Журнал «Вокруг Света» №03 за 1995 год - Вокруг Света

Круз-Уилкинс из любопытства снял копию с криптограммы, хранившейся у норвежца, и случайно упомянул об этом в беседе с некой мадам Сави из Бель-Омбр, показавшей ему после этого еще восемь документов, которые были лично ею скопированы в маврикийских архивах. Круз-Уилкинс узнал, что сокровища ищут в Бель-Омбр еще с 1923 года — тайком, ночью, при свете фонаря и при помощи обычной лопаты. Госпожа Сави и ее муж обнаружили на прибрежных скалах какие-то странные знаки, явно сделанные рукой человека, — изображения собак, змей, черепах, лошадей и людей. Подобные знаки, как оказалось, были замечены и на скалах в некоторых других местах на Маэ. Сави не сомневалась, что они были оставлены в свое время пиратами, и считала, что они содержат указание на место, где спрятаны сокровища. Однако лопаты увлеченной кладоискательством четы наткнулись не на золото, а на два гроба и останки человека, зарытого прямо в песок безо всяких церемоний. Супруги Сави решили, что это были пираты, которые присутствовали при захоронении сокровищ и которых убрали, как ненужных свидетелей.

Среди документов, хранившихся у Сави, были криптограмма, карты, письма (одно на немецком, второе — на ломаном французском) и другие бумаги, и на одной из них были изображены четыре таинственных знака. Все говорило о том, что эти знаки как-то соотносятся с загадочными изображениями на скалах. «С самого начала изучение документов убедило меня, что схема, указывающая путь к сокровищам, была основана на сюжетах древнегреческой мифологии и расположении звезд», — утверждал отставной английский офицер.

Круз-Уилкинс, тщательно изучив документы, решил вложить в поиски сокровищ имевшиеся у него 200 фунтов. А первые же предпринятые им расследования убедили его: искать надо на берегу Бель-Омбр, а сокровища принадлежат не кому иному, как Левассеру.

В 1949 году Круз-Уилкинс отправляется в Найроби и создает там синдикат по поиску клада французского пирата. Таинственные знаки из документов, которые дали ему Сави, указывали на конкретное место. Там нанятые рабочие и начали раскопки. Через восемь часов они откопали грубо вырубленные в скале ступени лестницы, о которой, кстати, упоминалось в одном из документов; по всей видимости, она вела из подземной пещеры к нагромождению скал, возвышающихся на подходе к песчаному берегу Бель-Омбр. На стенах вдоль лестницы тоже были высечены какие-то изображения, но вход в пещеру оказался завален. Либо громада скал просто осела за прошедшие века, либо Левассер специально подстроил это, чтобы перекрыть доступ к сокровищам. Но это только еще больше воодушевило Круз-Уил-кинса. В последующие двадцать лет он вложил в поиски 10 тысяч фунтов стерлингов собственных сбережений и 24 тысячи, собранных у членов синдиката в Восточной Африке. К 1972 году стоимость работ по поиску сокровищ составила 35-40 тысяч фунтов.

Круз-Уилкинсу пришлось перекидать 700 тонн скального грунта с гранитного уступа, чтобы обнаружить заветные наскальные изображения. Берег у Бель-Омбр был изрыт траншеями и туннелями ниже уровня моря, а вокруг них были возведены бетонные стены, чтобы защитить от волн помпы и прочее оборудование. Круз-Уилкинс твердо был уверен, что нашел пещеру, в которой и были спрятаны сокровища. Но чтобы добраться до нее, надо было проделать сложную и опасную инженерную работу. Прежде всего пришлось соорудить большую дамбу, чтобы место раскопок не заливало приливом. Левассер — если это действительно было его рук дело — надежно защитил свой клад: сокровища охраняли одновременно большущая скала и вода — они были спрятаны ниже уровня моря. К пещере можно было подобраться только с севера — со всех других сторон это было крайне опасно. Коварный и хитроумный пират расставил множество ловушек. Когда Круз-Уилкинс подбирался к трем камням, изображавшим, по его предположению, золотые яблоки Гесперид, огромная скала начала сползать вниз и едва не раздавила его.

Круз-Уилкинс обнаружил какие-то изображения на стенах (которые якобы упоминались в документах), лезвие шпаги (саблю Персея), палки, торчащие вертикально из пола пещеры (копья, растущие из зубов дракона, которые зарыл в землю Язон), а рядом с подземным ручьем — монету времен Левассера (плата Харону за то, что он переправлял мертвых через Стикс). Более обычные находки включали в себя кремневый пистолет, резные статуэтки, кувшин для вина XVII века. На берегу кладоискатели обнаружили пушку, часть спускового устройства мушкета и монету времен Карла I.

И хотя сотрудники Британского музея заявили Круз-Уилкинсу, что оригиналы документов, которыми он пользовался, действительно относятся к началу XVIII века, а сам он даже не сомневался, что сокровища лежат в трех сундуках размером 3 на 7 футов, на этом все его находки и окончились, а сам он обрел славу «самого знаменитого неудачливого кладоискателя нашего времени». Круз-Уилкинс считал, что он на верном пути, и если бы еще совсем немного денег... Но желающих вкладывать средства в его предприятие больше не нашлось. Тем не менее отставной британский офицер стал живой достопримечательностью Сейшел, а около места, где он проводил грандиозные раскопки, открылся даже весьма популярный ныне ресторан «Корсар».

