Четыре «В» для ведьмы, или Отбор наперекор (СИ) - Соловьева Елена

Я посмотрела на его живот и едва не подавилась смехом. Действительно, по его животу двигалась нечто мохнатое. Но вовсе не моя ладонь. Это была гусеница, одна из многих, что обитали в лесах Линголонга.

— Нравится? — уточнила я, сдерживая предательскую дрожь в голосе.

Дракон, а туда же. И с чего это он взял, что я буду к нему так открыто приставать? Не иначе, как на солнце перегрелся.

— Забавно, — признался дракон, слегка поморщившись. — Только щекотно немного. И вообще, долго сдерживаться я не смогу. Ты специально провоцируешь меня? Хочешь, чтобы я нарушил одно из правил Отбора? Лучше остановись, иначе за себя не ручаюсь.

— Не могу, — честно призналась я и развела руками.

Хотя дракон этого не увидел, ведь глаза его по-прежнему были прикрыты. Полагаю, теперь от удовольствия. Ну и фантазия у него!

Меня же потряхивало от смеха.

А гусеница меж тем почти забралась под пояс штанов. Хорошо, что такие не водятся в моем мире. Мне бы не понравилось, если на пляже ко мне пристала подобная: плоская, желтоватая, покрытая многочисленными ворсинками. И как это дракон умудрился спутать ее с моей ладонью?

Я посмотрела на собственные руки: никакого сходства. Напротив, кожа на ладонях была гладкой и шелковистой. Даже немного обидно стало.

— Это уже слишком, Алиса! — спохватился дракон.

Положил свою руку на гусеницу, видимо, тем самым пытаясь запретить «моей» ладони двигаться дальше. Тут-то он и понял, как жестоко ошибся. Тоже мне: великий маг и повелитель миров… Не смог отличить ладонь девушки от гусеницы.

— А еще притворялся великим любовником, — я больше не сдерживала смех. — Видимо, прежде имел дело только с оборотнями, у которых мохнатые ладони. Ну, теперь-то к твоей коллекции добавится и гусеница.

Нахмурившись и поджав губы, дракон вытащил из штанов проказницу и перенес поближе к кромке леса. На меня же бросил такой убийственный взгляд, что я едва не прикусила язык. Наверное, от него вновь пострадала драконья гордыня.

А нечего было упрекать меня в том, чего я не делала. И даже не собиралась.

Хотя… Признаюсь, посетила меня коварная мыслишка коснуться его ладонью, чтобы он как следует запомнил ощущения и больше не смел сравнивать с мохнатой гусеницей.

— Возвращаемся! — приказал дракон, моментально обращаясь.

Тон у него был грозный, а глаза горели, как два факела. Обиделся, не иначе. Хотя и сам был виновником произошедшего.

Хорошо хоть, не бросил на берегу и не заставил вновь искать дорогу до замка. Но разговаривать больше не пытался. И только напряженно дышал всю дорогу. А один раз из пасти даже вылетело огненное облако — о такой способности Его Страхолюдия я еще не знала.

Он не разговаривал со мной до самого замка. Ссадил на подоконник и был таков. Спасибо, что не испепелил.

— Ты вернулась?! — радостно бросилась ко мне Колючка. Налетела обниматься с таким рвением, что, несмотря на малый рост, едва не столкнула вниз.

— Я тоже тебя люблю, — призналась я, спрыгивая вместе с ней с подоконника. — Но, пожалуйста, будь осторожнее. Летать я так и не научилась, и даже магии лишена.

— Как все прошло? — глаза ее горели.

— Прекрасно! — ответил за меня Калбельдед-старший. Он восседал на картине с таким самодовольным видом, будто сам только что выбрал невесту. — Ты только посмотри на ее лицо, Колюченька. Щеки красные. Глаза блестят. И… кажется, губы припухли…

— Что за намеки?! — возмутилась я. — Между мной и вашим потомком не произошло ничего такого, о чем вы подумали. Мы всего лишь поругались. Снова. И, кажется, он обиделся.

Разумеется, далее последовали вопросы. Но я не рассказала всей правды — все же Рончик-дракончик не заслужил, чтобы над ним посмеивались. А то, что великий маг не отличил гусеницу от женской ладони. Ну… Бывает, наверное. Вдруг это у драконов чувствительность такая сниженная. Или завышенное самомнение.

