Не шути со мной, Рыжая (СИ) - Абдулова Мария

- Мы тоже тебя любим, Нюр. Возвращайся скорее.

Вызов оборвался, и Аня отвела от уха телефон, стараясь справиться с щемящей тоской по дому и семье. До разговора с отцом она даже не подозревала, насколько сильно скучала по родным. Даже после вчерашней встречи с сестрой это чувство не утихло, только, кажется, увеличилось в два раза.

Внезапное щекотное прикосновение к животу и рёбрам заставило девушку ощутимо вздрогнуть и обратить внимание на до сих нависающего над ней мужчину, который словно почувствовал в ней резкую смену настроения.

- Ой, Дима, ты что делаешь? Ой, подожди! Дима, не щекоти! Не надо! – только успела пискнуть Лебедева и заливисто рассмеялась, когда Дмитрий её просьбы вполне ожидаемо проигнорировал.

 - Значит, боимся щекотки, Анна Юрьевна? - поинтересовался Лебедев, прекратив провоцировать Аню, после того, как она уже тяжело дышала от смеха и утирала слёзы в уголках глаз.

- А кто её не боится?

- Миленка не боится. Она, вообще, у нас кремень. Как ни пытались её с Толиком в детстве защекотать – ничего не получалось. Зато она потом на нас отрывалась.

- А, значит, вы всё-таки, Дмитрий Саныч, тоже щекотки побаиваетесь?

- Ты не в том положении, чтобы это проверить, - с намёком усмехнулся Дима и вдруг склонился ниже, отчего девушка чуть не подавилась воздухом, смотря в голубые глаза напротив, и чувствуя жаркое дыхание на своих губах. – Вот теперь, - мужчина, в последний момент изменив траекторию, поцеловал её в румяную от смущения щёку. – С добрым утром, Рыжая.

А Аня внезапно осознала, что спала этой ночью не одна и жарко ей было не от одеяла, а от мужского тела рядом, что вместо мягкой подушки лежала на плече Дмитрия и при этом, судя по ощущениям, неплохо выспалась. Но самое главное то, что в её планы не входило просыпаться вместе с ним в обнимку. Как и засыпать, впрочем, тоже.

30

После того как Юля в сопровождении Василия уехала домой, стало тоскливо и немного грустно. Анюта просто проходила мимо дивана, на котором сидел Лебедев, чтобы убрать пустые кружки из-под чая, как он, поймав за руку, усадил её рядом с собой.

- Нюсь, отдохни немного, потом всё уберём. Ты же ведь весь день сегодня на ногах.

- Мне не впервой, - подавив зевок, призналась девушка, но подниматься с дивана не спешила и лишь с тихим вздохом вытянула гудящие ноги и откинулась на мягкую спинку.

- О, я даже не сомневался.

Произнёс Лебедев со смешком и откинулся назад, повторяя её позу и соприкасаясь с ней плечом и головой. Какое-то время сидели в таком положении молча, думая каждый о своём, пока у Ани не вырвался тяжёлый вздох из груди.

- Грустишь? – тут же поинтересовался мужчина, не глядя на неё.

- Немного.

- Вы с Юлей очень близки, да? Хотя, знаешь, на первый взгляд вы совсем не похожи.

Девушка тихонько рассмеялась, расслабившись, и отвела мешающиеся волосы от лица.

- Знаю. Нам все с детства говорят, что мы разные. Юлька высокая и блондинка – вся в папу, а я… - Аня замолчала, обрывая себя на полуслове.

- А ты? – переспросил Дима, подталкивая к продолжению фразы.

- А я, по словам отца, копия мамы, - наконец, смогла договорить девушка, сглотнув ком в горле, и одновременно доставая телефон из кармана. – Вот, посмотри, - включив нужную фотографию, она протянула смартфон мужчине и повернулась к нему лицом, следя за реакцией.

- Твой папа прав, - согласно кивнул Дмитрий, сравнивая женщину, изображённую на оцифрованном снимке, и сидящую рядом с ним Аню. – Вы очень похоже.

С фото на него смотрела молодая женщина с рыжими длинными волосами и обезоруживающей улыбкой в простом ситцевом платье в горошек, которая крепко держала за пухлую ручку девочку лет пяти в очаровательной панамке и милом джинсовом комбинезоне, что шла рядом и смотрела куда-то мимо объектива камеры, а в свободной руке несла совок и ведёрко.

- Здесь маме примерно, как и мне сейчас.

