Древняя книга Агриппы - Михаил Палев

Тем временем человек с бородкой подошел к Трофу и сказал:

– Ну здравствуй, Слава! Задал ты нам работы.

– Какая встреча! – ухмыльнулся Троф. – Сам академик Резников собственной персоной! Снова решили присвоить плоды чужого труда?

– Какого труда, Слава? – поморщился Резников. – Ладно, докатился до уголовщины, наркотики изготавливал, – но это! Я видел твою выставку, – как ты мог дойти до такого?!

– Оставим сантименты, профессор, – вмешался моложавый. – Где материалы по проекту «Фикус», Салуков?

– Они уничтожены после закрытия проекта, – невозмутимо сообщил Троф.

– Я имею в виду ваши личные записи, которые вы делали в нарушение режима секретности, – металлическим голосом пояснил моложавый.

– В надежном месте.

– Конкретнее, – потребовал моложавый, – чистосердечное признание и помощь органам – единственный шанс сохранить вашу жизнь. Отдаете материалы и отправляетесь в престижную психиатрическую клинику, где вас подлечат. Не отдадите… суда не будет. Таких, как вы, нельзя оставлять в живых. Вы просто не выйдете отсюда. Вам ясно?

Павлов кашлянул. Моложавый нетерпеливо обернулся.

– Ты еще здесь, подполковник? Забирай своего человека и проваливай! И запомни: вас здесь не было, вы ничего не видели и не слышали. Павел, проводи!

Павлов и Тавров заспешили к выходу. Один из людей в камуфляже молча сопровождал их. Уже на выходе до Таврова донесся голос Трофа:

– Хорошо, я согласен на ваши условия. Там, за книжным шкафом сейф. Я вам скажу код…

Камуфлированный Павел вывел Таврова и Павлова на улицу. Там стояли несколько человек с автоматами.

– Пропустить! – велел Павел. Охрана молча расступилась. У соседнего дома стояла машина с двумя оперативниками МУРа.

– Это что за народ, Вадик? – спросил Тавров, усаживаясь на заднее сиденье.

– ФСБ, – коротко ответил Павлов и добавил: – Вот такая штучка этот ваш Троф. Огребли мы с ним неприятностей выше крыши. Что стоим? Поехали!

Едва машина выехала за пределы коттеджного поселка, как грянул мощный взрыв. В небо взметнулись клубы дыма.

– Ну и Троф! – обалдело проговорил Павлов и прикрикнул на водителя: – Давай разворачивайся! Федя, вызови «Скорую» и наряд милиции! Стой, останови!

Он повернулся к Таврову и решительно сказал:

– Вы уж извините, Валерий Иванович, но вам лучше своим ходом. Тут до шоссе метров триста.

– Конечно, Вадик, конечно! – закивал Тавров и открыл дверцу. Он уже был по горло сыт приключениями.

Домой Тавров добрался часам к одиннадцати вечера, совершенно измученный. Паршивая февральская погода, попутные машины, метро и автобус высосали из него жизненные силы до дна. Хлопнув для профилактики сто граммов коньяка, детектив разогрел в печке котлету с лечо и мгновенно проглотил. Потом начал действовать коньяк: головная боль отступила, пробудился аппетит. Тавров вскипятил чай и слопал еще два бутерброда с докторской колбаской.

Коньяк, пища и горячий чай восстановили силы. Спать уже не хотелось, и Тавров улегся на диван с газетой. Включил телевизор: по НТВ шел какой-то нелепый американский боевик, но Таврову было все равно – так, шумовой фон. Он пытался читать газету, но содержание статей ускользало от внимания. Тавров отложил газету и задумался. Было что-то важное, что он упустил из виду. Что-то хотел сделать и забыл. Но что? Что-то связанное с матушкой Евфросиньей?

Вдруг сыщик вспомнил про Рагозина. Что-то он не звонит. Вроде и отпуск уже должен закончиться. Позвонить, что ли, ему домой? Тавров набрал номер. Ответил молодой женский голос:

– Да, слушаю вас.

– Здравствуйте, будьте добры Сергея.

– Он в командировке.

– А не подскажете, когда вернется?

– Да кто же знает? – удивилась женщина. – Служба у него такая. Что ему передать?

– Передайте, что Валерий Иванович звонил. Спасибо, до свидания.

Едва Тавров положил трубку, как тут же раздался телефонный звонок. Кто это так поздно? Тавров снял трубку и услышал женский голос:

– Валерий Иванович? Здравствуйте! Извините, я вас не разбудила?

– Нет, я еще не ложился, – проворчал Тавров и спросил: – А кто это?

