Мой личный сорт Бонда - Юлия Николаева

– Зачем Хмелев снял для вас квартиру?

– Я его об этом попросила. Мы обычно у него встречались, но я боялась, что Петя может нас увидеть… Если честно, я была рада тому, что он меня не уволил, это ведь очень хорошая работа.

– Или вы боялись того, что узнав о ваших с Хмелевым отношениях, Моисеев откроет другу глаза, тот вас бросит и вы останетесь ни с чем? – Довольно бесцеремонно спросил Ветер, мне даже стало неловко. Татьяне, видимо, тоже, потому что она покраснела. Ее неловкость вызывалась тем, что Ветер попал в точку. Вздохнув, она сказала:

– Да, вы правы. Не без этого. Я боялась, что Петя может приехать ко мне домой, или к Игорю… И уговорила того снять квартиру, вроде как это будет наше гнездышко. Он пошел у меня на поводу, тогда у нас еще было все хорошо, снял квартиру на полгода через агентство. Я переехала туда.

– Что было после того, как Моисеев узнал о ваших отношениях с его другом?

Татьяна немного помолчала.

– Он был просто сам не свой. Кричал на меня… И уволил. Я думала, он сразу к Игорю пойдет, но он ничего ему не сказал. Пришлось бы сознаться, что он со мной встречался, а он ведь этого боялся, как огня. Откуда вы узнали про нас с Петей? – Подняла она на меня глаза.

– Вам все-таки не удалось скрыться, один из знакомых видел вас еще четыре года назад.

Малышева усмехнулась, кивая.

– Больше ничего не хотите рассказать? – Поинтересовался Ветер.

– Вы спрашивали про отношения с Петей и Игорем. Если есть еще вопросы, задавайте.

Саша немного помолчал.

– Пока нет. Но прошу вас быть на связи, если вопросы появятся, я бы хотел иметь возможность их задать.

Некоторое время они играли в гляделки, потом Татьяна кивнула.

– Хорошо. Это все?

Ветер кивнул в ответ, словно говоря: пока вы можете быть свободны, и Татьяна, торопливо расплатившись, ушла. Саша проводил ее долгим взглядом, тихо спросив:

– Что скажешь?

Я пожала плечами.

– В этот раз похоже на правду.

– Похоже, да не очень, – он повернулся и уставился на меня, положив локти на столик, – я еще могу допустить, что про Моисеева она умолчала из благородства. Мол, отношения к делу не имеет, и ему лишние проблемы не нужны… Хотя мне слабо в это верится. Думаю, они с Моисеевым оба не хотят афишировать их отношения, но если он понятно почему, то дамочка по другой причине.

– По какой же?

– А ты подумай. – Я уставилась на него, Ветер усмехнулся. – Ничего в голову не приходит? Ну ладно, потом расскажу, если сама не догадаешься. Что мы имеем? Хваткую красивую провинциалку, желающую выдрать себе место под солнцем. Она устраивается на работу, заводит роман с шефом и живет припеваючи почти шесть лет. Однако перспектива предельно ясна: она всегда будет только любовницей, причем конспирация доходит до того, что заставляет задуматься: а оно того стоит? И как только дамочке выпадает счастливый шанс в виде Игоря Хмелева, она им пользуется. Правда, сложно поверить, что Хмелев всерьез увлекся такой, как она.

– Почему же? Она умна, красива…

– И патологически алчна. Настолько, что живет в съемной квартире просто потому, что за нее заплатили. Я знаю таких людей, даже имея в кармане внушительную сумму, они поедут, скорее, на маршрутке, чем на такси. Денежки она умеет считать, а Хмелев терпеть не мог таких баб, пардон, женщин.

– Ты настолько хорошо его знал?

Ветер бросил на меня взгляд.

– А что такого? – Разозлилась я. – Мне действительно интересно. Говорят, вы были неплохо знакомы, много раз сотрудничали, его убили, а ты не проявляешь никаких эмоций. Я пытаюсь разобраться…

– Ирэн, – перебил он меня, – я не проявляю эмоций не потому, что у меня их нет. Просто я умею держать себя в руках. Что касается наших отношений с Игорем: мы не были близкими друзьями. Но одно я могу тебе сказать: все, что я слышу после его смерти, совсем непохоже на то, что я видел при жизни. А я куда более охотно верю своим глазам, чем чужим словам. Вот что, нужно поговорить с Моисеевым. Делай, что хочешь, но сегодня вечером мы должны его увидеть. А сейчас поехали. – Он начал вставать, но я его удержала.

– Есть еще кое-что, с чем надо разобраться.

Ветер вернулся на место и посмотрел на меня, хмурясь, я кивнула в сторону выхода. Как раз звякнул колокольчик, и на пороге появилась утренняя девушка. Она уже успела переодеться в красное платье и выглядела сногсшибательно. Правда, Ветер отреагировал по-своему. Он повернулся ко мне и сказал, качая головой:

– Зря ты это сделала.

– Ты должен поставить точку, – шикнула я и заткнулась, потому что девушка уже стояла рядом с нами.

– Саша, – сказала она, глядя на него. Ветер откинулся на спинку своего стула и посмотрел на нее снизу вверх весьма неуверенно.

– Лиз… Привет. Отлично выглядишь.

Она буквально расцвела и присела на место Татьяны.

– Мне, наверное, лучше оставить вас, – начала я, но Ветер так на меня зыркнул, что я приросла к стулу.

– Ирэн моя дальняя родственница, – зачем-то сказал он Лиз, та кивнула.

