Форт Росс - Алекс Кун

Мое раздумчивое, неподвижное сиденье на камне позволило наблюдать, как мелкий песец подкрадывался к маленькой чайке, но нарвался на крупных птиц и позорно бежал. Перспективное тут место. Если сидеть спиной к горе лицом к перешейку, то слева глубокий, открытый, морской рейд, справа вдоль озера высокие места, удобные под застройку, еще дальше, вдоль берега, плавный склон горы, на котором если и не рожь можно посадить, то выпас скота организовать — тех самых волосатых слонов. Если рвануть перешеек в ста метрах от подошвы горы, то будет проход в озеро и «ковш» защищенной стоянки сразу за ним. Вода в озере и так солоноватая, на каждом приливе и отливе в озеро попадает морская вода. Хотелось бы мне знать, как в мое время решили вопрос с устьем Камчатки.

Выбил трубку и решительно поднялся — время не терпит.

Ночью, под светом прожектора канонерки, на перешейке царило оживление. Сначала взрывники из ледового наряда долго спорили, на какую глубину бурить шурфы и куда выкинет землю, потом спорили о порядке расположения множества шурфов, о весе взрывчатки — вот тут вмешался, разрешил не мелочиться и израсходовать четыре тонны. Взрывники помялись, и заявили, что хорошо бы побольше… махнул рукой, берите, сколько сочтете нужным. Давно не видел таких предвкушающее-горящих глаз, как бы они мне гору не срыли в порыве энтузиазма, гора нам еще нужна.

Утром счел необходимым лежать вместе с взрывниками, прячась за крутым берегом ручья от приближающегося армагедона. Несмотря на все их уверения, что одной катушки подрывного провода достаточно, и взрыв нас не зацепит, имелись у меня сомнения, пойдя на поводу которых загнал всех в низинку и сам залег пропитывать живот выдавливаемой из земли водой.

Грохнул предупреждающий подрыв, поднявший в воздух тучи птиц и заставивший разбегаться зверье. У боцманов оставался последний шанс окинуть рангоут на предмет не обтянутых парусов, а у капитанов, убедиться насколько далеко корабли стоят от перешейка и точно ли носом на него повернуты.

Раззявил пошире рот, готовясь к неизбежному. Эхо от первого подрыва еще гуляло где-то далеко, рокоча в сопках, когда мир вздрогнул. Земля пнула по животу и подбросила выше уровня берега оврага, так что успел ухватить взглядом конус взметнувшегося взрыва на самом зарождении. Обалдеть, жуть-то, какая!

Потом начал расплачиваться за подсмотренные вблизи картинки. Взрывная волна подхватила парящее тело, и шваркнуло им о противоположную стену овражка. Сознание поплыло, кругом царил грохот, в рот набился песок и еще какая-то гадость, сверху сыпалась земля, быстро закапывая самоуверенных подрывников с «достаточно длинным подрывным проводом». Останемся живы, поубиваю половину ледового наряда, вторую растерзаю попозже, когда воображение очнется от нокаута.

Лежал, придавленный мокрой землей, приходя в себя от холода текущей по телу воды и саднящих царапин. Мысль, как там корабли на рейде, вернула с небес на землю — начал шевелиться, сбрасывая с себя напластования, поднялся на колени, выглядывая из оврага. Голову сразу повело, в ушах зазвенело. Щурясь, и пытаясь проморгаться, вглядывался в море и пересчитывал смутные силуэты. Почему их шесть? Или, все же, восемь? А сколько их должно быть? Упал обратно под откос, вяло загребая руками, и предвкущающе выискивая себе будущих жертв, среди шевелящихся куч земли рядом.

Словом, утро не задалось. Весь день меня старались обходить по большой дуге, что не составляло особой проблемы ибо весь наш наряд представлял из себя недвижимость. А эти балбесы еще в овражек лезть не хотели, мокро там, видите ли.

Бабахнуло глобально. Птиц жалко, взрывная волна сшибла очень многих, несмотря на все наши предупреждения. Подрыв приурочили к началу отлива, чтоб муть вынесло в море и прочистило канал. Кто бы теперь мне мозги прочистил. Ощущение, что их в вату завернули. Даже десяток глотков из фляжки медика не помогли.

Но на следующий день, слегка отойдя, отхаркавшись, и вымыв кровь из носа, мог начинать собой гордиться. Корабли вошли в образовавшийся «ковш», всего-то несколько раз цепанув дном грунт. Юнона так вообще встала в канале на разгрузку, перекинув мостики прямо на косу — это оказалось удобнее, чем разгружать корабли по воде.

