К-10 (сборник) - Олег Дивов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Месяц назад вы мне не верили, говорили – Павлов серию запорол, – напомнил Шаронов, бросая свой окурок в ту же клумбу.
– Зато на днях я в точности предсказал, как поведет себя трехцветка. Очень жаль, что она погибла. Игрушечка. Ничего, дизайн обеспечим не хуже. А серию в целом Павлов действительно запорол, причем бездарно, и попробуй докажи мне обратное. Мужик он, я слышал, хороший, только вот дурак.
– Он просто невезучий, – сказал Шаронов укоризненно.
– По результатам это примерно одно и то же.
– Фу, как сурово. Впрочем, будем справедливы: так или иначе, Павлов на самом деле загубил серию! Катька у него получилась случайно. И поставить такую случайность на поток… Это будет стоить нервов и денег. Слушайте, намекните хотя бы, кто готов вкладываться в проект.
– Намекаю – транснациональная корпорация со штабом в Москве. А кто еще может скрутить наших военных в бараний рог?
– Для такого монстра кошки Павлова отнюдь не золотая жила. Хотя да, понимаю. Имидж! А вы отдаете себе отчет, что их будут называть «Павлов’с кэт»? Неважно, сможет автор участвовать или придется без него.
– Я думаю, – сказал Голованов, – что их сначала назовут «рашен кэт», а позже само придет другое слово и останется. Как бы ты ни старался увековечить имя друга. Если честно, меня торговая марка не волнует. Я просто хочу под занавес карьеры поколдовать над красивой игрушкой. Для себя. Хотя бы в роли организатора работ. Вообще, после обезьянника кошки воспринимаются так… Легко. Действительно игрушки. Когда с приматами возишься, постоянно ощущаешь затылком холодный прищур Господа. По молодости это забавляло, теперь совсем наоборот. Да и заказывали мне вечно разные пакости. Устал. Сейчас вот опять…
– Не говорите. Знать не желаю лишних военных тайн. Цыц!
– Кто тебе поверит – я же прибабахнутый! Заслуженный маньяк русской биотехники. Видишь, с топором в гости хожу.
– Лучше Павлову в дверь обухом стукните. И вообще, мне про вашего Бэрримора уже наболтали. На фиг он нужен? Пятая колонна? Ни один серьезный человек не возьмет в дом такую прислугу. Конструкции вероятного противника.
– Глупый ты, мальчик, – улыбнулся Голованов. – По обезьяннику результаты давно никого не интересуют, главное – процесс. И сопровождающие его финансовые потоки. Думаешь, чего я так легко эту шарагу бросаю? Потому что отпускают меня наконец-то. Заслужил покой. Выслужил. Эх, доктор Шаронов… Такой большой, все знаешь, все можешь, а элементарного умения договариваться с материально заинтересованными лицами не выработал. Вот и спихнули тебя в администраторы.
– Договариваться будете вы, – парировал Шаронов. – Я вкалывать намерен. Мое дело сейчас – кошки Павлова. А потом, если все нормально пойдет – тьфу-тьфу-тьфу, – опять собаки. У меня тоже в загашнике… Перспективный товар.
– Один укус, и башки нету?
– Не-е, этот ласковый… – произнес Шаронов, мечтательно жмурясь.
– В общем, решился? Давай! Уговор наш в силе: я – общее руководство, ты – непосредственное. Мне без тебя не потянуть, и годы не те, и среди молодежи… э-э… репутация неважная. Сам подумай, как я их перекупать буду, если они меня боятся?!
– Я поразмыслю еще. – Шаронов снова закурил. Помолчал и сообщил:
– Кошек очень жалко. Когда вырастают такие здоровые, они становятся почти как собаки. Это ведь Павлов не сам их придумал. Знаете, кто ему идею подбросил?.. То-то и оно… Я думал, смогу безучастно смотреть, как рыжую подтему ликвидируют. Оказалось – нет. Так измучился, будто собственные изделия на мясо сдал… Нет, рыжих нельзя бросать, их дожимать надо. Конечно, биотехника для меня пройденный этап, скучно будет и муторно по павловским лекалам кроить, от одного названия «кот с обрезанной задачей» уже тоска берет. Но если мы на этом пути докопаемся до полусвободного мозга… Готов временно поступиться некоторыми принципами. Лишь бы вышло! Эй, вы чего так смотрите, я пока не решил…
Голованов вздохнул и, не оборачиваясь, треснул обухом топора по двери.
– Павлов! Выходи, подлый трус! Дело есть на сто миллионов долларов!
– Врете, – сказал Шаронов. – Двадцать, ну двадцать пять. Больше не дадут. И столько-то не надо.
– Кто врет? Я рекламирую наш проект. Понимать надо разницу. Пав-лов! Вы-хо-ди!
Павлов не отзывался. Он наверху спал, уже без слез. И без сновидений.
Будто мертвый.
Смеркалось, но биотех и биомех все сидели на крыльце.
Из-за забора угрюмыми медвежьими глазками на них глядел Ёкарный Бабай.
Эпилог
Грабитель нырнул в дверь заброшенного склада. Патрульная машина, скрежеща тормозами, притерлась к стене.
– Еще чуть-чуть, и ободрали бы краску из-за этого гада! – возмутился Дарре, старший экипажа, заглядывая в щель между стеной и бортом автомобиля. – Поймаем, надаю по роже. Скажу, что так и было.
Его оператор Рено взялся за микрофон.
– Полиция!!! Выходите с поднятыми руками!!!
От рева динамиков задребезжали стекла в редких окошках под крышей склада.
Дарре медленно отвел машину назад, метров на двадцать. Теперь патрульные видели стену от угла до угла и легко могли контролировать все двери.
– Ты уверен, что там сзади по-прежнему заколочено? – спросил Рено.
– На этом складе буквально вчера зажали такого же кретина. Я почему нашего клиента и гнал именно сюда.
– Ну-ну… – Рено щелкнул клавишей. – Эй, ты, кретин!!! Сдавайся по-хорошему!!! Ты в западне!!! Там выхода нет!!!
Кретин сдаваться по-хорошему не захотел. Скорее всего, он сейчас метался вдоль задней стены. Или уже понял, что влип, и теперь искал укромное местечко в надежде спрятаться. Наверняка склад был захламлен дальше некуда.
– Как думаешь, есть у него пушка?
– Нет, – убежденно сказал Дарре. – Но действовать будем по инструкции. Это приказ.
Он подумал и добавил, совершенно непоследовательно:
– Парень черный, а у черного всегда может быть оружие. Чем меньше черному нужна пушка, тем вероятнее, что он ее таскает. Например, чтобы отбиться от другого черного, у которого тоже есть пушка. Такая вот у них кретинская социальная психология.
– Дерьмо, – меланхолично резюмировал Рено, сунул микрофон старшему и полез из машины.
– Эй, кретин!!! – позвал Дарре. – Последнее тебе предупреждение!!! Либо ты сам выходишь, либо за тобой пойдет кадис!!! Понял?!
Снова задребезжали стекла.
Рено открыл заднюю дверцу и звонко щелкнул языком.
На что бы он ни рассчитывал, от этого щелчка совершенно ничего не изменилось в расплавленном июльским солнцем пригороде Марселя.
– Дерьмо! – сказал Рено, на этот раз уже с выражением, вытащил из кармана небольшой брелок и нажал кнопку.
Брелок тоже щелкнул. С тем же результатом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});