– Эта Лариса, секретарь Евфросиньи Матвеевны.

– Да-да, Ларисочка, добрый вечер! Что случилось?

– Извините за поздний звонок, но я тут вспомнила… За день до… Ну до того, как… с Евфросиньей Матвеевной… Я по ее просьбе отправила вам бандероль. Мне кажется, я адрес перепутала, места себе не нахожу! Вы ее получили?

– А что было в бандероли? – оживился Тавров.

– Такая брошюра, в белой бумажной обложке. На титульном листе было название, но я не помню… Что-то там про братство…

– «История братства святого Антония Великого»?

– Так вы получили? – обрадовалась Лариса.

– Да-да. Так что не переживайте.

– Уф, большое спасибо! А то Евфросинья Матвеевна в то самое утро спрашивала меня, отправила ли я вам брошюру. Видимо, она придавала ей большое значение. Еще раз извините. Спокойной ночи!

Тавров положил трубку и с минуту сидел в размышлении. Потом встал, оделся и вышел из дома. Через полчаса он уже входил в свой офис.

Он достал брошюру из ящика стола и тщательно ее пролистал. В брошюру ничего не было вложено, какие-либо пометки отсутствовали. И вообще создавалось впечатление, что ее не раскрывали с момента выхода из типографии. Кстати, неизвестно, в какой типографии ее отпечатали: выходные данные, так же как и имя автора, отсутствовали. Может, что-то важное содержится в тексте?

Тавров заварил кофе и приступил к чтению.

Часть II

«Книга Агриппы»

Глава 1

Брошюра «История братства святого Антония Великого» начиналась сразу, без всяких предисловий:

«История монашеского братства, известного как «братство святого Антония Великого», или «антониты», тесно связана с историей борьбы ортодоксальных христиан с ересями. Первоначально братство появилось в монастырях Византийской империи в связи с активным распространением арианства, как реакция ортодоксальных христиан на ересь. Стоявшие у истоков братства монахи считали себя учениками и продолжателями дела основателя монашества – египетского святого Антония Великого.

Святой Антоний прославился борьбой с демонами во время своего отшельничества. Когда арианская ересь грозила одержать победу над ортодоксальным христианством, святой Антоний прервал свое молитвенное одиночество, пришел в Александрию и в страстной проповеди разоблачил еретическую сущность учения Ария, положив начало искоренению арианства на Востоке.

После возвращения святого Антония в пустыню недалеко от его скита возникло поселение добровольцев, денно и нощно охранявших окрестности скита из-за опасения нападения на святого Антония обозленных ариан. С течением времени они преобразовались в монашеское «братство святого Антония Великого».

Прочитав начало текста, Тавров зевнул и собрался отложить брошюру в сторону, как вдруг заметил, что некоторые абзацы отчеркнуты чем-то твердым: ногтем или зубочисткой. Тавров поправил плафон лампы так, чтобы падающий свет отчетливо выделял отмеченные места, и принялся изучать куски текста.

«Как святой Антоний счел необходимым нарушить уединение и явиться в Александрию, дабы дать решительный бой ереси, так и антониты полагали своей обязанностью покидать монастыри для борьбы с демоническими проявлениями в мире. К последним антониты относили не только греховные устремления, колдовство, но и ереси».

Далее следовало подробное описание борьбы антонитов с многочисленными ересями: номиане, валентиниане, монтанисты, маркиониты… «Антониты считали, что еретики, настаивая на своих заблуждениях, вольно или невольно передают себя в руки дьявола».

Ну это понятно… религиозные фанатики, подвижники… Где же очередное выделенное место? Ага, вот оно!

«Долгое время после этого братство представляло собой обычный восточный монастырь, с суровой аскетической жизнью, характерной для всех ортодоксальных монастырей того времени. Местонахождение монастыря было строгой тайной. По преданию, его основали в начале четвертого века ученики святого Антония, жившие недалеко от его кельи. Когда святой Антоний умер в 356 году, они похоронили его в тайном месте и отправились на поиски подходящего места для упокоения мощей святого. Когда место было найдено, мощи перевезли туда. Так был основан монастырь Святого Антония в горах Ливанских (известный как Антонио-Ливанский монастырь).

Арабские халифы, как правило, не подвергали христиан гонениям, и монастырь в горах существовал в тиши и забвении. Однако в девятом веке в монастыре антонитов появился странствующий монах, полностью перевернувший жизнь братства. Дальнейшая история антонитов с тех пор тесно связана с судьбой так называемых сокровищ Соломона, в первую очередь так называемых магических свитков Соломона, более известных в настоящее время как «Книга Агриппы».