Последний рыцарь - Чарльз Ингрид

— Этот холодный сон… В общем-то, это было не так уж и плохо. Хотя я и думала, что это будет ужасно, потому что…

Она спохватилась и замолчала.

— Почему плохо? Из-за чего? Договаривай! — весело приказал Джек.

— Из-за тебя. Ведь ты сражался, а я это чувствовала.

— У меня было очень много причин для того, чтобы заключить этот контракт, — с неохотой отозвался Джек.

— Я знаю. — Элибер опустила руки в карманы. — Да, кстати, мадам Сэди просила передать, что мы можем обращаться к ней в любое время. Мне кажется, что ты ей очень понравился.

— Верно.

Джек посмотрел в окно машины. Улицы были светлыми и широкими. Несмотря на то, что сейчас они ехали по центральной части города, вокруг шумело множество деревьев. Он только сейчас почувствовал, насколько соскучился по деревьям, кустарникам и особенно — по траве. Возле домов на огромных ухоженных клумбах росли чудесные мальтенские цветы. Зелень, зелень, как давно он не видел зелени!

Элибер почувствовала его настроение и замолчала. Пусть порадуется после своего космического боя! Зачем-то она взглянула в боковое зеркальце машины и увидела крадущегося вдоль тротуара удивительно уродливого мужчину. Он был одет в спортивный костюм с оружейным поясом. Видимо, наемник. Мужчина был так редкостно уродлив, что сначала она даже хотела показать его Джеку, но потом передумала — если этот уродец не связан с Рольфом, так им и не о чем беспокоиться.

…Его кошмары опять настигли его. Джек снова шагал сквозь полчища врагов и сеял смерть. Падали тела, раздавались крики, кости и панцири трещали под ногами. Он шел вперед и пел песню. Если так пойдет дальше, он очень скоро станет богатым человеком: убийство начинает приносить ему удовольствие. Конечно, его мучает совесть, когда он видит лица своих врагов. Видимо, все-таки надо прекратить эту стрельбу — думает про себя Шторм, но перчатки сами по себе, не обращая никакого внимания на своего хозяина, включаются на боевую мощность и палят, палят, палят во все стороны. Вдруг — перед ним из темноты выплывает его собственное лицо. Он хочет прекратить стрельбу, но ему это не удается, и Шторм, изогнувшись в энергетическом прыжке, убивает самого себя. Он должен выиграть этот бой. Но что это? Он хочет крикнуть, а из горла вырывается только хрип. Рядом с ним стоит молоденькая девушка с пушистыми янтарными волосами. Она громко кричит, и он кричит вместе с ней, но он уже не может не стрелять. Он поднимает вверх боевую перчатку и сражает девушку наповал…

Джек открыл глаза и приподнялся. Его опять настигали кошмары. Он задыхался, сердце бешено колотилось в груди. Будет ли этому конец? Шторм откинулся на подушки и закрыл глаза ладонями.

Дверь открылась, и в комнату совсем неслышно проскользнула Элибер.

— Что с тобой, Джек?

— Все в порядке, — нехотя ответил он. — Собираюсь лечь спать.

Элибер тихо опустилась на краешек кровати:

— Нет, с тобой совсем не все в порядке. У меня таких снов не бывает, а ты просыпаешься по семь-восемь раз за ночь.

— Ничего. Все нормально, — махнул он рукой. Элибер вздохнула:

— Ты знаешь, мне кажется, что тебе не следовало наниматься к Сэди.

Он вытер рукой лоб. Последняя кровавая сцена все еще стояла у него в глазах.

— Элибер, иди спать.

Девушка покачала головой:

— Нет, не хочу.

— Ну, тогда попробую заснуть я, — он откинулся на подушки и прикрыл глаза рукой. Карий глаз Элибер пристально смотрел на него. Шторм не выдержал и привстал:

— Элибер, пойми, со мной все в порядке, иди к себе и спи.

— Может быть, тебе станет легче, если ты расскажешь мне о своих снах? — неуверенно спросила она.

— Нет, — твердо ответил Джек. — Обычно я не вижу снов. Но если я даже расскажу тебе о них, ничего не изменится.

— Но ведь что-то может помочь тебе? Шторм вспомнил Кэрон и коротко ответил:

— Модрил. Ты смогла бы раздобыть его для меня?

Элибер наморщила нос:

— Это плохая штука, Джек. Тебе не стоит им увлекаться.

Шторм разозлился:

— Но ты ведь спрашиваешь, что может помочь!

— Послушай… — Элибер запнулась на полуслове. — Мне кажется, что тебе следует обратиться к психиатру.

— У меня уже был один, — рявкнул Джек и тут же замолчал — девушка поднесла ладошки к глазам и явно собиралась расплакаться. Шторм встал, набросил одеяло на плечи и обнял ее.

— Ну, тогда слушай. Я расскажу тебе о том, что мне однажды уже сказали врачи. Холодный сон на военном транспорте здорово отличается от обычного криогенного сна. Электромагнитные волны, излучаемые мозгом человека, сохраняются не только у него в памяти — они проникают и в память других людей. Таким образом врачи получают информацию о памяти каждого участника боевой операции. В общем-то, это может оказаться полезным — ведь ты сам просыпаешься очищенным от эмоциональных перегрузок. Но холодный сон на военном корабле — это совсем другое.

Элибер напряглась под одеялом. Она слушала, затаив дыхание. Шторм продолжал:

— Наш транспортный корабль был поврежден траками. Почти вся система жизнеобеспечения была разрушена. Мы сбились с курса и долго плутали среди звезд, но об этом ты знаешь. В моем криогенном модуле почему-то сработала система резервного жизнеобеспечения. Так что все эти семнадцать лет я смотрел сны.

Элибер прервала его:

— Но ведь и мне снились сны у мадам Сэди. Но совсем не все они были плохими. Кое-какие из них мне даже очень понравились. Например, мне приснилось мое детство и мама.

— Но на корабле я был запрограммирован на кольцевой сон, — терпеливо объяснил Джек. — Я мог видеть только войну. Снова и снова — одно и то же.

— Одно и то же? — пришла в ужас Элибер.

— Ну, не совсем… Понимаешь, мозг не может не творить. А если это происходит во сне, факты путаются, картины становятся растянутыми и размытыми. Иногда детали очень точны, а иногда — мозг создает что-то фантастическое. Но все равно — мне снились только Песчаные Войны.

— А что было потом? — поежилась Элибер.

— А потом меня подобрали и этот кошмар прекратился. И все-таки у меня проблемы. До сих пор… Я постоянно просыпаюсь по ночам. Врачи объяснили, что за те годы, когда я не мог проснуться, мой мозг выработал такую реакцию. А еще… я очень многое забыл.

— Что забыл? Войну? — Элибер посмотрела в глаза Джеку.

— Нет, — он задумчиво покачал головой. — Я забыл о том, кем я был до войны. Я забыл мою семью, мою жизнь.

Элибер с удивлением посмотрела на Джека:

— Ты не помнишь свою семью?

— Я могу вспомнить только какие-то обрывочные картины. Мои родители погибли на Дорманд Стенд. Траки захватили и уничтожили мою родную планету.