Записал в «Заказы» что нужна одна землечерпалка, навести порядок в новой гавани Усть-Камчатки, где быстро поднимал венцы форт «Удачный». Мой вариант наименования форта — «Оболтус», отвергли большинством голосов. Демократы, будь они к взрывам поближе…

Процесс закладки новой базы много времени не занял, может, по той причине, что главная задержка, в моем лице, отлеживалась по кубрикам и взгоркам, категорически не реагируя на доклады поисковых партий.

Кроме форта выстроили отдельный дом губернатора, куда и переселялся Атласов. Зачем ему этот дом, было непонятно, но Петр настоял, чтоб мух от котлет отделяли. Флаг им всем в руки. Жаль только, что пришлось отдать еще один катер с канонерки. Теперь у нас осталось пять катеров, а дорога впереди еще длинная.

Тут стоит сделать отступление — каждый форт комплектовался несколькими разобранными лодками, которые они могли бы собрать в течение месяца, плюс к этому имелись быстросборные байдарки с деревянным скелетом и кожаной, пропитанной обшивкой. Теоретически, без катера форты могли прекрасно обходиться, вот только дурной пример начала экспедиции вылез мне боком, и теперь каждый форт требовал себе катер. Пометил в «Заказах» необходимость небольших самоходных, вооруженных, баржах для всех фортов — как их повезут на транспортах, вопрос отдельный, подумаю над конструкцией, может, сделаем баржи вкладывающимися одна в другую как бочки.

Меж тем, корабли грузились плавником, а экипажи набирались впечатлений. Был даже один почти теплый денек, солнце выглянуло, температура поднялась до плюс десяти градусов, сопки заискрились снегом и туманами. Может, и правильно форт назвали, место действительно удачное.

От Усть-Камчатки экспедиция поворачивала на восток. Идти вдоль Камчатского полуострова на юг смысла не имелось — да, южнее есть незамерзающая бухта, считающаяся одной из лучших в мире. Но что нам с нее? Зимовать мы не собирались, времени лишнего не имели. Нет, пора взглянуть на новые земли.

Двое суток конвой лавировал широкими зигзагами на восток, стремясь найти остров Беринга. Про наименование острова никому не говорил, так как именно на этом острове нашел свой последний приют Витус в моей истории. Такие ассоциации, в преддверии штормов никому были не нужны, у нас в списке этот остров числился просто «Первый».

Погода портилась, облака окунались в самое море, начерпывая из него воды и тяжелея до грозной черноты. На второй день был уже уверен, что остров мы проскочили, когда из гнезда прокуковали о земле. Интересно, а это первый остров или уже следующий?

С этого момента началась наша «игра по станциям». Погода то портилась, то вновь успокаивалась, ветер раздувало, волны ходили пенными валами. Конвой шел на восток по большой дуге, плавно забирающей к северу.

Остановки на островах делали краткие, стремясь либо переночевать, закрывшись от волн и ветра, либо запастись пресной водой, либо пересидеть пик непогоды.

Сами острова, помимо защиты от непогоды, давали свои поводы для неприятностей — камней и мелких островков вокруг них водилось в избытке. Теперь не уверен, как лучше — напрямую через океан, или вдоль этих ловушек без карты.

Корабли тяжело били форштевнями по волнам, разбрызгивая их высокими фонтанами, заливающими бак. По передним палубам гуляла волна, шипя в шпигатах и вымачивая груз. Моряки осунулись, борясь с промокшими, тяжелыми парусами, искренне сожалея о прошедших спокойных вахтах во льдах. Ветер холодил мокрую одежду, и лазарет быстро пополнялся. Сезон штормов, увы, это сезон потерь.

Играли в салочки с непогодой мы конец октября и весь ноябрь. Досталось конвою изрядно, все же, ледовые корабли не очень хорошие мореходы. Досталось и канонеркам, несмотря на то, что их обводы корпусов удачнее — зато канонерки в два с лишним раза меньше. Словом, досталось всем. Даже стальные тросы стоячего такелажа имели во многих местах навивку, закрывающую лопнувшие жилки.

Не знаю, лучше было идти по океану напрямик или нет, но возможность спрятаться в бухте острова и немного передохнуть благотворно повлияла на настроение экспедиции. Люди выглядели уставшими, но условно бодрыми и пока имели аппетит.

По мере продвижения на восток, островки по левому борту пошли чаще, и окончательно сбился с их счета. Навигаторы утверждали, что у них на картах отображена каждая скала, хоть немного выглядывающая из волн, да только имелись у меня обоснованные сомнения. Периодически из-за приоткрытой двери штурманской в рубку долетали разговоры штурманов, колдующих над картами, от которых волосы на голове вставали дыбом и идти по этим картам обратно уже не хотелось.