Медленный человек - Джозеф Кутзее

Потом он встретил Марияну, и сердце его изменилось. Оно перестало быть прежним. Теперь оно изнывает от желания служить Марияне и всем, кто с ней связан. То, что она ему дала, его сердце жаждет вернуть. Вернуть – это не то же самое, что отплатить, следует ему добавить в примечании. Простите за этот урок английского языка, я ведь тоже нащупываю свой путь, я тоже на иностранной почве.

«Дорогая Марияна, – пишет он, на этот раз настоящей ручкой на настоящей бумаге, – Вы действительно думаете – или так думает Ваш муж, – что в обмен на плату за школу Драго я попытаюсь Вам навязываться? У меня этого и в мыслях нет. Да и в любом случае, здесь вечно болтается миссис Костелло, гарантируя, что я останусь в рамках. „Ни одна женщина, имеющая глаза, не заинтересуется таким парнем, как вы", – говорит миссис Костелло, и я с ней совершенно согласен.

Вам приходилось много меня видеть по долгу службы – быть может, слишком много. Позвольте мне просто сказать вот что: я буду до самой смерти благодарен Вам за Вашу заботу обо мне. Если я предлагаю позаботиться об образовании Драго, так это всего лишь способ вернуть долг.

Мирослав и я обсудили вопрос о доверительном фонде. Если доверительный фонд поможет Драго чувствовать себя уверенно, я это устрою – для Драго и вообще для всех троих Ваших детей.

Я узнал Ваш адрес у миссис Костелло, которая, по-видимому, знает всё. Пожалуйста, обдумайте эти слова с Мирославом и окажите мне честь принять подарок, сделанный, как говорят по-английски, без всякой задней мысли.

Всегда Ваш Пол Реймент».

Глава 22

Письмо Марияне послано на адрес Лидии Караджич, в Элизабет-Норт. Он надеется, что в Элизабет-Норт только одна Караджич.

Ответ от Марияны приходит через два дня, но не в виде письма – на что он и не рассчитывал, он догадывается, какая мука для нее писать по-английски, – она звонит по телефону.

– Простите, я вас не навещаю, мистер Реймент, – говорит она, – но у нас тут всякие проблемы. Бланка – вы знаете Бланку – попадает в беду. – И следует длинная история о серебряной цепочке, которая даже не из настоящего серебра и которую можно купить за один доллар пятьдесят центов на китайском рынке. Какой-то лавочник, какой-то еврей, обвиняет Бланку в том, что она взяла эту цепочку, хотя Бланка ее не брала, взяла ее подруга и сунула ей, а Бланка хотела положить цепочку обратно, но не успела; и еврей говорит, что эта цепочка, которая не из настоящего серебра, стоит сорок девять долларов девяносто пять центов и он хочет подать на нее за это в суд, в суд для несовершеннолетних. Так что теперь Бланка отказывается есть, отказывается ходить в школу, а у нее через неделю экзамены, сидит весь день в своей комнате, только вчера вечером разоделась и ушла куда-то, й не говорит куда. А Мал не знает, что делать, и она не знает, что делать. Так не знает ли он: Пол Реймент, кого-нибудь, с кем он может поговорить о Бланке, а тот в свою очередь поговорил бы с евреем, чтобы еврей не подавал в суд.

– Откуда вы знаете, что это еврей, Марияна? – спрашивает он.

– О'кей, еврей, не еврей, это неважно.

– Может быть, я еврей. Вы уверены, что я не еврей?

– О'кей, забудьте. У меня сорвалось с языка. Неважно. Вы не хотите со мной говорить, так и скажите – кончено.

– Безусловно, я хочу говорить. И безусловно, я хочу помочь. Для чего же я существую, как не для того, чтобы помогать? Расскажите мне детали. Расскажите, когда это случилось – эта история с серебряной цепочкой. И расскажите о подруге Бланки – той, с которой она была в магазине.

– Вот, у меня записано. Магазин «Хэппенстанс», – она произносит по буквам, – на Рандл-Мэлл, управляющий – мистер Мэтьюз.

– А когда случилась эта история с «Хэппенстанс»?

– В пятницу. Днем в пятницу.

– А ее подруга?

– Бланка не хочет сказать имя подруги. Может быть, Трейси. Я не знаю.

– Давайте-ка посмотрим, что я могу сделать. У меня нет особого опыта в подобных делах, но я подумаю, что можно сделать. Как я могу с вами связаться?

– Вы можете позвонить, у вас есть мой телефон.

– Позвонить вам домой? Я думал, вы у вашей золовки. Я написал вам на адрес вашей золовки. Разве вы не получили мое письмо?

Следует долгая пауза.

– Все кончено, – наконец говорит Марияна. – Вы можете мне позвонить.

