Этот томительный дым - Ксения Мартьянова

- А вот и вы! – Раздался счастливый голос, заставивший Дарена часто заморгать, а Эбигейл отвести

взгляд и посмотреть в сторону приближающейся к ним Элейн. – И где вас, позвольте спросить, черти

носили? Мы с Эбби устали ждать, пока вы, наконец, притащите сюда свои деловые задницы, верно,

Дэвис?

Глаза Эбигейл испуганно расширились.

- Я так не говорила…

- Да ладно тебе, - весело рассмеялась Элейн, - мой брат хоть и совсем не понимает шуток, но знает, что

ты никогда бы так не сказала. Ведь ему же абсолютно никто не смеет противоречить, я права? – Слегка

вызывающе бросила она Дарену.

- Ты приняла лекарства? – Строго спросил он сестру, полностью игнорируя её шутки.

- О, прошу тебя, не начинай, - вздохнула она и попыталась улыбнуться, - мы же на празднике!

- Это не праздник, Элейн. Ты знаешь, что тема вечера очень серьезная. Как и твое здоровье.

- Да, Дарен, я выпила все лекарства, - послушно, но слегка закатив от недовольства глаза, ответила она.

- Мне кажется, идея с бокалами просто чудесная, - втиснулся в разговор Пол, вызывая невольную

улыбку на губах Эбби. - Она очень оригинальная и определенно привлекает внимание гостей.

- А по мне, так это просто детский сад, - едко отметила Холли. - Похоже, эта девочка забыла, что

работает на серьезную компанию. Я так и вижу утреннюю статью с заголовком: «Дарен Бейкер

превратил благотворительный прием в детский утренник», - выплюнула она, а затем осторожно забрала

свою руку из-под локтя Дарена, - я поищу Агнесс и попытаюсь хоть немного спасти положение.

Возможно, она напишет не такую разгромную статью о нас.

Пол внимательно посмотрел на друга, замечая, что он тоже не совсем согласен со словами Холли, хоть

всем видом и старается этого не показывать. Дарен лишь молча стоял, отведя свой взгляд в сторону, поэтому Пол решил взять все в свои руки.

- А я думаю, что ты настоящая молодец, - Эбби подняла на него глаза, - раньше мне доводилось

восхищаться только твоими зарисовками, но теперь я знаю, что они лишь малая доля того, что мне

посчастливилось увидеть. А я вижу настоящую сказку, Эбигейл, - затем он сжал её плечо и добавил. –

Правда.

- Да, Эбби, - поддержала её Элейн, подъезжая к ней ближе и тепло сжимая её ладонь. - Я думаю точно

так же. Для того, чтобы организовать все это нужно не только желание, но силы, упорство и настоящий

талант. Не каждый профессионал сможет сделать такое, не то, что любитель, - усмехнулась она, и Дарен

заметил, как искренне улыбнулась Эбигейл.

- Кстати, насколько я помню, ты обещала нам что-то невероятно запоминающееся, – улыбнулся Пол.

- О да! – Её глаза неожиданно загорелись. – Я уверена, что вам понравится то, что сегодня произойдет!

Особенно тебе, Эл, - вдруг произнесла она, сильнее сжимая руку его сестры, - по крайней мере, я очень

на это надеюсь.

Эбби еле заметно коснулась своего микрофона, и почти в ту же секунду свет в зале резко погас,

погружая его в кромешную темноту.

Послышалось изумленное перешептывание гостей, а Дарен уже в беспокойстве и нарастающей злости

сжимал пальцы в кулаки. На автомате он начал придумывать план того, как исправлять все это и

разгребать последствия происходящего, а заодно и перебирать в голове способы, которыми лучше всего

убить эту невыносимую девчонку. Он потянулся к своему смартфону, чтобы позвонить электрику и

спасти хоть что-то от этого вечера, но неожиданная вспышка света заставила его замереть. Сцена

загорелась яркими серебристо-синими огнями, а по полу забегала вода. Не в прямом смысле.

Иллюминацией. Но такой, что все в зале восторженно ахнули, начиная удивленно и с улыбками

осматривать «волшебство» под своими ногами.

- Невероятно, как ты это сделала?! – Улыбаясь, весело кричала Элейн, пока Пол «крал» бокал

шампанского с подноса проходящего мимо официанта.

- Это еще что! – Рассмеялась Эбигейл, а затем указала на сцену. – Ты туда посмотри.

Она послушно развернулась, замечая, как сцена начинает переливаться различными огнями, а сверху

спускаются красивые композиции из белых цветов, с которых свисают ярко мигающие гирлянды,

освещающие всю площадку. Зрелище и без того было впечатляющим, а когда огромный шар начал

медленно вертеться, Элейн заметила, как прямо из его ядра начала выходить девушка с длинными

светлыми волосами. В этот момент заиграла музыка. Ее шикарное небесно-белое платье переливалось

от всевозможных огней, а когда она, подняв голову, подошла к микрофону и улыбнулась, Элейн

инстинктивно зажала рот рукой.

- О Господи, глазам своим не верю…

Заметив это, Дарен перевел свой взгляд на сцену, как раз в тот самый момент, когда раздались первые

слова песни.

- Это… – Пол даже дар речи потерял. – Это же…

- Лара Фабиан, - тепло улыбнулась Эбигейл.

- Эта песня… – выдохнула Элейн, по щекам которой струились слезы. – «Ты - мое сердце». Моя самая

любимая.

- И моя, - прошептала Эбби.

Не произнося ни единого слова, абсолютно все присутствующие в этом зале, слушали Лару Фабиан,

восторгаясь прекрасным голосом светловолосой итальянки и не сводя с неё своего взгляда. Но Дарен

смотрел совсем не на сцену. Он не мог оторвать глаз от девушки, которая держала за руку его сестру –

единственное дорогое, что у него было. Он наблюдал за тем, как искренне менялись эмоции на её лице: как она супила брови и кусала губы, как высоко вздымалась её грудь, и как она пальцами другой руки

сжимала спинку коляски. Ее чувства и переживания были такими настоящими, что ему казалось, словно

в этот самый момент она переживала абсолютно те же эмоции, о которых пелось в песне.

- Цепляет, верно? - Услышал Дарен и тут же развернулся, заметив стоящего рядом с собой

ухмыляющегося Пола. - Взгляда невозможно оторвать.

- Не говори чушь, - серьезно ответил он, скрестив руки на груди. - Я не смотрел на Эбигейл. Я просто

наблюдал за сестрой.

- Эбигейл? – Удивленно спросил он, а затем, продолжая улыбаться, кивнул в сторону сцены. – Но я

имел в виду её. Ты же Лару Фабиан разглядывал, верно?

Дарен плотно сжал зубы, а затем расслабил руки, понимая, что больше не может тут находиться.

- Мне звонят, - сказал он, а затем развернулся и направился через восхищенную толпу в конец зала, где

вышел на открытую террасу. Здесь музыка слышалась приглушеннее, а значит, и думалось намного