Задание "Попадос" (СИ) - Шейл Рианнон

– Спасибо, – говорю осипшим голосом.

– Ты что, плачешь? – он не берёт пиджак и моя рука просто с ним опускается, а Сурдо делает шаг вперёд и проводит большими пальцами по моим щекам, вытирая слёзы. Когда они успели? Я мотаю голой, не хочу, чтобы он меня трогал и видел такую. Снова разбитую. Впихиваю ему в руки пиджак, и, подхватив сумку, даю дёру. – Белла, стой! – крикнул мне вслед. – Убегая от меня, ты проблему не решишь.

Да если б вы только знали, что моя проблема именно вы!

Глава 41

Переодевалась я будто вечность. Слова отца витали в голове. Я поверить не могла, что он отстраняет меня и насильно выдаёт замуж. Нет! Этого не будет! Я не вещь, чтобы мной распоряжались. Где такое видано, чтобы ведьму выдавали замуж без её согласия? Куда маман смотрит? Она вообще в курсе? А может, она отцу сказала про Сурдо и те уже обо всём договорились? Нет, что за бред. Такого просто быть не может! Насколько я знаю, отцу не очень-то Сурдо нравится и все те, кто связан напрямую с империей. Он бы ни за что в жизни не допустил мои отношения с этим псевдомагом.

– Вот ты где, – вламывается в комнату Лика, дыша наперебой. – Обыскалась тебя!

– Что случилось?

– Иди, тебя ректор ищет. Что-то колоссально срочное. Богиня родная, – ухватившись за живот, она дышала, посматривала на меня исподлобья. – Я сдала годовую дистанцию, пока весь кампус оббежала, – лыбится своей белоснежной улыбкой. – Ну, ты чего стоишь?

– Зачем бежала-то так?

– Как зачем? Ректор как заорёт на меня, а я, как рвану! Ноги, кажется, побежали быстрее, чем до мозга дошло, что именно я должна сделать! Не знаю, что там случилось, по лицу все пятьдесят оттенков расстройства, явно невротического, а по голосу – злость во всех тонах заброшенной церкви за переулком. Признавайся, что натворила?

– Да ничего! Так, устроила на паре разговор о правильности, юбку порвала, задницу мою лицезрели сто двадцать пар глаз. Кажется, его это разозлило или расстроило. Как видишь, ты и сама не поняла.

– Ты поэтому переоделась? – окинула она меня взглядом. – Ладно, давай иди уже, у нас с ним пара. Я хочу, чтобы мои нервы были живы к ужину. Давай подруга, – положила на меня руки, тяжело вздохнув. – На тебя вся надежда. От тебя сейчас зависит настроение ректора. Не просрами остатки его доброты!

О святые лепреконы!

Отмахнувшись, я зашла в ванную умыться холодной водой. Следы расстройства с лица смылись, и я пошла в кабинет ректора, хоть менее всего хотелось сейчас разговора с ним. Зачем-то вспомнила момент, когда встретила его в книжном магазине и ту книгу, что я взяла из полки не глядя. Ох, да он же собственноручно собирался вводить меня в курс сексуальных дел! Не, не, не! Мне нельзя к нему идти! Вот только находясь в двух шагах от ректорского кабинета, я таки решила развернуться и дать дёру, но что-то мне помешало это сделать. Я уткнулась лицом в нечто мягкое и приятное, а ещё вкусно пахнущее миндалём. Прикрыв глаза, я блаженно сделала глубокий вдох, наслаждаясь ароматом, а потом открыла глаза.

– Ты, кажется, шла ко мне, – заявляет он с полностью холодной и отрешённой физиономией, пока я потираю свой нос, что столкнулся с преградой. – Давай заходи, я не укушу. Разве что немного, но больно не будет.

Мимо шагающая Сэдрина, что несла какие-то папки, чуть их не уронила, засмотревшись в нашу сторону. Я почувствовала, как в меня отправилось проклятье и даже не одно. Совсем чокнулась. Бессмертная что ли, раз ведьму проклинает? Честно говоря, мне очень хотелось, чтобы она влезла к нам с чем-то важным. В таком случае у меня получилась бы возможность избежать разговора с этим мужчиной, которой в очередной раз заставил моё сердце биться быстрее. Но, нет. Почему она идёт дальше? Пожалуйста, стой!

Эх, а счастье было так близко!

– Белла, я долго буду стоять? У меня вообще-то кофе, если ты не заметила. Открой.

