась с обрыва! Вы это понимаете?