Воин - Дональд Маккуин

Коули нахмурилась и вернулась к своей работе, поддерживая еле теплящийся огонь. Ликат потянулся к ней, но передумал.

— Ты что, не расслышала? — спросил он.

— Расслышала. А теперь мне нужны факты.

— Я видел, как она вошла к Фалдару, и подслушал их разговор.

Коули недоверчиво моргнула.

— Что ты натворил! Тебя видели?

— Я вроде как ждал Бея. Тебя интересует, что произошло, или нет? — Коули вернулась к прерванному занятию, и Ликат вкратце пересказал беседу Сайлы с Фалдаром. Старуха хранила молчание еще долго после того, как он закончил. Ликат раздраженно потребовал ее ответа.

Коули тихо, почти про себя произнесла:

— Жрица проницательна; она почувствовала, что этому Мурмилановому отродью необычайно везет. С него станет — пережить Путь Чести. Однако не стоит менять планы. Бей все равно должен вызвать Гэна. Решение Фалдара ничего не изменит. Бей сделает это, не так ли? Он вызовет Гэна на сборе в Сердце Земли?

— Я думаю — да.

— А ты не думай. Делай. Он должен.

Ликат растянулся на подушках по другую сторону от очага.

— Хорошо, не расстраивайся. Уверен, я смогу это устроить.

— Это — главное. — Она перевела разговор на другую тему: — Как дела с Нилой? Ты еще не получил ее, глупый мальчишка? Что сказал Фалдар?

— Ее еще надо обломать. И… нет, Фалдар пока не пообещал ее мне. Бей пытается убедить его. Ты же знаешь, все было бы намного проще, если бы мы избавились от Фалдара.

— Нельзя. Не сейчас. Я тысячу раз тебе говорила, Ликат. Опозорив Мондэрков, мы уничтожим всю оппозицию Фалдара. А когда Гэн убьет Бея отравленным мечом, мы сможем продвинуть тебя на место Бея в помощники Фалдара.

Ликат изобразил на лице утомление и, закрыв глаза, откинулся на подушки.

— Ты слишком беспокоишься. Все сводится к тому, что они тупы, а мы — нет. Именно поэтому мы должны править, и мы будем править.

По тону, каким это было сказано, Коули поняла, что он больше не хочет говорить. Они еще не все обсудили, но, если она начнет настаивать, Ликат только разозлится. Вздохнув, она вернулась к своему занятию. Погрузив металлическую ложку в жидкость, женщина отметила, что та уже выпарилась до половины объема. Она поворошила угли; очень важно, чтобы смесь спирта и воды, которая вытягивает отраву из кусочков коры в котле, не закипала. Коули осторожно поднесла ложку к лицу и принюхалась, отпрянув, будто едкий запах обжег ее. Нос защипало. Погруженная в размышления, она уставилась прямо перед собой невидящим взглядом.

Кора чокчерри была из особой рощи, женщины из семьи Коули растили там деревья на протяжении поколений. Она тоже поддерживала традицию. Каждую осень, во время первых заморозков, Коули отправлялась в свою рощу и обдирала с ветвей все листья, складывая их в специальный ящик, стоявший посреди рощи. Пока земля спала зимой, она подстригала лишние ветви, чтобы деревья были целиком открыты солнцу и ветру. С приходом весны, перед тем, как распускались почки, Коули выкапывала канавку вокруг дерева, каждый год нового. Она располагала ее точно на том расстоянии от ствола, куда доставали ветви. Кроме того, Коули договаривалась с женщинами, которые сушили персики, и они отдавали ей косточки, которые она бросала в вырытую канавку. Коули не была уверена, что это помогает, но все же косточки пахли так же, как и сама кора. Возможно, что-то в этом и было. Косточки она засыпала прошлогодними листьями, и сверху навозом.

Летом Коули собирала с других деревьев особую разновидность короедов, которые, по словам ее тети, способствовали выработке яда в коре. Она называла его голубой смертью. Бывали годы, когда, только попробовав кору этих деревьев, остальные насекомые падали вниз. Старуха с удовольствием наблюдала, как они подыхают в судорогах — от этого она ощущала собственное могущество.

Как ни странно, кора прекрасно помогала от кашля и болей в горле. Высушенная и истолченная, с медом или без, она давала мгновенное облегчение. Племя знало, что Коули собирает кору для общей пользы.

А Коули было известно, — и это принесло на ее лицо задумчивую улыбку, — что будет, если замочить кору и потом выпарить раствор.

Целительница решала многое. Мирная политика Кола Мондэрка уменьшила поток раненых воинов, о которых она могла бы позаботиться. Но иногда бывали случайные пациенты, которым требовалось помочь перейти в мир иной, когда их раны были неизлечимы. А разве целительница не заботится о чистоте крови племени, лишая больных новорожденных благословения Вездесущего? И всего-то надо сыпнуть чуть-чуть порошка из бутылки на открытую рану или на губы; отвисшая челюсть, немного пены, легкие спазмы. Так просто и быстро, так удобно для всех и так мудро.

