Тамплиеры. Рыцари-храмовники - Рид Пирс Пол

«Воодушевленные идеей спасения своих душ, рыцари бесстрашно обрушились на врагов христианства, уверенные в том, что, и мертвые, и живые, они обретут Божественную любовь Иисуса Христа. И в каждой воинской стычке они мысленно повторяли примерно такие слова:

“Живые и мертвые, мы все принадлежим Богу. Слава победителям, вернувшимся с поля битвы! Но благословенны и мученики, павшие в сражении! Присоединяйтесь, храбрые мужи, если готовы жить и сражаться за Господа. Жизнь действительно прекрасна и победа восхитительна, но… лучше всего этого смерть. Ибо погибших в бою благословляет сам Господь. Насколько же более благословенны павшие во имя Господа?”»

6. Тамплиеры в Палестине

По завершении Собора в Труа Гуго де Пейн вернулся в Палестину. Несколько его лейтенантов, однако, задержались в Европе, чтобы принять новобранцев, собрать пожертвования и решить некоторые административные дела. Хотя на тот момент общественное положение и служебные функции официальных руководителей тамплиеров были определены еще не до конца, тем не менее в документах упоминаются келари, сенешали и провинциальные магистры. Пайен де Мондидье, один из девяти отцов-основателей ордена, судя по всему, представлял тамплиеров во Франции к северу от Луары; Гуго де Риго собирал пожертвования в районе Каркассона; Пьер де Ровира — в Провансе; а будущий магистр ордена Эврар де Бар — в Барселоне. Приношения могли быть как весьма скромные: клочок бесплодной земли, конь, меч, доспехи и даже пара штанов, — так и очень богатые: крупные земельные наделы, доходы от рыночной торговли и мукомольного производства во владениях таких магнатов, как герцог Бретонский или Элеонора Аквитанская. Элеонора также освободила тамплиеров от выплаты таможенных пошлин в порту Ла-Рошель.

Как мы уже знаем, весьма теплый прием тамплиерам оказал английский король Генрих I, после смерти которого они разместили свою штаб-квартиру в церковном приходе Святого Андрея в Холборне, у северной оконечности современной Ченсери-лейн. Самые крупные земельные пожертвования тамплиерам достались в графствах Линкольншир и Йоркшир. Эти наделы отличались большими размерами, поэтому более мелкие участки обычно отдавались в субаренду, а сами тамплиеры управляли только крупными имениями (прецепториями). В Йоркшире и в Линкольншире орден, следуя примеру Цистерцианского аббатства, разводил овец и продавал шерсть фландрским ткачам, что приносило немалый доход. Неизвестно, понимали ли это сами основатели ордена, однако практически с самого начала большая часть доходов, получаемых тамплиерами — впрочем, как и госпитальерами, — использовалась для обустройства самих имений: большинство вступавших в орден западноевропейцев стремились вовсе не к воинской службе, а к управлению орденской собственностью, сопряженному с необременительным полумонашеским режимом. Финансовая и управленческая структура ордена тамплиеров, как и цистерцианцев, была довольно проста, и «некоторые управляющие братской собственностью жили фактически вне общины».

Однако в отличие от церковных пожертвований, которые направлялись конкретному монастырю, дары, предназначенные ордену тамплиеров, передавались в Тампль — его штаб-квартиру в Лондоне. Весьма солидные размеры этих даров предполагалось использовать для обустройства и комплектования бедного рыцарского братства. Первое время среди жертвователей не существовало особых разногласий на национальной почве, поскольку ими двигали те же благочестивые мотивы, что и в отношении обычных монастырей. Например, в епископстве Хенсли (графство Северный Йоркшир в Англии) норманнский барон Вальтер Леспек пожаловал тамплиерам двенадцать гектаров земли; одновременно он передал Клервоскому монастырю прибрежный участок земли на реке Рай, неподалеку от своего замка (монахи назвали новый монастырь Риволи). Еще один мелкий феодал, чье поместье располагалось вблизи Стоунгрейва (поселка, где провел детство автор этой книги), передал ордену свои владения за символическую арендную плату в сорок пенсов. Позднее этот самый феодал попал в плен к сарацинам во время одного из крестовых походов.

