Миры - Диана Борисовна Кудинова

взглянула на него крайне подозрительно. Катя почти не слушала их болтовню, просто жевала лепёшки и глотала местный напиток, напоминающий чай. Он пах малиной и был немного тёрпким на вкус.

–Не считаю, – ответил Фейн спокойно. – Но у нас другие задачи. Я не хочу, чтобы мы отвлекались. К тому же у солдат есть определённый статус.

–Но ведь это глупо – отказываться от возможностей! – воскликнула женщина. Фейн посмотрел на неё внимательно и строго спросил:

–Эндра, о чём мы с тобой договорились в начале?

–Что я буду хорошей девочкой, – фыркнула она неохотно.

–Вот именно.

Когда Фейн ушёл, Катя доела последнюю лепешку, вдохнула поглубже воздух и сказала:

–Эндра, научи меня чему-нибудь.

Та посмотрела на неё весьма удивлённо и почти насмешливо:

–Чему тебя научить?

–Каким-нибудь приёмам.

Катя стала ёрзать на стуле, она нервничала, но не отступала. Женщину забавляла её настойчивость.

–Советую тебе только один приём. Если кто-то нападёт на тебя – убегай и кричи. Вот и всё.

–Эндра! – Катя обиженно надула губки.

–Ладно. Нападай. Бей сильно, – сдалась женщина. Катя даже растерялась на пару мгновений.

–Но я не хочу поранить тебя.

–Тогда всё. Приятно было повидаться.

Эндра усмехнулась и стала уходить, и тогда Катя сбивчиво заговорила:

–Один шаман хотел убить меня недавно, – её голос задрожал, но всё же слушался. – Он швырнул меня на пол, я ударилась головой об камень, видела свою кровь. Но меня это не пугало. Пугало то, что он рядом, и я ничего не могу сделать. Чувство беззащитности… ты знаешь, что это?

Эндра замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Она обернулась, её глаза на пару мгновений стали бездонными и пугающими, такими печальными…, а потом она улыбнулась и сделала непроницаемое лицо, как обычно.

–Хорошо, нападай.

Катя постаралась с силой оттолкнуть женщину, но та лишь увернулась и позволила девочке улететь вперёд.

Потом Катя вскочила. И напала снова. Это повторялось раза три. Каждый раз Эндра либо уклонялась, либо делала подножку или применяла какой-то приём. Каждый раз это было что-то новое, но результат был одинаковым. После очередной попытки Катя ударилась об стенку.

–Прости, девочка моя, но без боли не будет результата, – протянула Эндра. Катя не понимала, это правда или просто Эндра издевается над ней. После очередного падения девочка отдышалась и сказала:

–Скажи мне, что я толстая.

–Но ты не толстая.

–Просто скажи мне это.

Эндра улыбнулась и почти пропела:

–Ой, Катя ты так растолстела. Местные пироги не идут тебе на пользу.

Девочка с воплем ярости кинулась на неё, ей почти удалось сбить Эндру с ног. Женщина устояла и расхохоталась.

–Ярости в тебе достаточно, теперь перейдём к следующему этапу.

Потом Эндра показывала ей, куда лучше бить, как уворачиваться и обманывать противника. Заставила ударить стену, пробежать несколько кругов…

Урок продолжался недолго. Кате быстро всё надоело. Впрочем, это было неудивительно.

–Ты уже устала? – спросила Эндра язвительно. – Я так и знала.

Это было обидно, но Катя всё же сказала:

–Может на сегодня всё, а завтра продолжим?

–Как знаешь, – протянула женщина и села рядом. – Завтра я покажу тебе что-нибудь ещё…

Сейчас они обе смотрели на камин. В пляске огней и теней было что-то завораживающее, фантастическое.

–Эндра, – прошептала Катя нерешительно. – Тебе приходилось видеть, как люди умирают?

–Да… Некоторые из них были сильнее и лучше меня, – глухо ответила Эндра. Она помолчала немного, обдумывая слова. – Порой кто-то шёл рядом со мной и вдруг падал замертво. И я понимала, что легко могла бы оказаться на его месте… Случай или судьба – кто знает? Порой я уже не понимала, где сон, а где реальность. Всё было таким странным, пугающим и жестоким. Я сама превратилась в зверя… Я рада, что сбежала из банды. Мне стали реже сниться кошмары.

–Тебе ведь приходилось убивать людей?

Катя понимала, что это слишком личный вопрос, но не могла удержаться. Женщина внимательно посмотрела на неё:

–Ты, правда, хочешь поговорить об этом?

Катя нерешительно кивнула, мурашки пробежали по коже. Эндра наклонилась к ней и взглянула так, что у девочки пересохло в горле. Было тихо. Слышался лишь скрип поленьев в костре и шум ветра за окном. В помещении был полумрак. Женщина посмотрела в потолок.

–Я хорошо помню первого, – сказала Эндра глухо и потерянно. – Его звали Грон… Мне тогда только исполнилось шестнадцать, моя мама умерла, и мой отчим продал меня в рабство для того, чтоб избавиться от меня и подзаработать, – её голос становился глубже, сильнее, печальнее, а глаза – будто стеклянными. – Конечно, там мне не понравилось, и я сбежала, хотя знала, что будет, если меня найдут… И меня нашли… Человек по имени Грон работал на хозяев, он поймал меня и должен был доставить обратно, но решил, что перед этим надо ещё поразвлечься, ты ведь понимаешь, о чём я… до него у меня не было мужчин… Я просила его прекратить, умоляла его, но он был глух к этому. Ему нравилось видеть страх в чужих глазах. Мне казалось, что это никогда не кончится… Я ждала, я ждала до последнего, что кто-то появится, кто-то спасёт. Как это бывает в сказках или в историях… Но никто не появился. И тогда я сменила тактику. Я прикинулась порочной девушкой. Стала делать вид, что мне это уже нравится. И когда он расслабился и получал удовольствие, я смогла дотянуться до его ножа и вонзить клинок в его глотку. Потом я ударила снова и снова. Хорошо помню его крик… Кажется, я вся была в крови. Я оделась и долго сидела рядом с этим телом, как будто какая-то сила сковала меня. Я поняла, что в этой жизни никто не позаботится о тебе. Мольбы не помогут. Иногда надо брать оружие в руки… Тогда я перестала быть хорошим человеком…

–А что было потом? – тихо спросила девочка, затаила дыхание.

Эндра помедлила пару мгновений.

–Утром я встретила людей из Северной банды. Я была похожа на странного зверя, и я пугала их. Они позвали меня с собой… У меня не было пути обратно, я стала преступницей для общества ещё тогда, когда захотела сбежать из рабства. И я решила, что лучше буду причинять кому-то боль, чем страдать и унижаться… Я захотела стать сильной, чтобы никто не мог меня обидеть безнаказанно. Но я не понимала, что там тоже нет свободы, нет выбора, я уже не имела права уйти.

Она замолчала и словно погрузилась в свои размышления. Катя не шевелилась, только слушала треск костра. Стало страшно.