Втянув воздух, Коули нахмурилась. Сильно пахло спиртом. Она бросила пригоршню толченого кедра на уголья. Клубы дыма своим острым ароматом забили все остальные подозрительные запахи.

Спирт был под запретом. Церковь считала процесс дистилляции своим секретом. Она подумала о Сайле, не замечая, как шевелятся ее губы:

— Ты многого еще не знаешь, великая Жрица Роз. Так любопытно было бы понаблюдать за твоим обучением. Так же, как вашим сестрам посмотреть на мое.

Она вытерла лоб. Взгляд ее упал на Ликата, который сейчас тяжело дышал в глубоком сне. Ее угрюмость сменилась удовольствием.

Временами он раздражал ее, но кто мог ему противиться? Красивый и умный, только какая-то мальчишеская лень была в нем, и эта лень доводила Коули до бешенства. И его ревность; иногда она делала Ликата совершенно неуправляемым. Но она-то знала, что на самом деле он слаще меда. Это Ликат обещал, что она въедет в Олу на белом коне, в мехах, золоте и драгоценностях с головы до ног. Коули поверила ему. Почему бы и нет? И она подвела его к размышлениям о целях, к которым следует стремиться. Она повторяла ему, что человек либо берет, что хочет, либо довольствуется объедками, которые швыряет ему судьба.

И их время пришло.

Ее отвлекло движение в другом конце. Выпрямившись, Коули пробормотала что-то о пустых мечтаниях. Поднявшись на ноги, она подошла к мешку из грубого полотна и достала из шкафа странный полый шест с веревочной петлей на конце. Открытый конец мешка был завязан, и стоило ей дотронуться до узла, как комнату наполнил треск гремучей змеи. Толком не проснувшись, Ликат быстро отполз в сторону, не останавливаясь, пока не уперся спиной в дальнюю стену шатра.

Коули послала ему дразнящую улыбку, одновременно поднимая шестом край мешка. Напевая вполголоса, она дотронулась до шевелящейся груды. На свет появилась большая треугольная голова. Коули успокаивающе заговорила с ней. Раздвоенный язык непрерывно мелькал в воздухе: змея пыталась понять, что происходит. Внезапно она рванулась вперед, и столь же стремительно Коули накинула петлю на ее голову и подняла тварь в воздух над ковром.

Ликат издал придушенный вздох, увидев извивающуюся в воздухе шестифутовую рептилию. От ее рывков Коули шатало из стороны в сторону, пока змея не выдохлась. Напевая, женщина поднесла змеиную голову к своему лицу, будто собираясь поцеловать ее. Она ослабила петлю, уверенно ухватив тварь позади челюстей. Из шкафа появился фарфоровый кувшин с широким горлышком. Змея снова попыталась освободиться, плотно обвиваясь вокруг ее руки. Коули слегка нахмурилась, но продолжала действовать все так же спокойно. Сдавив змеиные челюсти, она заставила рептилию открыть рот и прижала кинжалы ядовитых зубов к краю кувшина, сцеживая золотистый яд. Змея яростно трещала, когда Коули опустила ее обратно в мешок и завязала его.

На лбу Ликата выступили капельки пота, рубаха вся взмокла.

Отдуваясь после усилий, Коули сказала:

— Когда начнут бить барабаны, приходи сюда. Я приготовлю кусочек ткани. Яд из коры разлагается за несколько часов, но змеиный яд намного долговечнее. Если одна отрава не подействует сразу, то другая доконает его обязательно. Тебе только надо будет протереть клинок тряпкой и посыпать ядом.

Все еще глядя на маленькую бутылочку со змеиным ядом, Ликат кивнул с отсутствующим видом. Коули подскочила к юноше и, держа бутылочку прямо перед его носом, прижала к стене.

— Успокойся! Все должно быть сделано наверняка, ничего нельзя упускать. Что ты решил с Колом и Класом на Бейлом?

Вывернувшись, Ликат уставился на нее.

— Что они могут? Кто поверит…

— Ликат! — Досада в ее голосе резанула по его самодовольству. — Ты что, пропустил мимо ушей все, что я тебе говорила? Думаешь, эти двое не узнают, кто отравил клинок? В Сердце Земли разрешены только священные дуэльные клинки, и именно ты будешь проверять Гэна перед поединком.

— Ты не должна знать, что происходит в Сердце Земли, — сказал он сердито.

Она фыркнула:

— Возможно, я знаю даже больше, чем эти слабоумные идиоты старейшины. Послушай меня; Кол и Клас сообразят — им не доказать, что это ты отравил клинок, а не Гэн. Они и пытаться не будут. Но они наперегонки бросятся за твоей головой.