Весна среди зимы - Дейзи Миллер

Его замечание почему-то особенно больно задело Элси. Ей было бы легче, если бы Берт ревновал, ненавидел соперника… Но холодное равнодушие, на которое она постоянно натыкалась, словно на глухую стену, лишало ее последних душевных сил, оставляя чувство невосполнимой пустоты и безнадежности.

— Наверное, я просто искала утешения. Мне было так одиноко… И тут подвернулся Майкл.

— Мне очень жаль, — неожиданно мягко проговорил Берт. — Похоже, мы действительно здорово попортили друг другу жизнь, а, принцесса?

— Зато, наверное, многому научились…

— Чему, например?

— Ну, хотя бы тому, как не следует общаться друг с другом. В наших отношениях о самого начала было что-то… неправильное.

Элси испытующе посмотрела на Берта. Поймет ли он, что она пыталась ему сказать? Сумеет ли разглядеть неизбывную тоску в ее взгляде? Захочет ли понять ее боль?

— Да, наверное. Я хочу сказать, что вот это… — Он встав, обошел стол и, подойдя к Элси, легонько коснулся губами ее щеки. — Или вот это… — Теперь он поцеловал ее в губы, очень нежно, как не целовал уже давно.

Элси тихо вздохнула и безотчетно приоткрыла губы навстречу его губам. Но Берт быстро отстранился: он явно хотел сказать ей что-то еще.

— Ведь это тоже форма общения. Способ выразить то, что чувствуешь по отношению к другому. Но эти формы страшно ограниченные. И в чем-то действительно неправильные, особенно, когда дело касается нас с тобой.

— А может быть, я ошибаюсь? — вырвалось у Элси.

Ей показалось, что испытующий взгляд Берта проникает в самые глубины ее души, как будто ища ответ там. Она тоже замерла, словно скованная властными чарами. Губы вдруг пересохли, и Элси нервно облизала их.

Взгляд Берта на мгновение упал на ее рот. Но тут он снова поднял глаза, и взгляды их скрестились. Он тяжело сглотнул, и у него в горле родился какой-то сдавленный звук, который мог выражать и сдерживаемую ярость, и готовность сдаться на милость неожиданному наплыву чувств.

— О господи! Сейчас мне достаточно даже этого. Иди ко мне…

И Берт резко привлек ее к себе — грубо и даже как-то неуклюже. Элси почувствовала, что не может сопротивляться. Да и не хочет. Она вряд ли осознавала, что сказал Берт и почему он это сказал. Главное — он был рядом! Он целовал ее, и больше ей ничего не было нужно.

— Да пошло все к черту! — воскликнул Берт и, подхватив Элси на руки, понес наверх, в спальню.

Она боялась пошевелиться в кольце его сильных рук, в его жарких объятиях. Но он все равно не отпустил бы ее, даже если бы она стала вырываться.

Берт ногой распахнул дверь к себе в спальню и с каким-то горячечным пылом, в котором не было и намека на нежность, буквально швырнул Элси на кровать.

— Я хочу тебя, и сейчас мне на все наплевать! — с этими словами он вновь запечатал ей рот властным и требовательным поцелуем.

Умело и ловко Берт расстегнул на ней платье, рывком обнажив грудь, прикрытую лишь прозрачным кружевным бюстгальтером.

— Тогда бери то, что ты хочешь, — выдохнула Элси, объятая пламенем неистового желания. — Люби меня!

Уже через несколько секунд они лежали обнаженные в объятиях друг друга. Тела их сплелись, лихорадочные поцелуи сыпались неистовым жарким дождем. Прикосновения Берта отзывались сладостной дрожью во всем теле Элси. Ее желание росло, настойчиво требуя выхода, но Берт нарочно медлил, изводя ее жгучими ласками. Элси казалось, что еще мгновение — и она сойдет с ума. С ее губ сорвался стон нетерпения. Она уже не могла ждать, не могла больше терпеть — наслаждение становилось пыткой.

— Пожалуйста, Берт! — Она притянула его к себе, ее пальцы впились ему в плечи. — Сейчас!

Берт наконец вошел в нее, и их вновь захватил неистовый, первозданный ритм — ритм двух тел, сплетенных в предельной близости. Все теснее, все отчаяннее… Элси казалось, будто неудержимая штормовая волна накрывает ее с головой. А потом последовал взрыв точно родилась новая звезда.

Когда все закончилось, Элси уютно свернулась клубочком, прижавшись к Берту, положив голову ему на плечо. Бешеное биение сердца постепенно успокаивалось. В умиротворенной тишине Элси почему-то вспомнился недавний разговор с Бертом, который остался незаконченным. Она подняла голову и неуверенно заглянула ему в глаза.

— Берт, то, что ты собираешься сделать для мамы, для всех нас… Я хочу, чтобы ты знал: я очень тебе благодарна. Я даже не знаю, как тебе отплатить…

— Отплатить?!

Элси стало страшно — так жестко и холодно прозвучало недоуменное восклицание Берта. Он вдруг весь напрягся, блаженная расслабленность мгновенно исчезла. А когда заговорил, его голос звучал уже мягко и вкрадчиво, но каждое слово было исполнено горечи и недвусмысленной угрозы:

— Отплатить? Так, значит, то, чем мы сейчас занимались, была просто плата натурой?

— Конечно, нет! Как ты мог подумать?! Я совсем не о том…

— А о чем?

Элси лихорадочно подыскивала ответ, хотя понимала: что бы она ни сказала сейчас, его это не удовлетворит.

Внезапно ее внимание привлек посторонний звук. Шум двигателя подъезжающей к дому машины ворвался в закрытый мирок, который Элси делила с Бертом, ворвался и заставил ее подскочить на постели.

— Это мама! Она сегодня почему-то вернулась раньше. Если она нас увидит…

— По-моему, ты уже взрослая девочка, — небрежно пожал плечами Берт. — И твоя мама знает, что мы снова вместе…

— Но не в постели же!

Элси вдруг поняла, что дело вовсе не в маме. Просто ей стало стыдно перед самой собой. Ведь еще недавно она твердо сказала себе, что не может принять страсть без любви, которую предлагал ей Берт. Но стоило ему лишь прикоснуться к ней, как она тут же упала ему в объятия и оказалась с ним в постели!

Единственным оправданием в собственных глазах была ее любовь к нему. Она любила Берта, и это чувство делало ее беззащитной перед ним. Но маме об этом знать вовсе не обязательно…

Не скрывая усмешки, Берт свесился с кровати, поднял с пола разбросанное белье и платье и протянул все это Элси. Она принялась поспешно одеваться, путаясь в застежках. Берт молча наблюдал за ней все с той же кривой усмешкой. Сам он начал одеваться лишь пару миру спустя, и при этом управился гораздо быстрее.

Шум двигателя затих. Хлопнула дверца. Элси побежала по лестнице вниз, на ходу приглаживая растрепанные волосы, а Берт неспешно, без всякой суеты спустился следом за ней.

Они уже были в библиотеке, когда открылась входная дверь, и по всему дому разнесся радостный голос Дороти Прайс:

— Элси, дорогая! У меня хорошие новости! Папе лучше. Врачи говорят, что на днях его выпишут.