Лебедева заглянула через его плечо, чтобы снова посмотреть на фотографию, сделанную больше двадцати лет назад, словно не рассматривала её в миллион раз до этого. И не смогла удержаться от улыбки, не смотря на то, как противно засосало под ложечкой от ставшей привычной тоски по матери и стало горько на языке.

- А почему на фото Юли нет? Не родилась ещё? – осторожно спросил Дима, опасаясь причинить боль своим вопросом. – На моих детских фотках постоянно кто-то да ошивается из младших. То Толян языки кажет, то Милка беззубо улыбается.

- Родилась. Она меня на два года младше. Просто Юля мне не родная сестра, а единокровная. У нас папа один, а мамы разные, - спокойно пояснила Лебедева. – Поэтому её на этом фото нет.

- Понял.

Дима снова посмотрел на снимок, чувствуя, как Аня неосознанно придвигается к нему ближе, когда из приоткрытого окна потянуло сквозняком.

- Как её звали?

- Таня. Татьяна Аркадьевна Лебедева. В девичестве Воробьёва.

- Ты говорила, что она умерла, когда тебе было четырнадцать?

Вопрос вырвался быстрее, чем мужчина смог себя остановить. Наверняка, это всё пагубное влияние Жанны, которая не всегда может вовремя замолчать, пока не выведает у интересного ей собеседника всю подноготную. Как ещё объяснить свою внезапную неспособность сдержать язык за зубами Лебедев пока не знал.

- Прости, Нюсь, - Дмитрий, повернув голову, ласково коснулся губами её макушки. – Я не должен был спрашивать.

- Да брось, Дим, - Аня отмахнулась, так же как и он вчерашним вечером во время их психологического эксперимента. – Ты же рассказал про своего дедушку и отчего он умер. Мама… - девушка нахмурилась, видимо пытаясь найти в себе силы поделиться сокровенным. – У мамы была онкология. Врачи пытались помочь, но, к сожалению, не вышло.

- Как ты справилась?

Спросил, потому что, когда умер дед, самому Диме было почти тридцать и он, кажется, до сих пор не справился с его уходом. После похорон напился в одиночестве, слушая любимые дедушкины романсы, а после погрузился в работу, лишь бы только хоть как-нибудь отвлечься от гнетущих мыслей. Каково же было Нюсе в четырнадцать потерять мать, ему было даже страшно представить.

- Ну… - девушка вздохнула, собираясь с мыслями. – Тяжело, конечно, было, не скрою, хотя я знала, что мама болеет. Она и папа мне с детства пытались объяснить, что некоторые люди, к огромному сожалению, не доживают до старости по разным причинам. Аварии, несчастные случаи, болезнь. Судьба. Ничего не попишешь. Но мне помогли папа с Юлькой, дедушка, Галя.

Аня оторвалась от фотографии и подняла взгляд на его лицо, поспешно объяснив.

– Галя – это вторая жена папы и мама Юли.

Дима кивнул, понимая, и обхватил хрупкие женские плечики рукой, крепко прижимая к себе.

- Мама с папой поженились сразу после окончания института и…

…и через девять месяцев на свет у молодой семьи родилась девочка. Рыженькая, кудрявая, с пухлыми щёчками и глазами на пол-лица. Юрий, впервые увидев дочь, не сдержал мужскую скупую слезу, а уставшая, но безмерно счастливая Татьяна не могла отвести от своего ребёнка взгляда. Маленькая Анюта казалась ей сокровищем, которое необходимо оберегать и защищать от всего на свете. Николай Тимофеевич же, взяв внучку на руки в первый раз, с гордостью заявил, что она вся в него, а потом, отвернувшись от всех, шептал в маленькое ушко, что дед обязательно научит свою красавицу всему, что знает сам, а то на молодых родителей надежды нет никакой. 

Ещё через год с небольшим Татьяна с Юрием, несмотря на всепоглощающую любовь к дочери, решили развестись. Вспыхнувшая во время бурного студенчества любовь угасла так же быстро, уступив место уважению друг к другу и благодарности за рождение Анюты. Юра, оставив квартиру жене и дочке, съехал в съёмное жильё на соседней улице, где познакомился с любовью всей своей жизни – Галей Смирновой, которая жила через стенку и также недавно развелась с мужем. Таня же, увидев, как быстро бывший супруг обрёл своё счастье, почувствовала только спокойствие и умиротворение. Значит, не зря отпустила. Видимо и правда, судьбой другим людям предназначены. Маленькая Аня перемен в своей жизни почти не ощутила. Как папа посвящал ей практически всё своё свободное время, так и продолжал это делать даже тогда, когда родилась младшая дочь – Юленька.