Против тьмы - Дэнис Уитли

Они миновали внешнее кольцо, образованное огромными каменными столбами, которые кое-где соединялись сверху перемычками и образовывали гигантские арки. Затем они обогнули несколько куч камней и оказались рядом с алтарем — большой плоской глыбой песчаника, между двумя стоявшими друг против друга гигантскими арками внутреннего кольца. На эту глыбу, наполовину заваленную обломками еще одной, главной арки, когда-то возвышавшейся над ней, де Ришло жестом велел положить Саймона, так и не пришедшего в себя. Рэкс с сомнением взглянул на герцога:

— Я слышал, что друиды, построившие все это, отличались завидной жестокостью. Не они ли приносили в жертву девственницу на этом самом камне, и устраивали здесь всевозможные языческие обряды, напоминающие тот, что мы видели сегодня? Я сказал бы, что это место более священно для сил тьмы, чем для сил света.

— Не волнуйтесь, Рэкс, — улыбнулся де Ришло. — Друиды действительно совершали жертвоприношения, но они поклонялись солнцу. Во время летнего солнцестояния наше светило встает вон из-за того холма, и его первый луч падает сквозь арку прямо на этот алтарный камень. Это место — одно из самых священных во всей Европе; бесчисленные тысячи давно умерших мужчин и женщин молились здесь, призывая силы света защитить их от скрывающихся во тьме сил зла, и вибрации, созданные их душами, будут оберегать нас до рассвета.

Слова герцога отчасти успокоили Рэкса, и они принялись обследовать Саймона. Его тело было все еще холодным.

— Что вы намерены делать? — спросил Рэкс, когда герцог открыл чемоданчик, предусмотрительно захваченный им из машины.

— Я собираюсь изгнать злого духа, который мог завладеть им.

— Прямо как католические священники изгоняли дьявола в Средние века.

— Как они изгоняют и сейчас, — спокойно отозвался де Ришло.

— Что — и сейчас?

— Да. Неужели вы не помните о Хелен Пурье, умершей в 1914 году? Она страдала столь ужасной демонической одержимостью, что пришлось собрать самых ученых священников Франции, включая монсеньора Дюпанлу, епископа Орлеанского, чтобы они с Божьей помощью смогли избавить ее от беса, овладевшего ею.

— Я не думал, что церковь допускает существование таких вещей, как черная магия и колдовство.

— В таком случае, мой друг, вы совершенно неосведомлены. Я не знаю, какова официальная точка зрения других церквей на этот предмет, но Римская церковь, чей авторитет сохранялся непреложным в течение девятнадцати столетий, с тех пор как Господь Иисус Христос оставил святого Петра своим наместником на Земле, всегда признавала существование сил зла. Как иначе объяснить, что в ней есть столько обрядов, направленных против них? Не потому ли она и сейчас неустанно осуждает любые занятия спиритизмом, рассматривая их — и совершенно справедливо — как современную форму некромантии, с помощью которой посланцы дьявола пытаются поймать в свою сеть слабых, безрассудных и доверчивых.

— С этим я не могу согласиться, — задумчиво произнес Рэкс. — Некоторые из спиритистов — люди неукоснительной честности.

— Возможно, — ответил де Ришло, склонившись над безжизненным телом Саймона, — такие есть и их высокие принципы служат барьером, который непреодолим для наиболее опасных сущностей мира демонов. Однако для духовно слабых подобные занятия представляют серьезнейшую опасность. Вспомните о баварской семье, все одиннадцать членов которой сошли с ума после спиритического сеанса в 1921 году. В свое время в прессе много писали об этом. Я, со своей стороны, могу привести вам еще не менее десятка таких же примеров, и все они объясняются только одним — бесовской одержимостью. Более того, согласно мнению Римско-католической церкви всем до единого феноменам современного спиритизма можно найти параллели в записях средневековых судов над ведьмами.

— Но ведь Саймон не католик.

— Это неважно. Ничто не запрещает католику просить Бога оказать помощь человеку любой расы и веры. Я, по счастью, католик, и, хотя отнюдь не могу назвать себя образцово выполняющим заповеди и церковные правила, но верю, что по Божьей милости мне может быть дарована сила помочь нашему бедному другу.

Встанем же сейчас на колени и тихо помолимся. Все молитвы, исходящие из сердца, угодны Богу, однако возможно, что молитвы англиканской церкви более действенны здесь, в английской глубинке, поэтому я прочитаю некоторые псалмы из Книги общей молитвы. А теперь будьте готовы держать его, если он вдруг вскочит — демон, обладающий им, станет сопротивляться изо всех сил.

