Взлет и падение «красного Бонапарта». Трагическая судьба маршала Тухачевского - Елена Прудникова

Или, например, «георгиевские вечера» генерала Снесарева. На них приглашались лишь георгиевские кавалеры из высшего царского офицерства — генералы и полковники. Собирались в штатском, но непременно с орденом Св. Георгия. Когда один из генералов пришел с орденом Красного Знамени, ему мимоходом «поставили на вид», что это знак Сатаны. Ну и разговоры велись соответствующие, и у чекистов мог возникнуть вполне законный вопрос: на чью сторону станут эти люди в случае новой войны?

Таких «землячеств», «кружков», вечеров устраивалось множество. Естественно, разговоры за чаем не считались криминалом, но все же ОГПУ потихоньку присматривало за бывшими офицерами, особенно за кадровыми. Причем их не только проверяли на «благонадежность», но, главным образом, отслеживали другие вещи: связи с предполагаемым белым подпольем и с заграницей. В ОГПУ эти материалы были собраны в деле «Генштабисты», где фигурировало более 350 человек. Далеко не всех даже арестовывали, не говоря уж об осуждении — например, того же Тухачевского еще десять лет никто не трогал (может, и зря, кстати…). Это был просто сбор информации — в основном с помощью осведомителей, именно присматривали, не более того… Но кое-какую информацию получали.

Некоторые сведения о деятельности подполья в СССР удалось собрать в эмигрантских кругах в ходе таких дел, как «Трест», «Синдикат» и других. На чувстве прежнего товарищества строил важную часть своей работы РОВС. Пользуясь старыми знакомствами, засланные в СССР агенты Кутепова устанавливали связи с офицерами Красной Армии и готовили военный переворот в Москве. Эмиссары РОВСа не так уж и рисковали, обращаясь к старым товарищам. Их могли принять или послать восвояси — но не донести, поскольку внутри касты понятие чести было не пустым звуком. Теперь это называется корпоративной солидарностью, а тогда честью — и честь офицера не позволяла бежать в ГПУ.

Так все и шло потихоньку до 1930 года, когда грянуло дело «Весна».

«Весна» тревоги нашей

Как ни странно, о нем до сих пор писали очень мало, хотя конъюнктурно оно крайне выгодно «реабилитаторам» — целая волна арестов офицеров, да еще в начале 30-х годов, да еще с расстрельными приговорами. Возможно, не заинтересовало оно господ из «Огонька» и иже с ними потому, что эти люди не были им близки, то есть не относились к интеллигенции и «старым большевикам», возможно, и иная тому причина. Как бы то ни было, дело «Весна» не трогали очень долго.

В чем же оно заключалось?

В 1930–1931 годах в СССР прошли крупные аресты, в основном среди бывших кадровых офицеров царской армии. Арестовано было более 3000 человек. Само собой, дело считается полностью сфабрикованным — тем более что как раз в это время в ОГПУ вспыхнул очередной крупный скандал, из тех, что время от времени сотрясали ведомство, и одна часть славного аппарата обвинила другую его часть в фальсификации дел. Склока была такой, что потребовалось вмешательство Политбюро. В первую очередь этим обвинением припечатали как раз украинских чекистов, ведущих дело «Весна».

Вообще-то тут черт ногу сломит. По первому впечатлению это дело представляет собой репрессии 1937 года, так сказать, в миниатюре. Судя по объективным обстоятельствам и по началу, в основе «Весны» лежит какое-то реальное дело о реальном заговоре, на которое наслоилось много всякой дряни. Тут и излишнее усердие следователей — а представление о законности и правопорядке в органах в те времена было весьма своеобразное. Тут и война группировок в Красной Армии, где противостояли друг другу кадровые офицеры и «красные командиры», а также «группы влияния» крупных военачальников — и все они делали друг другу разнообразные пакости, в том числе с привлечением этих самых органов. Тут и сведение самых различных счетов: виновные могли оговаривать и запутывать в дело тех, кто отказался сотрудничать, невиновные — приплетать личных врагов… Но некие тенденции все же прослеживаются.

… До сих пор неясно, что именно дало толчок делу «Весна», но началось оно в 1930 году и, по некоторым данным, именно на Украине. Какое-то время оно тлело себе потихоньку, а затем в один и тот же день — 14 августа 1930 года — в Москве и других городах прошли аресты бывших белых генералов и офицеров. То, что большинство арестов состоялось в один день, показывает, что дело не «разматывали», начиная с какого-нибудь доноса, а говорит о долгой предварительной работе ОГПУ, которое отслеживало организацию. Многие из арестованных были реэмигрантами — в частности, например, Ю. Гравицкий, участник Ледяного похода 1918 года, человек, достаточно близкий к лидеру РОВС генералу Кутепову. (Кстати, именно в это время сам генерал был похищен чекистами — весьма интересное совпадение.)