– Саша, я так рада. Твоя экономка просто ужасна. Я хочу сказать…

– Лиз, – перебил он ее, – пока ты ничего не сказала, я хочу…

– Ты должен дать мне шанс, – выпалила она, и Саша, обреченно выдохнув, снова откинулся на стуле, прикрывая лицо рукой. Девушка тем временем продолжала, – я все понимаю и помню. Но я готова.

– К чему? – Выглянул он из-под руки в полном недоумении.

– К жизни с тобой. Лучше так, чем без тебя.

– Но Лиз…

– Ничего не говори, просто дай мне шанс.

Он выпрямился и уставился на девушку, я делала вид, что смотрю в чашку, но взгляды на него бросала. Ветер несколько раз открывал рот, силясь что-то сказать, но закрывал, выдыхал, чесал бровь, тер лоб рукой, короче, вел себя совершенно неподобающе настоящего мужчины. Наконец, он собрался с духом, и я мысленно сказала: «Лизи, прощай», когда Ветер выпалил:

– Хорошо, Лиз, давай попробуем.

Я только рот открыла, уставившись на него и часто моргая. Девушка же от радости взвизгнула и буквально набросилась на моего друга. Он аккуратно ее придерживал и вымученно улыбался.

– Я закажу такси и перевезу свои вещи сегодня же, – выдала она, и я уставилась на Ветра, он продолжал улыбаться.

– Займись этим прямо сейчас, – слишком радостно, чтобы это было искренне, сказал он. Она посмотрела на него и снова взвизгнула.

– Ты не пожалеешь, Саша, – Лиз поцеловала его, отчего он явно растерялся, и тут же упорхнула прочь. За нашим столиком повисла пауза, скорее, недоуменная, нежели неловкая. Саша стер губную помаду салфеткой и, на мгновенье вздернув брови, сказал:

– Вроде отбился. Ну что, поехали домой?

Я только продолжала моргать, но, так как он поднялся, пришлось идти за ним. Ветер остановил такси, назвал адрес и уставился в окно, игнорируя мой взгляд.

– Что это вообще было? – Наконец спросила я. Он повернулся ко мне, намереваясь что-то сказать, но выдохнул и посмотрел наверх. Там не было ничего интересного, только обивка салона, потому, снова вздохнув, Ветер ответил:

– Это Лиз. У нас сложные отношения.

– Я думала, ты хотел с ней порвать.

– Так и есть.

– А с виду не скажешь.

– Ирэн, – он посмотрел на меня, сложив ладони треугольником, палец к пальцу, – я ценю твою заботу, но прошу об одном: никогда не пытайся лезть в мои отношения с женщинами.

– А у тебя их много? – Не удержавшись, съязвила я.

– Больше, чем мне бы хотелось, – пробормотал он и тут же продолжил, – когда-нибудь, и для этого наступит свой момент, ты узнаешь обо мне больше. Я понимаю твое любопытство, но… не все сразу. Я тоже человек, а ты пытаешься прочесть меня по краткому содержанию. Дай мне время, ведь я даю его тебе.

Мне стало стыдно. Конечно, Ветер прав. Я должна была понимать, что он не парень с улицы, простой и понятный, как две копейки. Крыша у него набекрень, и он пытается с этим как-то жить.

– Просто я не понимаю… – Начала я.

– Я знаю. Подожди немного.

– А если я подожду, а потом в один прекрасный день Инна Сергеевна выставит меня за дверь, не сказав ни слова?

– С тобой этого не случится, – улыбнулся он.

– Каковы гарантии, что ты не говорил того же этой Лиз? И что ты будешь делать с ней? – Тут я нахмурилась и откинулась на сиденье, глядя на него, – ты ничего не будешь делать? Инна Сергеевна просто не пустит ее, и все.

– Ирэн…

– Но это ужасно, Саша. Это еще хуже, если бы ты просто послал ее.

Ветер вздохнул и уставился в окно. Молчал приличное время, и я даже не ждала, что заговорит, но Саша вдруг сказал, не поворачиваясь ко мне:

– Я просто не могу ничего с собой поделать.

Я посмотрела на него, он повернулся.

– Ну подумай сама, какой из меня семьянин? Курам на смех. Добропорядочный отец семейства Александр Ветров. Еще веселее. Я не создан для подобного образа жизни. Но женщины не могут этого понять. Они говорят: мне все равно, я хочу быть с тобой. Но что они под этим понимают? Их готовность делить со мной невзгоды, расследовать преступления или бегать под пулями кончается примерно через месяц после моего согласия на весь этот балаган. Они начинают говорить: Сашенька, тебе надо взяться за ум, – он поменял тон и даже выражение лица изменилось во время пародии, – ты уже не мальчишка. Тебе нужно думать не только о себе, но и о нас, обо мне. Время идет, а между нами ничего не меняется, и прочее в том же духе. Я просто поражаюсь, как быстро они забывают свои общения. – Он снова перешел на свой голос. – Но я-то им ничего не обещаю, Ирэн. Потому что знаю, что пообещав, не сдержу слова. Я не пытаюсь понравиться, влюбить в себя, привязать. Меньше всего привязать. Я ценю свободу человека и свободу его выбора, но ничего не могу дать взамен. Так уж выходит, что моя свобода неотрывно связана с моим одиночеством. Это мой выбор. Но дело даже не в этом. – Он посмотрел на меня и усмехнулся, опустив голову и качая ей. Некоторое время молчал, а потом выдал, уставившись мне в глаза. – Я не умею строить отношения с женщинами.