Общий ход всемирной истории (Очерки главнейших исторических эпох) - Н Кареев

конечно, поставило их под культурное влияние Византии и старших в историческом отношении православных славян Балканского полуострова. У русских славян уже издавна существовали торговые сношения с Византией, с которою первые же их князья вели также войны, но господство на юге теперешней России разных кочевых народов очень мешало поддерживанию экономических, культурных и политических сношений с Греческой империей. Дело в том, что теперешние южно-русские степи были большою дорогою, по которой с востока на запад, из Азии в Европу двигались кочевые народы. По этим степям с IV по IX-Х вв. прошли гунны, громившие в V в. Римскую империю, авары, образовавшие в VI веке большое царство в Паннонии, мадьяры, явившиеся в тех же краях в IX в., хазары, налагавшие на славян тяжелое иго, печенеги, долгое время постоянно тревожившие южные окраины Руси, тюрки и половцы, в борьбе с которыми проходит весь XII в., пока в XIII в. на Русь не обрушивается монгольское завоевание. Так называемое татарское иго на два с половиной века устанавливается над северо-восточною Русью, тогда как юго-западная освобождается от татар лишь для того, чтобы войти в состав Польско-литовского государства, в котором получила перевес культура романо-германского происхождения.

Итак, восточно-европейский мир оказался в конце средних веков в таком положении. Южная его часть попадала под варварское иго, под каковым два с лишним века находилась и северная часть этого мира, освободившаяся от власти татар только в самом конце средних веков. Притом обе эти части были разобщены между собою кочевыми племенами, затруднявшими взаимные сношения между Русью и Балканским полуостровом. На Западе, в германо-романском мире не было ни этого разобщения частей, ни этого варварского ига. Дальнейший ход всемирной истории заключался в том, что варварский Восток стал отступать перед европейским Западом,- обстоятельство, имевшее между прочим свое значение и для судеб восточной половины Европы.

Очерк пятый

Западноевропейское средневековье

Три источника средневековой западноевропейской культуры:

античное наследие, христианство, древнегерманский быт

Мы рассмотрели, как первоначально разъединенные потоки культурного развития отдельных народов древности слились в одном общем русле античной греко-римской цивилизации; мы рассмотрели равным образом, как это русло само потом разделилось на три рукава, в каждом из которых главное течение истории должно было сузиться, хотя в то же время каждое из этих трех обособленных потоков так или иначе захватило целый ряд новых стран и народов; мы видели, наконец, что из трех параллельных культур, возникших на общей почве древнего мира, две оказались мало жизнеспособными, т. е. пришли к застою и упадку, и что только третья сделалась настоящим руслом дальнейшей истории всемирного прогресса. Вот почему я и посвящаю особый очерк этой третьей культуре средневековой эпохи, т. е. культуре западноевропейской, из которой возникла, в свою очередь, вся цивилизация нового времени, все более и более приобретающая мировое значение.

У этой культуры было три главных источника. Во-первых, это было наследие античной цивилизации, ближайшим образом наследие Западной Римской империи, в бывших провинциях которой, собственно говоря, и началось претворение античной культуры специально римского типа в средневековую. Во-вторых, это было христианство, которое пришло с Востока, но постепенно было воспринято Римской империей, само усвоило многие особенности романизма (как в Византии испытало влияние позднейшего эллинизма) и, начав распространяться среди германских варваров, сделалось великою духовною силою, объединившею население римских провинций и варваров, которые основали в этих провинциях свои королевства. В-третьих, это были вот эти самые варвары с теми новыми началами жизни, которые они принесли с собою.

Различие в понимании их взаимоотношений у разных историков

Взаимные отношения между этими тремя источниками, из которых вышло все средневековье в тесном смысле этого слова*, в разное время и разными историками понимались различным образом. Вообще переход от античного мира к средним векам всегда привлекал к себе особое внимание историков, перед которыми эта эпоха великого всемирно-исторического перелома, действительно, ставит в высшей степени важные и вместе с тем трудные задачи научного характера.