Как бы то ни было, мне удалось отделаться и от Колючки и от не менее назойливого Его Суровейшества. Не став даже завтракать, я завалилась спать. И могла, кажется, делать это до следующего утра.

Но к обеду пришлось встать. К тому же вновь сделать прическу и нарядиться. В замок Его Страхолюдия нагрянули папарацци (оказывается, такие есть и в магических мирах). Нас должны были сфотографировать, взять интервью, словом, ославить на все миры — магические и не очень.

В гостиной стало тесно от расфуфыренных невест. От пышных нарядов и украшений рябило в глазах. Девушки выставляли себя напоказ, желая выделиться и привлечь внимание фотографов. Все хотели засветиться, чтобы потом хвастать перед знакомыми, родственниками, и, конечно же, соперницами.

— Вот бы попасть в первый ряд, когда будут делать общий снимок, — размечталась Малика. — Пусть бы мои родичи увидели, как далеко я прошла.

— Они и так это знают, без фото, — успокоила ее я.

— Но ведь это будет настоящее доказательство, — возразила она, кусая от напряжения губы. —  Когда меня отчислят с Отбора, у меня не останется ничего на память. А снимок я смогу показывать внукам. Буду всем говорить, что не уступила дракону и вышла замуж за их дедушку Ильдара.

Размечтавшись, она едва не налетела на не вовремя попавшуюся на пути Тинару. Та хотела толкнуть Малику, но я успела первой. И преградила драконихе путь:

— Только попробуй!

— Снова ты?.. — она смерила меня презрительным взглядом. — Снова нарываешься, человечка? Ничему тебя жизни не учит…

Она покачала головой, а я покраснела от злости.

— Да, я наполовину человек и горжусь этим! — объявила строгим тоном. — А то, что ты одного вида с женихом, не дает тебе права обижать остальных невест.

—  Это кто это у нас тут решил устроить драку?! — раздался препротивнейший голос аглиарха Лаберта.

— Алиса наполовину Лаерика, — с презрением выплюнула Малисента. И эта оказалась рядом, точно нарочно. — Давно пора вышвырнуть ее вон!

— Это не тебе решать! — рассердилась Малика.

Вовремя объявившийся жених вмешался и не допустил драки. А я была к ней уже морально готова. И пусть не начала бы первой, но терпеть словесные плевки и реально ощутимые толчки в свой адрес не стала.

— Ты можешь хоть что-нибудь не испортить? — обратился ко мне дракон, игнорируя остальных участниц чуть было не случившейся потасовки. —  Скажи, тебе доставляет удовольствие портить все, что я так тщательно планирую?

А, то есть он все же планировал контакт на первом же свидании? Что ж, это он напрасно. В отличие от гусениц, я более избирательна и не лезу в штаны к малознакомым парням.

— Вот вы такой большой и умный вроде бы, а не можете разобраться в простейшей ситуации, господин дракон? — я не осталась в долгу. — Мне вовсе не доставляет удовольствия драться за право сфотографироваться с вами. Но терпеть хамок, представляющихся воспитанными дамами, я не стану. Так что будьте добры, оградите меня от этих лицемерок.

Сказав это, я обличительно глянула на драконицу, и ее лицо покрылось алыми пятнами гнева.

— Они здесь! — объявил распорядитель Отбора. — Всем девушкам немедленно рассесться по местам!

В зал вошли тринадцать карликов с огромными чемоданами, коробками и свертками. В них хранился магический реквизит, позволяющий создавать «живые» снимки. На них модели могли двигаться и даже разговаривать — правда, только несколько фраз.

— Для начала мы бы хотели снять девушек со стороны, — сообщил главный карлик с длинной желто-оранжевой бородой. — Забудьте о нашем существовании и ведите себя естественно.

Ага, тоже мне, нашел что ляпнуть. Это как это мы, интересно, должны были ужинать и при этом выглядеть так, чтобы не стыдно было запечатлеться на века? Вот откроешь ты рот, поднесешь к нему вилку, И — щелк! Карлики заснимут тебя именно в этот момент. А ведь они могут специально выбрать самые неудачные кадры.

— Говорят, некоторые семьи приплатили папарацци, чтобы те уделили им больше внимания и снимали только с удачного ракурса, — шепнула Элли. — Но у моих нет столько средств. Ой, как же стыдно опозориться…