«Не все то золото…». Фальшивомонетничество в Российской империи. Вторая половина ХVIII – начало XX века - Алексей Николаевич Алексеев

sans conditions aujourdhui il considere ce moyen comme urgent. Signe “Eduard”». Еще в первый раз мы встречаем такое положительное заявление революционного Жонда в своей готовности принять, как одно из средств, подделку кредитных билетов»[397].

Суд в Париже закончился оправданием Домбровских — адвокату удалось убедить присяжных в их невиновности. Ярослав и Теофил Домбровские были выпущены на свободу. Дальнейшая судьба привела бунтаря и революционера Ярослава на баррикады Парижской коммуны (1871), где он и погиб, возглавляя оборону Парижа от версальских войск[398].

Советские историки, литераторы и кинематографисты создали яркий, героический образ «пламенного революционера» Ярослава Домбровского. Разумеется, нелицеприятный эпизод в биографии главного героя этих произведений — арест в 1869 году и суд над ним — представлен как дело, сфабрикованное французской полицией (при этом авторы книг ставили в заслугу Домбровскому распространение им среди польских эмигрантов фальшивых русских паспортов). В Польше Ярослав Домбровский — национальный герой. Портрет «генерала Коммуны» (и по совместительству фальшивомонетчика) Национальный банк Польской народной республики в 1986 году поместил на купюре в 200 злотых.

После гибели Ярослава его дело продолжил его брат Теофил, но лишь частично — в революционных деяниях замечен не был, а вот в изготовлении фальшивок участвовал. В 1874 году в министерство финансов поступило сообщение о том, что в Лондоне «держится кружок польских эмигрантов, имеющий известный интерес в подделке билетов». Среди основателей кружка — Теофил Домбровский и «бывший генерал Коммуны ныне умерший» Ярослав Домбровский[399]. В январе 1877 года Каменский упоминает Т. Домбровского в докладе об изготовлении фальшивых купонов закладных листов Варшавского кредитного общества, которые «подделаны известною англичанкою Викерс, которую я уже преследовал во Франции и Швейцарии; сообщники ея в этом преступном деле — также лица известные — ксендз Шумовский, Теофил Домбровский и еврейское семейство Пфейфер, отец, мать и сын»[400]. В июне 1877 года имя Теофила еще раз всплывает в переписке Г. П. Каменского с Д. Ф. Кобеко: «В настоящее время в Лондоне проживает польский эмигрант Теофил Домбровский, брат известного Ярослава Домбровского, оба брата были преследованы мною в Париже в 1870 году за распространение фальшивых билетов. Теофил до сих пор продолжает ту же преступную деятельность»[401]. Впрочем, вскоре эту деятельность прервал лондонский суд — за подделку 3-рублевых кредитных билетов Теофил Домбровский был приговорен к тюремному заключению[402].

Российские кредитные билеты и ценные бумаги фабриковались на территории многих стран. «Некоторые из сих злоумышленников основали свое пребывание в Италианских владениях»[403], — писал в апреле 1874 года М. Х. Рейтерн российскому послу в Риме барону К. П. Икскулю. В министерстве, в частности, было известно, что в монастыре St. Dolmas в Италии подделывали «билеты Государственного банка 3-го выпуска»[404].

В окрестностях Парижа изготавливали «фальшивые купоны от билетов внутреннего займа с выигрышами и от других государственных бумаг»[405]. Согласно акту освидетельствования купонов от 1-го внутреннего 5 % займа 1864 года, составленному в Экспедиции заготовления государственных бумаг в феврале 1873 года, «парижские» купоны были «подделаны механическими средствами на простой бумаге без внутренних знаков; купоны печатаны литографским способом, за исключением цифр серий и номеров, которые печатаны типографски»[406].

В 1873 году агент министерства финансов выследил фабрику русских табачных бандеролей в Австрии и «предал в руки австрийских властей самую фабрику и большинство лиц, занимающихся этим преступным промыслом»[407].

