Хозяин Соколиного гребня - Кэтрин Коултер

– А это правда?

– Я еще не знаю всей правды. Клив только недавно вспомнил свое прошлое. Он помнит, что его отец владел усадьбой Кинлох на западном берегу озера Лох-Несс, что находится в Шотландии, недалеко от торгового города, называемого Инвернесс. Еще он вспомнил своего отчима, человека холодного и безжалостного, жестоко обращавшегося с его матерью. Но соответствуют ли его воспоминания истине? Действительно ли все было так, как он помнит? Когда ты, Чесса, будешь.., ну, скажем, пристроена, Клив, Меррик и Ларен отправятся в Шотландию, туда, где Клив родился, чтобы уладить его дела, если, конечно, будет с кем их улаживать.

– А что, с тех пор как Клив уехал из Шотландии, прошло очень много времени?

– Да, двадцать лет. Не знаю, на что Клив надеется, но он твердо решил, что вернется в свой дом и посмотрит, что там осталось. У него была мать, старший брат и две сестры. Но человеческая жизнь так непрочна! Возможно, все они уже умерли.

– Когда я буду пристроена, – медленно повторила Чесса и улыбнулась. Она знала, как и с кем она хочет пристроиться. И знала, как этого добиться. Пусть даже средства для достижения ее цели окажутся неблаговидными – ей это безразлично. Ведь она борется за свое будущее.

Чесса положила в рот еще немного каши, сваренной Уттой, проглотила, запила козьим молоком и спросила:

– А что из себя представляла мать Кири?

– Сарла? О, это любопытная история. Сарла всегда казалась женщиной мягкой, чувствительной и доброй. Голос у нее был тихий и нежный, глаза светло-карие, волосы темно-русые. Она была очень хорошенькая. Однако люди редко замечали ее красоту, потому что она держалась слишком тихо и незаметно. После того как ее муж, Эрик, умер, она и Клив стали любовниками и Сарла зачала Кири. Но потом в Малверн приехал Хал-лад, отец Ларен, и она ему приглянулась. Халлад – брат герцога Ролло. Он был очень богат и мог предложить Сарле куда больше, чем она когда-либо имела. И она решила выйти за него замуж. Клив сказал, что она может поступать, как ей угодно, но пусть сначала родит и отдаст ему его ребенка. Она попыталась убить его, но к счастью, он выжил, а ее разоблачили. Сарла жила в Малверне до рождения Кири, а потом умерла.

– Клив любил ее?

– Вначале, может быть, и любил. Но разве можно продолжать любить того, кто пытался лишить тебя жизни?

Чесса улыбнулась, положила в рот еще одну ложку каши и сказала:

– Я не виню Рагнора за то, что ему хочется похитить Утту. Она прекрасно готовит.

– Это верно. Когда я приехала на Ястребиный остров, ей было всего одиннадцать лет. Но она и тогда уже замечательно готовила. Ее стряпня спасла мне жизнь.

– Спасла тебе жизнь? Как это? Что ты хочешь этим сказать?

Мирана похлопала Чессу по руке.

– О, чтобы рассказать эту историю, нужен длинный зимний вечер. Сейчас у меня много дел, ведь надо кормить столько голодных мужчин. Кстати, Чесса, у тебя еще не начались месячные?

Чесса только молча закатила глаза.

Вечером Чесса постаралась сесть поближе к Кливу. Все обитатели Ястребиного острова собрались в общем доме, чтобы послушать историю Ларен, которая была не только хозяйкой усадьбы Малверн, но и признанным скальдом.

Рагнор был недоволен.

– Ведь она женщина, – брюзгливо сказал он, вытирая с губ мед. – Как она может быть скальдом? Это просто смешно. Где настоящий скальд, где мужчина?

– Замолчи.., мой господин, – процедил Керек. – Раз уж они по своей доброте разрешили тебе остаться в доме, придержи язык.

С этими словами Керек налил в кубок своего хозяина еще меду. Рагнору не понравился его тон – пренебрежительный, дерзкий – и, чтобы не услышать его опять, он счел за лучшее промолчать и налег на мед.

Ларен медленно начала:

– Я расскажу вам о великом короле Тарокамине, который правил в знойной земле, что лежит далеко-далеко на юге. Земля та зовется Египтом, и есть там большая длинная река, называемая Нил, которая делит всю страну пополам. А по обе стороны от этой реки лежит бесплодная песчаная пустыня.

На протяжении тысяч лет короли Египта строили для себя огромные каменные гробницы, в которых их хоронили вместе с несметными сокровищами. Чем могущественнее был король, тем больше сокровищ клали в его гробницу. Эти гробницы назывались пирамидами. У основания они были очень широки, но чем выше, тем меньше строители укладывали каменных плит, так что на самом верху оставалась только острая вершина.

– Все это вранье, – встрял Рагнор. – На свете нет страны, которая бы называлась Египтом. И что за глупость эти пирамиды? Кому захочется строить себе такую нелепую гробницу? Ты говоришь, у них были острые вершины? Чушь. Я человек ученый и знаю, что все, что ты рассказала, – сплошные выдумки.

– Это всего лишь занимательная история, – сказала Ларен и улыбнулась одними губами. – Слушайте же и узнайте, что случилось с королем Тарокамином. Он хотел построить себе гробницу выше, чем у его отца, выше, чем у его деда, чья гробница превосходила все построенные ранее. Он велел искусному вавилонскому зодчему руководить работами и нанял многие сотни надсмотрщиков. Сто тысяч рабочих добывали в каменоломнях камни и волочили их туда, где возводилась гробница.

Король Тарокамин женился, и у него родился сын. Сын был дорог его сердцу, дороже, чем его жена, чем его войско, однако не дороже, чем его гробница. Он знал, что эта гробница сделает его имя бессмертным, так как все, кто родится после того, как он окончит свою земную жизнь, будут видеть ее и знать, что он был великим королем, могучим и богатым.

Шли годы. Сын Тарокамина повзрослел и стал красивым, сильным мужчиной. Каждый день он смотрел на гробницу своего отца, которая была уже выше всего того, что он видел в жизни. Ее основание было так широко, что, если бы две тысячи человек встали вокруг нее бок о бок, они не смогли бы полностью окружить ее. Скоро она будет завершена, эта огромная пирамида, внутри которой находятся великолепно убранные покои, где будут погребены кости его отца.

Пришел день, когда Тарокамин призвал к себе своего сына и приказал ему жениться на его сестре. Пусть это вас не ужасает – таков был обычай той страны. Нам он кажется странным, однако среди королей Египта было принято жениться на родных сестрах. Сам Тарокамин не был женат на своей сестре только потому, что у него не было сестер. Его женой стала принцесса из соседнего королевства. Однако он чтил обычаи.

Но сын его ненавидел свою сестру, ненавидел всей душой. Он сказал отцу, что не женится на ней, ибо его ненависть к ней так велика, что он не сможет зачать с нею детей. Он сказал, что сестра его порочна, что у нее было много любовников, что алчность ее не знает границ. Поэтому он никогда не возьмет ее в жены.