– П-простите, – проснулась вдруг моя заИкалка, но дверь в приёмную открыла. – А где ваш секретарь?

– Отпустил пораньше, – он кивает на следующую, мол, отваряй вторые врата. А я такая бегу и волосы назад. Ага, сейчас. Приватности мне только не хватало. Мне кажется, что кофе это для отвода глаз. – Ключ возьми у меня в кармане, или кружки. Я сам открою.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я потянулась за кофе, а потом одёрнула руки. Желание сбежать испарилось за секунду. Отказать себе в возможности полазить в кармане ректора, когда он сам позволил? Вот ещё! Встав совсем близко к нему, залезла в оба кармана и начала шарить, еле сдерживая улыбку сцепив губы. При этом стараюсь уловить любые колебания в его «аурной системе». Ректор нервно сглотнул, и почти что искренне улыбнулся, намекая этой самой улыбкой, что синдром маньяка у него в крови. Мне стало как-то не по себе и, опустив взгляд, я отхожу подальше.

– Нет ключей, – выдаю тихо, и, приподняв голову, ловлю два зелёных глаза, от которых мурашки по всему телу.

– Они в брюках.

– А сразу почему не сказали?

– Не успел, – я запускаю руку и, о Святые эльфы, это вам не пиджак! Блуждать в штанах было стыдно и результат налицо. Моё лицо! Кто ж знал, что у него такие карманы длинные. Зачем так вообще шьют? И до чего я там коснулась, мама родная?!

– Нет, – снова выдаю тихо, голос постыдно дрогнул. Сглатываю комок, что встрял в горле. Боюсь залезть в другой карман. Проще в улей.

– Остался ещё один, – отвечает чуть хрипло.

– Так может, кружки мне отдадите?

– Белла, давай, сделай это...

О Богиня! Я уже и забыла обо всех своих переживания. Тут ведь карманы! Большие и…они ректора!

– О Белла, я прошу тебя, быстрей! – его грудь ходит ходуном. Дыхание слышно, наверно, даже тем, кто в коридоре. – Ты что делаешь со мной? – выдаёт тяжело дыша, и я, нащупав что-то холодное, достаю брелок где три ключа, в том числе от машины. – Наконец-то, – выдыхает, поджав губы. – У нас была возможность просто попить горячий кофе и поговорить, но, кажется, этот момент мы пропустим...

Глава 42

Кажется, я сейчас такая горячая, что с лёгкостью смогу подогреть все что угодно. Открыв дверь, пропускаю ректора вперёд. Тот со звоном ставит кружки на стеленный столик, на котором разложены какие-то выписки. Сам садится в кресло и мне кивает в сторону диванчика. Я бы не отказалась сесть подальше, на табуретку в углу… та, что в кабинете секретарши, ну ладно. Пока что и тут можно. Касаюсь своей кружки и отправляю в неё отток магии. От кофе сразу пошёл пар, и я взглянула на ректора. Тот с радостью протянул мне свою кружку и широко улыбнулся в ответ, вот только его улыбка быстро сошла на нет.

– Что это было в аудитории? – он пересаживается ко мне на диван, а я инстинктивно двигаюсь подальше, но наши коленки всё равно соприкоснулись и даже от этого по телу прошёлся электрический заряд.

– Я не знала, что юбка зацепится.

– Я не об этом. Цитирую, если ты забыла: «Ректор Сурдо, надо расширять кругозор учащихся каким-то иным способом и снимать с моего народ, навешенный когда-то штамп, совершенно незаслуженный». – сердито выдохнув, бегло очертил меня взглядом. Видимо,надо было подольше прошерстить в его кармане…

– И что я такого сказала?

– Я не против внушения нравственных истин, только не с укором в мой адрес.

– Вас задело мною сказанное?

– Мне не понравилось, с какой интонацией ты выразилась, словно обвинила меня.

– Была неправа. Извините. Я пойду? – поставив кружку, я встала. К слову, вкус кофе совершенно не ощущался. Видимо, из-за моей тревожности после разговора с отцом или ощупав то, сама не знаю что. А ведь у меня даже времени не было обдумать, как поступить с навязанным замужеством и принудительным увольнением. Единственное, что может мне помочь, это фолиант, который достать надо было в сроки, которые резко сократились на самый минимум.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Я сказал, сядь, – говорит жёстко и я, о Боги, села, не успев подумать. – А теперь послушай, что я тебе скажу…