Такую же фабрику раскрыли в 1881 году в Кенигсберге. Товарищ прокурора С.-Петербургского окружного суда Эммануил Вуич доложил начальству, что при обыске в литографии Германа — «самом значительном заведении этого рода в Кенигсберге» — были «найдены поддельные Российские гербовые марки 10 и 60 копеечного достоинства, коих образчики при сем представляются, всего по нарицательной стоимости на сумму до трех тысяч шестисот рублей, такие же марки 5 копеечного достоинства, почтовые марки, бандероли для табаку шести различных образцов, этикеты торгового дома “Братья Поповы в Москве”, а также бумага, приготовленная для подделки гербовых марок и уже снабженная водяными знаками, “орудия” подделки — девять камней и несколько клейм»[408].

В сентябре 1878 года А. Ф. Шульц сообщил Д. Ф. Кобеко, что «27 прошедшего августа в Австрии, близ г. Тарнополя в м. Трембовле, был задержан австрийскими властями один почтовый ящик, шедший из Германии на русскую границу в м. Гусятин, в котором оказалось на 1400 руб. русских фальшивых 8 копеечных почтовых марок и некоторые инструменты для делания кредитных билетов 5-ти руб. достоинства»[409].

Основной же продукцией зарубежных фальшивомонетчиков являлись, конечно, российские кредитные билеты. Денежные фальшивки поступали в Россию из Болгарии, Бельгии, Голландии, Италии, Румынии, Швейцарии, Франции, Японии. В списке городов, «импортирующих» подделки, значились турецкий Константинополь и египетская Александрия, имперские Берлин и Вена, дальневосточный Шанхай и заокеанский Нью-Йорк. Но настоящей «Меккой» фальшивомонетничества являлся, безусловно, Лондон. Слухи о том, что в английской столице можно выгодно купить фальшивки российских денег ходили по Европе. Как рассказывал на допросе арестованный в Торне в апреле 1878 года распространитель поддельных кредитных билетов Иохим Гарфункель: «Уже с давних пор слышал я <…> что в Лондоне получаются русские фальшивые кредитные билеты, что их можно купить за сравнительного небольшую цену и посредством промена последних получить хороший барыш. Говорили также, что тому, который захотел бы предпринять такое дело, нужно отправиться в Лондон на удачу, и что там уже в Лондоне он может узнать о месте, где получить фальшивые русские кредитные билеты от обывателей польских евреев. Такого рода сообщения я имел от многих лиц в Польше, тем не менее я не в состоянии назвать их. На основании этих сведений я отправился в четверг 21 марта сего года из Howal в Лондон с целью закупить фальшивых русских кредитных билетов и сбывать их по возвращении моем в Польшу»[410].

Из Лондона фальшивые российские кредитные билеты различными путями доставлялись в Россию. В 1867 году начальник Радзивиловской таможни Пейзен рапортовал в министерство финансов о сведениях, полученных от завербованного австрийского полицейского чиновника Ауфрехта: «23 сентября сообщены мне в Бродах полицейским агентом Ауфрехтом сведения, заимствованные из весьма секретного предписания Австрийского правительства, и вследствие чего Ауфрехт снова убедительно просит сохранить имя его в тайне. Сведения эти следующие: Черский и Ляндовский (Czerski i Landowsrki) посланы от Лангевича в Галицию с фальшивыми русскими ассигнациями для раздачи их в разные руки; деньги эти в количестве 45.000 руб. получены Лангевичем из Лондона»[411].

Агент министерства финансов Ф. В. Сераковский докладывал Е. С. Головину в сентябре 1879 года: «В Лондоне Домбровский и Иванов, и в Брюсселе Дроблевич доставляют партии фальшивых денег в Гастингс, Гарвич, Роттердам и Антверпен, где передают их знакомым капитанам пароходов, которые и водворяют эти знаки морем в Россию»[412]. Существовали и другие маршруты — через Берлин, Брюссель, Амстердам, Константинополь, Александрию. Э. И. Вуич в июне 1881 года