В континентальной Европе крупные вклады поступали в первую очередь от князей, хорошо осведомленных о нуждах заморских территорий, — Альфонсо-Жордана, графа Тулузского, сына Раймунда и сводного брата Бертрана, графа Триполи, — а также от тех, кто ранее участвовал в сражениях с мусульманами на Иберийском полуострове. Правивший Арагоном король Альфонсо I, прозванный за отвагу и воинственность Бойцом, был жестким сторонником христианской Реконкисты и поэтому еще в ИЗО году даровал тамплиерам соответствующие привилегии. Нетрудно сообразить, что Альфонсо не столько сам собирался помочь рыцарям Храма, сколько рассчитывал на поддержку тамплиеров. В определенной степени арагонский король предвосхитил возникновение ордена тамплиеров и их идеи, организовав у себя в королевстве подобные братства рыцарей для борьбы с маврами. Хотя устав таких общин чаще базировался на строгом уставе цистерцианцев, но были и отхождения от него — например, в члены ордена Сантьяго из соседнего королевства Леон принимались и женатые мужчины; им даже разрешалось спать со своими женами.

Главное преимущество военно-монашеских орденов Альфонсо видел в том, что благодаря им вновь отвоеванные у мусульман территории оставались под его личным контролем, а не переходили баронам.

Первоочередные интересы тамплиеров были связаны со Святой землей, а посему они неохотно шли на открытие второго антиисламского фронта; однако выбраться из крепких объятий католических монархов в Иберии оказалось делом нелегким. Чтобы заручиться их поддержкой, португальская графиня Тереза обещала подарить тамплиерам хорошо укрепленный замок в Сауре. А в 1134 году граф Барселонский Раймунд Берентуер IV вместе со своими вассалами на целый год поступил на службу к тамплиерам. Одновременно он издал указ, выводивший рыцарей из-под юрисдикции светских судов.

Таким образом, в Реконкисту оказался вовлеченным уже второй рыцарский орден, основанный на Святой земле. Первым был орден госпитальеров святого Иоанна, или иоаннитов, созданный на основе госпиталя святой Марии Латинской с целью организации приюта и защиты богомольцев. Еще накануне 1-го Крестового похода этот монастырь основали в Иерусалиме итальянские купцы из города Амальфи, обладавшие в то время монополией на торговлю со странами Леванта. Подобно первым тамплиерам и в соответствии с канонами церкви Гроба Господня, госпитальеры строго соблюдали устав преподобного Августина из Гиппона, построив странноприимный дом. в том самом месте, где ангел возвестил о появлении святого Иоанна Крестителя.

Создание этого монашеского ордена во главе с братом Жераром было одобрено папской буллой 1113 года. После взятия Иерусалима в 1099 году — за свое благочестие, а также за высокую компетенцию «самых умелых квартирьеров, с которыми приходилось сталкиваться крестоносцам», — госпитальеры не раз удостаивались крупных даров от Готфрида Бульонского, его наследников на королевском троне и других знатных европейцев, узнавших от возвращавшихся с Ближнего Востока солдат и паломников об их самоотверженности. К моменту официального признания в 1113 году госпитальеры располагали в Европе целой сетью странноприимных домов, где находили приют многочисленные паломники, направлявшиеся в Святую землю.

Брата Жерара, скончавшегося в 1120 году, по традиции сменил Раймунд де Монтейльский, франкский рыцарь, осевший в Иерусалиме по окончании 1-го Крестового похода. Как и Гуго де Пейн, он понимал, что для защиты паломников необходимы надежные вооруженные формирования. И хотя госпитальеры никогда не отказывались от своей главной задачи — защиты паломников, а также «всех сирых и убогих», — их братство фактически превратилось в духовно-рыцарский орден. В 1128 году, когда Гуго де Пейн был в Европе, госпитальеры во главе с Раймундом Монтейльским сопровождали короля Балдуина II в походе крестоносцев на мусульманский Аскалон.

Оба рыцарских ордена развивались бок о бок: управленческая структура, созданная тамплиерами в Европе, основывалась на опыте госпитальерских командорств; в то же время Устав храмовников, принятый на Соборе в Труа, и мощная идеологическая поддержка со стороны Бернарда Клервоского способствовали быстрому превращению ордена госпитальеров в военизированное монашеское братство. Госпитальеры выбрали более мягкий вариант устава, приписываемого Блаженному Августину, но позаимствовали у тамплиеров титул магистра для своих вождей. Их главная резиденция в храме Гроба Господня вскоре соединилась с монастырем Святой Анны, который располагал огромным залом, где могли разместиться до двух тысяч паломников и несколько сот рыцарей, — «зданием столь величественным и удивительным по красоте, что его стоило увидеть хотя бы раз».