Меч космонавта (tmp) - Александр Тюрин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чертковиц недовольно заерзал.
- Катя, ты должна была предупредить, что дала ему доступ к закрытому каналу Алеф-5.
- Я думала, вы знаете, - без особой виноватости парировала женщина и ее бедрышко потерлось о меня, усилив волнение в моих жилах.
- Ну, раз так, отвечай на вопрос коллеги, - без удовольствия распорядился начальник.
- Милок, - начала она. Если стал уже "милок", то дела мои действительно не ахти. - Поверь мне, в идеале эти два проекта хорошо сочетаются. Благодаря трансквазеру устанавливаются хрональные каналы и возможно рациональное продуманное взаимодействие с Икс-структурой, в том числе и конфликтное.
Умеют же наши начальники успокоительно выражаться. Они тебя сперва отправят в пекло, а когда от тебя и соплей не останется, то скажут для прессы, что "при обсуждении некоторых спорных вопросов один из участников дискуссии вдруг перестал высказывать свое мнение."
- Насколько я в курсе дела, Катерина, так называемое "конфликтное взаимодействие" - есть не что иное, как мордобой и людоедство. Это я уже имел, причем не в далеком будущем, а в недавнем прошлом. Я хочу знать, на что можно рассчитывать в следующую драку. Всегда ли сработает та секретная штука, которая сидит во мне?
- Фома, твой трансквазер диффузный, он присутствует в крови в виде микрочастиц и собирается только в нужный момент. Аппарат, сам понимаешь, импортный и этот "нужный момент" он определяет на основе собственной аксиоматики. А питание у трансквазера внешнее, он улавливает избыток хроноэнергии, выделяющийся от первичного квантирования сырой материи. Происходит это, кстати, при проникновении Икс-структуры через хрональный экран.
- Понятно, батарейки подзаряжаются, лишь когда я нахожусь в пасти у хищника.
Чертковиц счел нужным дать милостивое обещание.
- Фома, мы демонтируем диффузный трансквазер, как только накопим самую скромную информацию по его работе.
Ага, усвоил - на ближайшую пятилетку я останусь упаковкой для транспортирования и маскировкой для испытания хитренького "импортного" приборчика. Это обстоятельство не унижало мое достоинство, коего отродясь не было, а просто подавляло меня. Ведь все яснее чувствовалась: до конца своих дней я каждым своим телодвижением, каждым вздохом и чихом буду приносить пользу разным смелым проектам. А как перестану приносить, так меня сразу в утильсырье спишут.
Я как-то машинально отодвинулся от Катерины - ведь она в этом смелом экспериментаторстве не последнюю роль играет.
- Есть еще у кого-нибудь трансквазер, господа? - вопросил я, подавив огорчение недюжинным усилием.
- Пока нет. Хотя мы собираемся проводить серийные испытания на Земле. Уже отобрано несколько варваров, - сообщил начальник "Алефа".
- Вот с кем я оказался в одной компании - с дикарями, которые задницу пальцем вытирают. Можно мне пойти и надраться вусмерть? Это последнее желание. - В моем голосе засквозила усталость, также как и в теле, напичканном аппаратными микрочастицами.
- Увы нет. Мы, то есть вы, немедленно отправляетесь на Землю, - отдал приказ Чертковиц. - Отбудете из Озерков; вы, конечно, в курсе, что это бидонвилль в пригородах Нового Петербурга. Оттуда стартанете на коптере-челноке, который доставит вас на орбиту, где пересядете на орбитальный космоплан, а потом… в общем, увидите. Добираться до Земли будете, как настоящий разведчик. Но там вас встретят представители спецлаборатории.
- Ага, понял. Добираться буду в капсуле, на манер кролика. А если не встретит меня представитель спецлаборатории, то попаду я на закуску к товарищам дикарям.
- Не такие уж они и дикари. Среди них, между прочим, не столь давно проповедовал великий учитель по прозвищу Ботаник. - "утешил" большой начальник.
- Ну и чему он их научил? Что надо мыть руки перед едой и чистить клыки на ночь, что нельзя какать мимо горшка и есть сладкое перед обедом…
Чертковиц поморщился из-за моего невежества.
- Отставьте свое ерничество, юноша. Он их учил не каким-то ритуальным молитвам вроде наших, а настоящей Вере в Милость Божью. Ведь на самом деле в Милость весьма трудно поверить.
- А мне во все трудно поверить: в то, что я венец творения, в то, что эту кучу хлама, именуемую Вселенной, сотворил высший разум.
- Это у тебя от недостатка собственного разума, - поддела Катя. А Чертковиц продолжил вдохновенно, как профессор на последней лекции перед уходом на пенсию:
- Довольно легко согласиться с тем, что мир был сотворен Высшим Разумом, что Творец сделал это ради самопознания, что Он придумал законы, по которым развиваются природа, звезды, планеты и все такое, что Он создал матрицы для появления всякой жизни, что существует Единство всех естественных и сверхъестественных сил…
- А как же насчет зла и мерзости всякой, Ваше Превосходительство. Они тоже украшают Единство? - поддел я философствующего начальника.
- Можно вполне согласиться и с тем, что зло необходимо, что нельзя жаловаться на вулканы и наводнения, на микробов и глистов, ведь без них не появился бы, в конце концов, сам человек. Легко признать, что убийцы и садисты нам тоже нужны, иначе мы не соблюдали по контрасту правила хорошего поведения. Нельзя не подтвердить то, что Бог дал нам хорошую возможность плодиться и овладевать Землей, да и другими планетами и планетоидами. Но очень трудно согласиться с тем, что Единый любит людей, даже тех, кто старается соблюдать его Заповеди. Наградой за продуманное крупномасштабное идеологически обоснованное преступление как будто становится долгая счастливая жизнь, а вот трупы невинно убиенных превращаются в безымянный чернозем, на котором пришлые люди собирают прекрасный урожай. Ни одна религия, ни один вероучитель убедительно не доказал иного.
А этот Чертковиц не очень прост, не какой-то истукан-бюрократ. Даже Катя с удивлением почти с испугом поглядывает на него. Тем временем начальник службы не без вдохновения продолжил:
- Ботаник, в принципе, сказал следующее: не надо ждать Милости от Единого, надо добиваться ее, как это делал праотец Авраам. То есть, не стучать лбом об пол, а стучаться к Богу, за какой бы стеной он не находился, и зудеть, напоминать о Милости, убеждать в том, что любить человека - это хорошо. Вот, дескать, и мы сами себя любим, несмотря на все свои недостатки. Да, несколько парадоксальным образом Ботаник требовал в первую очередь любви к самим себе. Главная его заповедь: "Возлюби самого себя насколько сможешь."
- Ну, тогда я здорово исполняю эту заповедь, как впрочем и любой нормальный космик, за исключением проклятых фанатов сатурнян. Я встречал немало паскудных мужиков, этаких мелких фюреров, которые очень себя любят, прямо-таки торчат от собственной персоны, а других регулярно суют других под танк. Эти подлые бздуны в любой войне уцелеют, при любой революции взлетят как голуби сизокрылые.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});