В разных философских построениях всемирной истории эта знаменательная эпоха гибели старого и зарождения нового получала весьма различное освещение, причем на первый план выдвигался то один, то другой, то третий элемент, т. е. или романизм, или христианство, или германизм. Распространение и утверждение христианства в Римской империи было, разумеется, великим культурным переломом, положившим свою печать на всю последующую историю Европы,- одинаково и западной, и восточной ее половин,- чем и объясняется известное сходство

* Ср. выше, стр.

средневековой культуры и на Западе, и в Византии с ее преимущественно церковным характером, с ее схоластическими, аскетическими и мистическими ингредиентами, но не нужно забывать, что если новая религия и пришла в греко-римский мир извне, то во многом собственное развитие этого мира подготовило почву для ее восприятия, и что христианство в том его эллинизированном и романизированном виде, - в одном виде в восточной половине империи, в другом в западной, - в каком оно перешло в средние века и было принято варварами, само впитало в себя не мало античных культурных элементов. Сами отцы церкви указывали в свое время на то, как Римская империя была постепенно подготовлена к принятию христианства и что церковь унаследовала все лучшие плоды старой образованности. Пока греко-римское общество резко делилось на язычников и христиан и пока между языческим государством и христианскою церковью велась неустанная борьба, - только до тех пор можно говорить о раздельном, так сказать, существовании античной культуры и христианства, а дальше началось взаимодействие и слияние. Когда Римская империя сделалась христианскою, а христианство - государственной религией Римской империи, когда все ее население стало мало-помалу признавать себя христианским, началось сближение, которое должно было дать в результате общую для всей империи христианскую уже, а не языческую, но тем не менее все-таки греко-римскую культуру, хотя в одних местах больше греческую, чем римскую, в других, наоборот, больше римскую, чем греческую. Многие историки указывали, что только в христианской своей переработке завещанная древним миром образованность могла быть усвоена варварами, и в этом есть доля истины, если принять в расчет, что приобщение к высшей культурной жизни, в средние века у всех варваров, т. е. у германцев, у славян, у мадьяров, у литовцев, у финнов, начиналось главным образом с принятия ими христианства.

С другой стороны, останавливаясь на взаимоотношении античного и варварского элементов, прежде всего, нужно отметить, что многие историки слишком умаляли значение

первого из этих элементов, римского, и, наоборот, слишком преувеличивали значение второго, германского. Они готовы были выводить все особенности средневекового социального и политического строя и даже общего духа средневековой культуры из начал, принесенных с собою германцами. Особенно наблюдается склонность к такому толкованию перехода от античного мира к средним векам у немцев, по весьма понятной, впрочем, причине, что едва ли, однако, делает это толкование основательным. И чего-чего только не говорилось на эту тему! Германцы - не в фигуральном только, но и в буквальном смысле влили новую кровь в жилы одряхлевшего человечества*, принесли с собою чувство личной свободы и чести в раболепную и развращенную империю, положили начало свободе на развалинах деспотизма античных цезарей и т. п. Посмотрите, говорят многие из них, на Византию с ее деспотизмом и культурным застоем: вот что было бы и с Западом, если бы его не обновили германские варвары. Кульминационной точки зрения достигло это прославление германского духа в знаменитой "Философии истории" Гегеля, в которой германский мир, возникший на развалинах Римской империи, является последним и окончательным воплощением "всемирного духа" в истории человечества. Конечно, менее фантастичны, но одинаково неверны воззрения и историков-германистов, которые выводят все средневековые учреждения Западной Европы, в частности же так называемую феодальную систему, из одних германских начал. Не нужно забывать, что германские варвары, пришедшие в страны высшей культуры, где уже существовали известные экономические, юридические и политические формы, не могли не подчиниться высшей культуре, не могли не приспособиться вместе с тем к этим формам. В сущности и в сферах хозяйства, права, государственной жизни между античными и варварскими принципами должно было начаться взаимодействие, т. е. германцы