Жизнь в эпоху перемен. Книга первая - Станислав Владимирович Далецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дома тётка Мария встретила племянника праздничным обедом, который приготовила сама и красочным тортом с кремом, который заказала у булочника, чтобы не возиться самой – всё равно, как у булочника не получится, да и дешевле обойдётся купить, чем делать.
Вся торговля в городе была распределена между лавочниками по товарам: в городе были несколько булочных, в одной из которых делали торты на заказ к именинам или по другим обстоятельствам, две мясные лавки торговали свежим мясом, была рыбная лавка, молочная и керосиновая лавка.
Прочие лавочники, как и тётка Мария, торговали бакалеей, разными товарами, гастрономией, хозяйственной утварью и всякой всячиной: то есть теми продуктами, которые долго не портятся и не требуют специального хранения в ледниках, если стоит жаркая погода.
Ледник был, конечно, и у тётки Марии, но ведь не положишь рядом мясо, рыбу и сыр: они сохранятся, но напитаются чужими запахами, и вряд ли кто будет покупать такой товар. Вот и торты лавочники сами не пекли, а заказывали булочнику: городок небольшой и каждый житель знал, что, где и когда можно купить у каждого торговца в его лавке: и хорошего качества, и по сходной цене.
Одежду шили портные, обувь тачали сапожники, а всё прочее, чего не было в лавках, лавочники привозили по заказу жителей городка или те сами ехали за товаром в губернию, куда увозились также излишки продовольствия и изделия местных кустарей, иные из которых можно было встретить даже в столицах России и Европы.
Ваня рассказал тётке о первом дне занятий, поел и попил чаю с тортом и отправился погулять на улицу, чему Мария не препятствовала, сама собираясь уйти в лавку для присмотра за приказчиками, которых у неё было двое и работали они посменно, через день, но с раннего утра и до позднего вечера.
Нагрузив карманы леденцами, которыми его угостила тётка в честь начала учебного года, Ваня вышел на улицу, но знакомых ему мальчиков там не оказалось: видимо были какие-то у них обязанности во дворах, откуда доносились людские голоса, кудахтанье кур и непонятный шум, сопровождающий людские дела.
От нечего делать, Ваня присел на лавочку около дома и стал сосать леденец, поглядывая, не появится ли кто на улице, однако улица была по-прежнему безлюдна.
Ваня собрался было уйти в дом и заняться чтением, к которому пристрастился уже давно, как только научился свободно читать, но из ближнего дома вышли трое его знакомых ребят с кузовами в руках и направились вдоль по улице мимо Вани.
–Куда это вы с кузовами? – удивился Ваня.
–Мамка послала Митьку в ближний лес по грибы, ну и мы решили вместе с Федькой тоже пойти поискать грибов в осеннем лесу. Позавчера были дожди, сейчас тепло и грибов должно было много напреть в лесу, – рассудительно ответил Стёпка.
– Пошли с нами, если хочешь, – предложил он.
–Зачем ему грибы, – заметил Митька, – ведьма Мария ест, наверное, только мухоморы и Ваню ими кормит, чтобы тоже стал нечистою силою.
– Я грибов не ем, – возразил Ваня, – и тётка Мария тоже не ест, после того как отравилась грибами, значит она никакая не ведьма, мне отец говорил об этом. А грибы я собирать люблю и вам помогу набрать – если они будут. Вот вам по леденцу – это тётка меня угостила по случаю начала учёбы в училище, – и Ваня протянул друзьям по леденцу каждому.
Все дружно зачмокали леденцами и двинулись за город в лес, опушка которого виднелась в версте вдоль речки Прони.
Через полчаса мальчики вошли в лес. Было тихо, безмолвно и солнечно в лесу. Мохнатые ели, вперемежку с соснами, берёзами и дубами стояли вдоль опушки леса и уходили вглубь, словно призывая следовать за ними. Птицы уже не пели: многие улетели на юг, а остающимся на зимовку здесь было не до пения песен. Лишь синички весело тенькали, перескакивая с ветки на ветку в поисках жучков и гусениц, спрятавшихся от приближающихся холодов в расщелинах коры, где их и настигали шустрые птички. Под деревьями лежали сухие прошлогодние листья и хвоя, освещенные ярким, но не жарким уже солнцем и весь этот ковер из травы листьев и хвои переливался в пятнах солнечного света всеми цветами радуги. Капли дождя и утренней росы, скопившиеся в чашечках соцветий увядающих цветов, переливались как драгоценные камни. Лес готовился к долгим холодам и начавшееся увядание природы навевало тихую грусть о прошедшем лете.
Очарованный безмолвием и красотою леса, Ваня тихонько шел по разноцветному ковру, шуршащему под его ногами, как вдруг что-то хрустнуло: это он нечаянно наступил на гриб.
– Смотрите, смотрите, – закричал мальчик, – это груздь, а вот там ещё и ещё!
Ребята торопливо вытащили самодельные ножички из берестяных кузовов и принялись искать и срезать грибы, выбирая крепкие и без червоточин. У Вани ножа не было, и он пошел дальше в поисках других грибных мест. В зарослях сосны он обнаружил семейство рыжиков, которые оранжевыми пуговицами рассыпались под соснами и цепочками уходили к соседним деревьям. Грибов оказалось так много, что через час кузова ребят наполнились доверху груздями, рыжиками, и боровиками, несколько из которых отыскал Ваня под дубами и березами.
Довольные своею добычей, дети вышли из леса, и присели отдохнуть на берегу реки Прони, что была в том месте шириною не больше двадцати детских шагов. Прозрачная по осеннему вода, тихо журчала у ног, утекая в неведомую даль на север, чтобы слиться с Днепром и потечь в обратном направлении на юг к Черному морю, а за ним начинались заморские страны, о которых Ваня читал в книжках.
В воде стайками мелькали рыбешки: они то останавливались неподвижно, то разбегались врассыпную, едва окунек или щуренок приближался к ним. Длинные, узкие листья водорослей извивались, будто змеи, вытягивались в струях воды по течению и скрывали рыбешек от прожорливых хищников, которые не могли проскользнуть сквозь густые заросли водяных растений. Ребята притихли на берегу, заворожено вглядываясь в быстрые струи воды, скользившие мимо них.
Вдруг солнечный луч пробился сквозь листву деревьев, упал на воду и осветил темную корягу у самого берега, которая от света чуть шевельнулась и оказалась здоровенной щукой. Степка вскочил в азарте рыболова и щука, почувствовав дрожание земли, немедленно скрылась в темную