Арестованным вменялись в вину подготовка вооруженного восстания и шпионаж. 31 человек приговорили к расстрелу — очень много для такой группы! — и все приговоры были приведены в исполнение, что для того времени не совсем типично.

Что там могло быть? Это нетрудно угадать, если вспомнить, в какое время все произошло. Август 1930 года, в самом разгаре коллективизация и связанный с нею террор. Кажется, еще чуть-чуть — и вспыхнет новая гражданская война. Только что закончился XVI съезд партии, на котором дан очередной бой правой оппозиции. И вдруг, внезапно, в самое горячее время, правительство разъезжается по отпускам, и каким — на два-три месяца. Конечно, они и на отдыхе работали — и все же как-то уж очень это похоже на то, что они не уехали, а удалились из Москвы в безопасное место. И, кстати, для оппозиции вполне естественно в случае поражения на съезде перейти к силовым действиям. А любое восстание в СССР было чревато неизбежной интервенцией.

И вот после этого стало раскручиваться дело «Весна».

Известно, что самые массовые «репрессии» по нему пришлись на Киевский военный округ. По уровню напряженности его можно было в то время сравнить разве что с Дальневосточным: здесь рядом была Польша, там — Япония. Если ждать интервенции, то, скорее всего, именно тут, на плодородной Украине, и сейчас, на пике коллективизации.

Всего в округе по делу «Весна» проходило 343 человека. В киевском гарнизоне арестовали 150 человек, из них обвинительное заключение было составлено на 121 человека. В Киеве вообще было все серьезно. Впрочем, чтобы не быть голословными, лучше процитируем Н. Черушева.

«В чем же обвиняли бывших генералов и офицеров? Какие из существенных обвинений им могли приписать? Конечно же, в первую очередь подготовку восстания сначала в Киеве, а затем и по всей Украине. Характерная деталь, разработанная «стратегами» из ОГПУ: восстание в Киеве должно было начаться с выступления стрелковых полков 14-го стрелкового корпуса при подходе к городу иноземных войск. В роли участников восстания, по версии ОГПУ, должны были выступать бывшие офицеры, домовладельцы, представители интеллигенции и часть студенчества. Таких «повстанцев» в Киеве к маю 1931 г. ОГПУ «выявило» и арестовало 740 чел. Около половины из них «оказались» бывшими офицерами царской армии…

Руководство таким восстанием в Киеве ОГПУ «возложило» на бывшего генерал-майора В. А. Ольдерогге, главного военного руководителя гражданских киевских вузов. Для удобства руководства Киев был разделен на секторы — «районные контрреволюционные организации» с назначенными руководителями. Всех повстанцев предполагалось вооружить за счет оружия военных кафедр гражданских вузов (это 200–250 винтовок, 5–6 пулеметов и до 100 тысяч патронов к ним). Оружие также должны были выделить полки 45-й и 46-й стрелковых дивизий и в первую очередь 135-й стрелковый полк».

А теперь давайте сравним этот отрывок с другим — с рассказом о восстании, которое готовилось на отошедших к Польше российских территориях в 1924 году, навстречу предполагаемому походу Красной Армии. Вот как описывает то, что получилось в результате, Г. Беседовский: «Главная работа… проводилась органами Разведупра, создавшими вдоль польско-советской границы ряд специальных пунктов. Эти пункты… создали на польской Волыни большую боевую организацию, включавшую в свои ряды около десяти тысяч человек. Организация эта была создана по военному образцу: она делилась на полки, батальоны и роты, которые должны были служить кадрами развернутых повстанческих частей после первых успехов восстания…»

Ну и что, скажите, такого уж невозможного в обвинениях по делу «Весна»?

Кстати, Владимир Александрович Ольдерогге — человек очень серьезный, не какой-то там отставной интендант. Его боевой путь начался еще в русско-японскую войну. В Первую мировую он командовал пехотным полком, бригадой и затем Туркестанской пехотной дивизией. В Гражданскую некоторое время командовал Восточным фронтом, затем был командующим войсками Западно-Сибирского военного округа. Как раз там-то и применялся наиболее широко метод «встречных» восстаний, когда город иной раз сам падал в руки подходящих красных частей.