Орлы и звёзды - Александр Антонов

– Вот что, товарищ Николай, – начал Шляпников, – мы тут посовещались и решили, что твои предложения нам частично подходят. Дружины будем готовить свои, по районам, а штаб попробуем создать совместно с другими партиями. И поручаем это дело тебе. Помимо штаба будешь формировать особые отряды. Постараемся их вооружить твоим оружием. Справишься?

– Справлюсь!

– Значит, договорились! От комитета с тобой будет работать товарищ Коряков. – Из-за стола мне, улыбаясь, кивнул молодой парень. – После познакомитесь, а сейчас садись за стол, пригласим из другой комнаты товарищей и начнём распределять их по районам.

Из дома, где проходило заседание комитета, я вышел вместе с Петром Коряковым. Мы уже успели познакомиться и почти подружиться. Понравился мне этот рослый крепыш. Люблю людей с открытыми лицами.

– Тебе куда? – спросил Пётр не переставая улыбаться. – В путиловские казармы? А то, может, ко мне, на Лиговку? Я в комнате один живу.

– Ты не забывай, что я пока что ещё в армии.

– А, ну да, – смутился Пётр. – Тогда, до встречи?

И ещё одно, уж точно самое радостное событие произошло в первых числах наступившего года. Но об этом пусть лучше расскажет Ольга.

Моя голова была настолько занята Мишкиными похождениями, что я ЕГО чуть было не пропустила. Он прошёл мимо меня по перрону Николаевского вокзала в окружении группы молодых людей. Он не глядел по сторонам, никого не искал в толпе встречающих московский поезд. А моё сердце ёкнуло с запозданием. Я резко повернулась и увидела среди других спин столь мне знакомую. Сколько раз я видела эту спину, которая удалялась от меня во время очередной разлуки. И всегда я молча смотрела на неё, пока она не исчезала с глаз. Но сейчас я этого допустить не могла. Я закричала: «Глеб!» И с ужасом поняла, что голос меня покинул, имя осталось внутри. Хотела броситься следом, но ноги приросли к перрону. Я в отчаянии воззвала к Богу, и он меня услышал, первый раз за всю жизнь. Но может так и надо, чтобы Бог приходил к нам на помощь всего лишь раз, в самый нужный момент? Спина, которая неумолимо удалялась от меня, вздрогнула, будто в неё вонзился мой отчаянный взгляд. Он остановился и обернулся. Этот взгляд останется в памяти до конца моих дней, как самое лучшее, что я видела в своей жизни.

Я не мастак говорить о чувствах. Если коротко, в эту минуту я был счастлив. Взгляд любимых глаз, колдовской взгляд, который заставил меня замереть посреди перрона Николаевского вокзала и повернуть голову, теперь спрашивал: можно? Даже сейчас Ведьма не позволила себе нарушить правила. Но у меня не было причин отказать себе в удовольствие заключить Ольгу в объятия, – встреча на вокзале вряд ли может привлечь внимание – потому мои глаза ответили: можно!

Жена встречает мужа, одетого в форму инженера-путейца, после непродолжительной разлуки. Надеюсь, что со стороны всё именно так и выглядело. Объятия, короткий поцелуй, Ольга берёт меня под руку, в другой руке у меня саквояж, и мы не спеша идём в толпе пассажиров к входу в вокзал.

– Деликатные у тебя ребята, – негромко говорит Ольга.

Ничего не понимаю.

– Ты о чём?

– Правильнее, о ком. О тех парнях, что шли около тебя по перрону. Оставили нас вдвоём. Что-то я не вижу их поблизости. Они не заблудятся?

Очень интересно! Выходит, встреча на вокзале вовсе не случайна и нас ждали? Но с этим разберёмся опосля, а пока я равнодушно пожимаю плечами.

– Заблудятся, не заблудятся – мне-то какая разница?

Ольга настолько очаровательна в своей растерянности, что я не выдержал и рассмеялся.

– Ты что, решила, раз люди около меня, то значит со мной и прибыли?

– А разве нет? – видимо от совершеннейшей растерянности тупит Ольга.

– Разумеется – нет!

– А кто они?

– Да понятия не имею. Какие-то мастеровые. Видимо прибыли бригадой на заработки. Рядом мы оказались совершенно случайно. Просто они поравнялись со мной, видимо, в тот момент, когда ты меня заметила.

– А где же тогда твои ребята?

– Стоп, родная! Я не буду спрашивать – пока не буду – почему ты меня встречаешь. Честно говоря, я и сам надеялся тебя здесь увидеть. Но про парней-то ты откуда знаешь?

– Мишка через Львова узнал.

– Значит Жехорский с тобой?

– Скорее, наоборот.

– Да какая разница! А Ёрш?

– И он с нами.

– Здорово! – О таком я мог только мечтать. – А Львов – это кто?

– Жандармский полковник.

Я аж присвистнул от удивления.

– Лихо, я смотрю, Макарыч развернулся! Жильё, я так понимаю, у вас в Питере есть?

– Огромная квартира на Екатерининском канале в районе Сенной площади.

– Не слабо. Так мы, получается, там все поместимся?

– Кто это все? – хитро прищурилась Ольга.

– Я и мои парни числом шесть. Они все тут поблизости. Сможешь их определить?

– Попробую…

Ольга внимательно осмотрела заполненный народом зал ожидания.

– Солдаты – вряд ли, – комментировала она свой сыск. – Офицеры – тем более. Юнкера – нет. Да и студенты – сомнительно. Мастеровые – банально…

Потом повернула ко мне просветлевшее догадкой лицо.

– В зале, как мне кажется, многовато железнодорожников. Они среди них?

– Чёрт! – забеспокоился я. – А как среди соглядатаев окажутся такие же умные?