В одном из путеводителей по Сейшелам говорится, что «на месте раскопок в Бель-Омбр был применен миноискатель, который указал, что здесь, на глубине 3 метров под землей, лежат 17 килограммов металла. Это могли быть части старого сундука».

Однако вовсе не обязательно, что сокровища, зарытые в Бель-Омбр, были добычей только с «Вьерж дю Кап». Существует легенда, будто закопанные там богатства — это приданое одной прекрасной арабской принцессы, которая плыла на корабле на Занзибар к своему жениху, красавцу-принцу. На ее корабль напал Левассер, зарубил всю команду, а саму принцессу продал в рабство. Затем пират отправился на Маэ, где и спрятал все сокровища в Бель-Омбр, а чтобы место захоронения награбленного осталось в тайне, застрелил всех, кто тогда был с ним рядом.

Шарль де Ларонсьер, бывший хранитель отдела печатных изданий Парижской национальной библиотеки, в книге «Таинственный пират», посвященной Левассеру, излагает свою версию расшифровки «документа», который Сарыч швырнул в толпу перед тем, как его казнили, а также загадочных знаков на сейшельских скалах. Он пишет: «Находка его сокровищ послужит в один прекрасный день эпилогом этой истории. За склонами скал, которые скрывают богатства, начались раскопки...» Стоит добавить, что с тех пор, как были написаны эти строки, прошло шестьдесят лет. Но пока — ничего.

Никита Кривцов

Пиренейская дикарка

Эта история была опубликована в «Журналь де л"Ампир» 17 января 1814 года за подписью супрефекта округа Фуа г-на Баскля де Лагреза. Однажды — дата точно не определена, но не ранее лета 1807 года — охотники заметили среди неприступных скал совершенно обнаженную женщину. Она стояла на одной из вершин на краю обрыва и, казалось, без тени страха что-то внимательно рассматривала в глубине пропасти, над которой склонилась, будто готовая броситься вниз. Хотя до нее было довольно далеко, удалось рассмотреть, что она высока и худа, кожа ее была загорелой и длинные волосы покрывали плечи и спину.

Охотники попытались приблизиться. Увидев людей, она испустила крик ужаса и бросилась бежать, с поразительной ловкостью прыгая по нагромождению неустойчивых, шатающихся камней. Пришлось отказаться от преследования. Охотники вернулись в Сюк, довольно большую деревню в полулье от города Вик-Дессос, административного центра этого живописного кантона. Менее чем через час все обитатели деревни уже знали, что в окрестных горах появилось удивительное существо — полуженщина-полуобезьяна. Самые отважные решили немедленно устроить облаву, и уже перед рассветом они сидели в засаде за скалами вокруг места, где женщину видели накануне. С восходом солнца она появилась, не подозревая об опасности.

Ее окружили, схватили, не обращая внимания на крики и сопротивление. Пришлось связать ей руки, чтобы завернуть ее в кусок ткани, который она, однако успела превратить в лохмотья. Когда же она поняла, что ее собираются увести с собой, забилась в отчаянных конвульсиях, испуская яростное рычание. Окружающим показалось, что среди рыданий и воплей они различили угрозы, произнесенные на французском языке. Они доставили ее, не без труда, в дом местного

священника.

Кюре встретил эту отбившуюся от божьего стада овцу ласково и мягко. Обратился к ней с утешающей и успокаивающей речью. Нельзя было понять, поняли ли хоть слово дикая пленница его сочувственной беседы, но вид сутаны пробудил в ее помутившемся мозгу какие-то далекие воспоминания. Бедная женщина внезапно успокоилась. Она опустила голову и, кажется, погрузилась в горестные раздумья. Плача, шевелила губами, как будто произнося молитву. Возможно она вспоминала исчезнувшего мужа: некоторые из присутствующих утверждали, что услышали обрывок фразы: «...что скажет мой муж?» Воспользовавшись этим моментом просветления, начали задавать ей вопросы. Она не ответила ни на один. Предложили еду. Она от нее отказалась. Смущало, что, несмотря на жалкую наготу тощего тела, грубую, обветренную кожу, спутанные волосы, эта несчастная, еще довольно молодая не утратила благородного и полного достоинства вида. Наступил вечер. Кюре решил, что необходимо дать пленнице отдохнуть. Он приготовил комнату с удобной кроватью, белье и еду, принял меры, чтобы несчастная не смогла поранить себя, и оставил ее одну, заперев на два оборота ключа, чтобы исключить всякую возможность побега. Рано утром на следующий день он был уже на ногах. В доме было тихо. Святой отец осторожно отпер дверь... Комната была пуста! На тропе, ведущей в горы, нашли разорванные платье и юбку, оставленные накануне около постели беглянки. Все местные охотники и пастухи бросились в погоню. Но все было напрасно.