Де Ришло взял бутылочку со святой водой и брызнул несколько капель на лоб Саймона. Они скопились в морщинках, образовавшихся на его изможденном лице, и затем медленно скатились вниз. Но тело Саймона осталось столь же безжизненным и неподвижным.

— Слава богу, — с облегчением пробормотал герцог.

— Что такое? — выдохнул Рэкс.

— Он не одержим бесом. Иначе святая вода обожгла бы его, и демон в нем завопил бы, как ошпаренный кипятком кот.

— И что дальше?

— Он буквально пропитался злом; я попытаюсь сделать все возможное, чтобы защитить его от влияния Мокаты и вывести его из состояния, в котором он находится.

Герцог достал из чемоданчика рябиновую веточку, раздвоенную на конце, и начал производить странные и довольно сложные действия. Не менее часа он в разных направлениях поглаживал веточкой тело Саймона и повторял латинские фразы, прерываемые длительными молитвами, которые они с Рэксом произносили, стоя на коленях рядом со своим другом.

Затем де Ришло помазал лоб Саймона, его ладони и ступни елеем и окропил святой водой. К его запястьям и лодыжкам герцог привязал пучки асафетиды, в правую руку вложил шар, увенчанный крестом, между губ — металлический флакон со ртутью и повесил ему на шею венок из цветов чеснока. Каждое действие сопровождалось молитвенным обращением к архангелам — высшим существам света — и взыванием к душе Саймона.

Наконец все действия древнего обряда были выполнены, и де Ришло вновь обследовал Саймона. Его тело немного согрелось, дыхание стало ровным, и отвратительное выражение крайнего напряжения и ужаса исчезло с его лица. Казалось, он вышел из состояния глубокого обморока и теперь просто спит.

— Думаю, что с Божьей помощью его удалось спасти, — заявил герцог, — сейчас он выглядит, как нормальный человек, но нам лучше не будить его и подождать, пока он сам не проснется. Я сделал все, что мог, и теперь можно немного отдохнуть.

Рэкс устало провел рукой по глазам.

— Я сказал бы, что мне это просто необходимо… Будет ли… э-э — кощунством, если я… м-м — закурю?

— Думаю, нет, — де Ришло вытащил портсигар. — Берите Гойо. Мысли в значительно большей степени, чем формальности, способны созидать добрую или злую атмосферу.

Некоторое время друзья молчали, и лишь кончики их сигар мерцали в темноте. Небо на востоке из черного постепенно становилось серым, и призрачные контуры гигантских камней, достигающих в высоту двадцати футов, начинали приобретать более резкие очертания.

— Странное место, — пробормотал Рэкс. — Сколько ему лет?

— Около четырех тысяч.

— Неужели?

— Да, но это не возраст по сравнению с пирамидами, а если говорить об архитектуре и техническом уровне, то Стоунхэндж рядом с ними — примитивная игрушка.

— Все равно, древние бритты были наверняка умнее, чем принято считать. Отнюдь не просто затащить наверх эти гигантские камешки, весящие, вероятно, по сотне тонн каждый. Даже для наших инженеров это явилось бы весьма нелегкой задачкой.

Де Ришло кивнул.

— Только набожность многих тысяч людей, в распоряжении которых имелись лишь кожаные веревки да огромные рычаги, помогла воздвигнуть такое чудо. Кстати, «чужие» камни в Стоунхэндж доставлялись из каменоломни, расположенной в двухстах милях отсюда.

— Что вы имеете в виду под «чужими камнями»?

— Так называются камни, образующие внутреннее кольцо и внутреннюю подкову, поскольку их доставили сюда издалека — кажется, из Пемброкершира.

— Подкова? — озадаченно спросил Рэкс. — Но я думал, что все камни расположены кольцами.

— Когда-то этот гигантский храм состоял из внешнего кольца, образованного большими арками, и концентрического внутреннего кольца с арками меньших размеров. Внутри последнего имелось пять огромных отдельно стоящих арок — из которых две еще можно видеть — располагавшихся в форме подковы, а уже внутри нее находилась другая подкова, из камней поменьше.

— Значит, друидам была известна подкова?

— Несомненно. Как я говорил вам, это один из наиболее действенных символов, неразрывно связанный со светоносными силами.

Некоторое время друзья опять сидели молча. Вдруг Саймон пошевелился, медленно повернулся на бок и мутным взором посмотрел на них. Узнав, наконец, Рэкса и де Ришло, он сдавленным голосом спросил, что с ним произошло и где он.