– Не окажутся! – уверенно произнесла Ольга.

– Хотелось бы. Но от греха… пора отсюда выбираться! Подожди меня здесь.

Я отошёл от Ольги, подал условный знак, и тут же рядом пристроился Иван, мой заместитель по отряду. Я говорил негромко, сканируя взглядом ближайшее окружение. Иван стоял ко мне вполоборота, но слушал, надеюсь, внимательно. Закончив инструктаж, я вернулся к Ольге.

– Пошли!

Пока мы добирались до Мишкиной берлоги, я только раз потерял ребят из виду – в переполненном трамвае – и слегка забеспокоился, всё-таки парни непривычны к большому городу, но Ольга меня успокоила:

– Не ёрзай, тут они, тут.

Макарыч, увидев нас в прихожей, только покачал головой. – Встретила-таки, – сказал он Ольге и лишь потом полез обниматься.

Пару минут мы тискали друг друга в объятиях, потом Макарыч поинтересовался:

– Парней-то, где бросил?

В этот момент в дверь позвонили.

– Считай, что за дверью, – улыбнулся я.

Когда Иван и ещё двое бойцов оказались в прихожей, Макарыч удивлённо спросил:

– Это все? А зачем ты свою «армию» в железнодорожников обрядил?

– Это не все. На второй вопрос отвечу чуть позже. – Потом я обратился к Ивану: – Давай за остальными!

Тот кивнул и исчез за дверью.

Макарыч подождал, пока Ольга уведёт оставшихся парней наверх, потом с ехидцей в голосе спросил:

– В шпиёнов играешь?

– Бойцов обучаю, – серьёзно ответил я. – Каждый день обучаю, то одному, то другому.

– Да ладно, я ведь пошутил, – слегка смутился Макарыч.

– А с чего ты взял, что я обиделся? – удивился я. – Я ж тебя больше ста лет знаю. А на старых друзей не обижаются.

Макарыч улыбнулся, потом замер с улыбкой на лице. Затем улыбнулся ещё шире.

– А ведь действительно. Мы теперь друг друга, кроме всяких шуток, больше ста лет знаем!

Потом мы втроём сидели на кухне. Ольга сказала, что парни пока от еды отказались, решили дождаться остальных. Я к ихнему мораторию не присоединился и уплетал Ольгину стряпню за обе щёки под рассказы о том, что случилось в моё отсутствие. Потом мы все пили чай, и говорил уже больше я. Когда моя повесть дошла до изготовления «Тигров» Макарыч спросил:

– Вы что, так со всем арсеналом и приехали?

– Нет, покачал я головой. Из оружия у нас только мой «Тигр». Лежит разобранный на дне саквояжа, без патронов. Но на него у меня бумага есть.

– И как ты её получил? – поинтересовался Макарыч.

– Так же, как и в наше время, – усмехнулся я. – Организовал местному начальнику ОЛРР откат в виде полусотенной купюры – и бумага в кармане!

– В нашем времени это обошлось тебе гораздо дешевле, – заметил Макарыч.

– Так тут у меня и не было друга, полицейского начальника, – парировал я. – Да и зовётся местный чиновник иначе.

– Ну, понятно, – кивнул Макарыч. – А остальные карабины везти не рискнул? Ну и правильно!

– Не в риске дело. – Я очень старался, чтобы мой голос не казался слишком огорчённым. – Было бы что везти – провёз бы! А так…

– Не понял?

– Понимаешь, мастер, который взялся делать «Тигры» очень постарался. Но изготовить все детали у него не получилось, и он придумал, как упростить механизм, заменив сложные детали более простыми. Я когда его самоделки пристреливал – радовался, не оригинал, конечно, но с пивом потянет. А вот когда я устроил своему войску жёсткую проверку в полевых условиях, то ребята выдержали, а самоделки – нет. Пошли отказы. Вот я и решил оставить карабины барабинским дружинникам.

Мы немного помолчали. Потом я вспомнил.

– Ты давеча спрашивал, зачем я хлопцев в железнодорожную форму обрядил? Не скрою, были у меня и другие мысли, а потом подумал: они ведь и так железнодорожники, и ехать нам по железной дороге, так чего огород городить? Какая одежда привлечёт меньше всего внимания на железной дороге? То-то… Вот и разбил я свой отряд на две паровозные бригады во главе, кстати, с настоящими машинистами. И сам в инженера-путейца вырядился, но только не сразу. От Каинска-Томского до Омска ехал по-простому, третьим классом, и только в Омске преобразился. Ты знаешь, как мы уезжали? Вот ты сказал про шпиёнов. То, как мы развлекаемся сегодня, это так, семечки. Ты послушай, как всё начиналось. Перво-наперво выправили все бумаги. Паспорта, правда, у всех и так были настоящие. А что? Мой, хоть и купленный, но ведь настоящий! Остальные бумаги, конечно, липа. Но добротная. Так просто не распознаешь. Мало того. Железнодорожники, они на революционную волну хорошо настроены. И связь у них налажена о-го-го! Ушёл соответствующий сигнал и за нашей группой товарищи всю дорогу присматривали. Передавали, можно сказать, с рук на руки. Случись чего – помогли бы! Так что можно было без особого риска ехать всем вместе. Но я решил иначе. Одна группа уехала за двое суток до моего отъезда в сторону Новониколаевска, другая, тоже экипированная как поездная бригада, за сутки – в сторону Омска. Я сел в поезд ночью один, как уже говорил, в третий класс. В Омске меня местные товарищи приютили. У них я отсиделся, переоделся и, опять-таки ночью, сел уже в другой поезд. Но ехал теперь «барином» в вагоне другого цвета. В этот же поезд, но в разное время, в разные вагоны и на разных станциях сели остальные бойцы.