Что Марияне нужно – так это влиятельное лицо, а он не влиятельное лицо, он даже не уверен, что одобряет подобный феномен. Но, наверное, именно так делаются дела в Хорватии, поэтому ради Марияны и ради ее несчастной дочери, которая, несомненно, уже усвоила урок – быть более осторожной, когда крадешь вещи, – он готов попытаться. В конце концов, почему бы Марияне не верить в то, что человек с приятной фамилией Реймент, комфортабельным домом в фешенебельном районе города и лишними деньгами может повернуть события так, как не сможет автомеханик со смешной фамилией Йокич?

– Мистер Мэтьюз? – осведомляется он.

– Да.

– Могу я переговорить с вами наедине?

– Однако «Хэппенстанс» не то место, где можно перемолвиться словечком наедине. Здесь самое большее пять квадратных метров. Плотно забитые стойки с одеждой, прилавок и кассовый аппарат, над головой гремит музыка – вот и всё. Поэтому то, что он собирается сказать мистеру Мэтьюзу, придется говорить при всех.

– Здесь поймали девушку, совершившую кражу, – начинает он. – В прошлую пятницу. Бланку Йокич. Вы помните этот случай?

Мистер Мэтьюз, который либо еврей, либо нет и который до этого момента был сама любезность, прямо на глазах становится чопорным. Мистеру Мэтьюзу лет двадцать с небольшим, он высокий и стройный, у него широкие темные брови и обесцвеченные волосы, которые торчат сосульками.

– Меня зовут Пол Реймент, – представляется он. – Я друг семьи Йокич. Могу я кое-что рассказать о Бланке?

Мальчик – кто же он, как не мальчик? – осторожно кивает.

– Бланка никогда прежде не делала ничего подобного. С прошлой пятницы она совсем измучилась – измучила себя. Она стыдится того, что сделала. Не хочет показываться на людях. Я бы сказал, что она получила хороший урок. Она еще ребенок. Не думаю, что стоит возбуждать против нее иск. Я пришел, чтобы сделать предложение. Я хочу заплатить за вещь, которую она взяла; насколько я понимаю, это серебряная цепочка стоимостью в пятьдесят долларов.

– Сорок девять долларов девяносто пять центов.

– Кроме того, если вы откажетесь от своего иска, я готов купить у вас товаров на сумму, скажем, пятьсот долларов. В качестве жеста доброй воли.

Юный Мэтьюз отрицательно качает головой.

– Это политика фирмы, – заявляет он. – Каждый год мы теряем пять процентов от оборота, во всех филиалах, из-за магазинных воров. Мы должны дать понять магазинным ворам: только украдите у нас – и на вас подадут в суд. Вас накажут по всей строгости закона. Никаких послаблений. Такова наша политика. Мне жаль.

– Вы теряете пять процентов, но возвращаете те же пять процентов за счет цен. Я вас не критикую, я просто указываю на этот факт. Ваша политика направлена против магазинных воров. Это довольно справедливо. Но Бланка – не магазинная воровка. Она всего лишь ребенок, по-детски глупая. «Невезение – это то, что бывает у других, – думает она, – а со мной этого не случится». Ну вот, теперь она знает, что и с ней может приключиться плохое. Если вы хотели ее проучить, то вы ее проучили. Она не забудет этот урок. Она больше не будет воровать, оно того не стоит, она слишком много из-за этого выстрадала. Итак, вернемся к моему предложению. Вы делаете телефонный звонок и отказываетесь от своего иска. Я плачу за цепочку и, кроме того, покупаю товар на пятьсот долларов, прямо здесь, прямо сейчас.

Мистер Мэтьюз явно колеблется.

– На шестьсот долларов. Вот моя карточка. Полиция не очень-то любит заниматься такими делами. У них есть дела поважнее.

– Я не могу принимать такое решение единолично. Я побеседую с управляющим.

– Вы же управляющий.

– Я всего лишь управляющий этим филиалом. У нас есть главный управляющий. Я поговорю с ним. Но не могу ничего обещать. Как я сказал, политика нашей компании – преследовать воров по закону. Это единственный способ, которым мы можем дать понять, что настроены серьезно.

– Поговорите со своим главным управляющим сейчас. Позвоните ему. Я подожду.

– Мистера Де Вито сейчас нет в городе. Он вернется в понедельник.

– Пусть мистера Де Вито нет в городе, но с ним же можно как-то связаться. Позвоните ему. Уладьте это дело.

Юный мистер Мэтьюз отступает за кассовый аппарат, поворачивается к Полу спиной и вынимает свой сотовый телефон. День у юного мистера Мэтьюза испорчен, и всё из-за какого-то инвалида. Пол по натуре не задира, но найти у этого мальчишки слабое место, а потом надавить на него было не так уж и неприятно. Бланка Йокич. Мэтьюз не скоро забудет это имя.