Неторопливая игра - Диана Блейн

— У нас нет спального мешка, — заметил Николас.

— Знаешь, мне показалось, что земля поплыла у меня под ногами, — со смехом проговорила Кина, отворачивая пылающее лицо.

— Мне тоже, милая моя, — ответил Николас, глу­боко вздохнув. — Ладно уж, устраивай свою прокля­тую вечеринку, если для тебя это так много значит. Но теперь у тебя не должно быть ничего общего с Харрисом.

Желая поддразнить его, Кина с усмешкой спросила:

— Почему?

Но Николас не шутил.

— Потому что ты — моя, — тихо произнес он.

Кина с любопытством заглянула ему в лицо:

— Не понимаю.

— Я объясню тебе это, когда ты выбросишь из го­ловы свои дурацкие планы. — Он шутливо встряхнул ее. — Черт побери, Кина, какое тебе сейчас дело до того, что произошло девять лет назад? Все это оста­лось в прошлом, там ему и место, этому Харрису! Тебе казалось, что ты не можешь жить без него, но только представь себе, каково было бы жить с ним?!

— Ник... — попыталась слабо возразить она.

— Надо жить настоящим. И ты должна сама это понять. — Николас разжал руки, достал сигарету, за­курил и двинулся вперед по дорожке.

Кина смотрела ему вслед до тех пор, пока он не заметил, что идет в одиночестве, и не остановился.

— Я действительно не понимаю, — повторила Кина.

— Чего? — спросил Николас.

— Ты... ты хочешь меня, но ничего не предприни­маешь... И... мы друзья, но и не друзья... — пробор­мотала она запинаясь. — Ник, чего ты от меня хочешь? Чего ты добиваешься?

Темные глаза Николаса скользнули по ее лицу и стройной фигуре.

— Ты удивишься, если узнаешь.

— Я уже удивлена, — возразила Кина. — Ты мо­жешь получить любую женщину, какую захочешь.

— Но ты единственная, которая никогда не хотела ни меня, ни моих денег.

— Значит, в этом все дело? — настаивала Кина. Николас отвернулся.

— Поговорим об этом в другой раз. Не сейчас, го­лубушка. У меня много дел. Пора ехать.

Дорога до Эштона показалась Кине совсем корот­кой. Мэнди чуть не задушила ее своими объятиями и поцелуями и тут же принялась щебетать о приглаше­ниях, о счетах от реставратора и поставщиков прови­зии, о том, что почти никто не звонил, и еще на десяток тем. Но стоило ей только заметить в прихо­жей Николаса, как она тут же исчезла за дверью кух­ни, пряча улыбку.

— Хочешь кофе? — спросила Кина.

Николас покачал головой. Он стоял прислонив­шись спиной к двери и засунув руки в карманы и казался в этот момент странно одиноким и печаль­ным.

— Ты не занес в дом свои чемоданы, — добавила Кина.

— Я уже отправил их в Нью-Йорк, — ответил Ни­колас, чуть улыбнувшись. — Я не останусь.

Вообще-то ей следовало бы обрадоваться. Взвиз­гнуть от восторга и подпрыгнуть до потолка. Но вместо этого Кине почему-то захотелось зарыдать в голос.

— Почему? — спросила она.

— Дела, любовь моя, — ответил Николас. — Дела, которые невозможно делать отсюда. Конфликт на три­котажной фабрике, авария в Чаттануге и так далее...

— Но ты говорил...

— Я помню, что я говорил, — подтвердил Нико­лас. — Но, Кина, ты взрослая женщина. Я не могу постоянно оберегать тебя от столкновений с жизнью, как бы мне этого ни хотелось. В истинных отноше­ниях между людьми должно присутствовать доверие. Настало время оставить тебя одну, любовь моя.

Сердце ее упало.

— Но, Ник, ты же пропустишь вечеринку! — жа­лобно проговорила она.

Николас улыбнулся краешком губ:

— Пришли мне приглашение.

Слегка вздрогнув, Кина улыбнулась в ответ:

— Я так и сделаю. Ник, ты все еще сердишься на меня? — спросила она с некоторым страхом. — Ты не хочешь со мной попрощаться?

Николас подошел к ней, обнял и прижал к себе. Кина покорно прильнула к его груди, желая как можно полнее насладиться этой прощальной лаской.

— Я не собираюсь с тобой прощаться. Никогда! — заявил он. — Я просто хочу, чтобы ты немного отдох­нула, вот и все. Наши отношения изменились слиш­ком стремительно, и теперь ты должна сама определить, чего хочешь. Я тебе уже говорил это и повторяю еще раз. Устраивай свою вечеринку. Постарайся избавиться от Харриса раз и навсегда. Можешь потратить на него какое-то время — но не более того, мисс Вольность! — предостерег он, пригвоздив ее к месту пристальным взглядом. — Во всяком случае, не предпринимай ничего, не предупредив меня.

— Ты такой властный, — с трудом выговорила Кина.

— Ты — моя, — произнес Николас. — Я не отдам тебя другому мужчине, если не буду уверен в том, что он тебя достоин. Вот почему я хочу, чтобы ты дала мне обещание. Немедленно!

— Хорошо, — согласилась Кина, сама не пони­мая, зачем она это сделала.

Николас кивнул.

— Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

Кина провела ладонями по его. груди, уже пережи­вая боль разлуки.

— Ты мне позвонишь?

— Нет.

— Почему? — недоверчиво поинтересовалась Кина.

— Потому что буду очень занят. Не забудь про приглашение.

— Да, Николас.

Это ужасно! Хуже, чем когда-либо! Он звонил ей даже тогда, когда уезжал за границу! Одиночество дохнуло на нее ледяным ветром.

— Какой грустный у тебя голосок, — тихо шепнул Николас. — Не надо. Улыбнись мне.

Кина подняла на него печальные глаза.

— Мне не хочется улыбаться. Я буду скучать по тебе.

Николас поймал ее взгляд.

— Я на это рассчитываю, — отозвался он. — До встречи, любимая.

Кина скользнула по нему взглядом.

— Ты меня поцелуешь? — прошептала она.

— Если хочешь.

Кина уставилась на него с негодованием и отсту­пила на шаг.

— Не трудись, если для тебя это такое тяжелое испытание.

Николас тихо рассмеялся. Кина стояла, закрыв глаза, и ждала с мечтательной улыбкой, когда же он заключит ее в свои Сильные, теплые объятия. Полминуты спустя она услышала, как открывается дверь.

Кина в ужасе открыла глаза, но Николас даже не обернулся. Он закрыл за собой дверь.

— Ник... — шепнула Кина и бросилась следом за ним, но Николас уже спустился по ступенькам. К тому моменту когда Кина выбежала на крыльцо, мотор «роллс-ройса» уже работал.

Кина, дрожа, прижала руки к груди. Она не понима­ла Николаса, не понимала самое себя, но чувствовала, с какой мукой сжимается ее сердце. Такого одиночества она не испытывала уже очень давно — с детских лет. Абсолютное, безнадежное одиночество! Кина не пони­мала, как ей дальше жить без Николаса. Неужели он простился с ней навсегда, и все эти разговоры о при­глашении на вечеринку и о том, что он решил дать ей немного свободы, — все это лишь попытки успокоить, утешить ее? О Николас!

Глава 8