Паниклав (СИ) - Ричи Кристина

— Джесси, тебя всегда так легко напугать! — почти не дышу, потому что передо мной мой маленький братишка.

Джереми хохочет и показывает на меня своими маленьким пальчиками. Он ни капли не изменился с нашей последней игры перед сном. Той самой ночи.

Но вот, он стоит и заливается смехом, потому что очередной раз, ему удалось меня разыграть.

— Джем, ты напугал меня до чертиков, — я с трудом выговариваю его прозвище. Джереми мой самый вкусный клубничный джем, еще со времен его сладких грязных щечек, которые я обожала зацеловывать, а он обычно куксился.

— Наконец-то! Ты пришла, и мы сможем поиграть. Без тебя так скучно, — Джем держит в руках робота Дэша, а вот вторую его любимую игрушку я не наблюдаю.

— Иди ко мне! Для начала, как обычно, тысяча обнимашек и десять тысяч поцелуев, — тяну к нему руки, он топает ногой и начинает смеяться.

— Джесси, ну, нет. Ты же знаешь я не люблю, когда ты меня слюнявишь! Это противно, что с вами со взрослыми не так? — смешок вырывается и из меня, Джем такой забавный, взрослый — маленький гений.

У него должна была быть долгая и интересная, полная приключений жизнь. Помню, как мы его взяли в первый раз к озеру Леди-Бёрд на пикник, он визжал от радости как меленькая сирена. Для Джереми — это было целое путешествие, после этого мы ездили еще пару раз на озеро Остин.

— Джем прошу, одна обнимашка и один поцелуй, все, о чем прошу и я поиграю с тобой, — если я не прижму сейчас же этого маленького проказника, я просто умру.

— Хорошо, так и быть, но с тебя новые приключения! — заключает мне мой маленький братишка.

— Все что угодно, все что захочешь, — прижимаю его тельце к себе, он в пижаме «Капитан Америка», его темные немного вьющиеся волосы и такой нежный родной запах. Мой маленький клубничный Джем. Обнимаю его крепко и целую от макушки до его сморщенного носика, он упирается мне в грудь, ему это явно не по душе. Моя же душа в это время наизнанку. Слезы срывает из глаз, но я быстро вытираю их ладонью, Джему не нужно этого видеть. Ведь он здесь со мной, я никуда не уйду. Я не оставлю его больше. Никогда.

— Теперь можем поиграть? — Джереми садится рядом со мной и с блестящими глазами заядлого игрока, ждет ответ от массовика-затейника Джесси.

— Да, но для начала можно уточнить? Где же наш любимый, пухляк мишка Тляпи? — прищуриваю один глаз, а Джем снова смеется, прикрывая ладошкой ротик.

— Он в секретном месте, они с Дэшом провернули одно дельце, в общем он лежит на твоей кровати под подушкой, так как ему трудно перемещаться, — Джереми посмеиваясь протягивает мне робота Дэша в руки. Мигалки на пластиковой игрушке почти тусклые, но разноцветные лампочки горят, если нажимаешь на кнопочки.

— Дай угадаю, Тляпи и Дэш снова опустошили весь мамин запас конфет? — Джем кивает и гладит свой животик.

— Джесси ты же не выдашь их?

Были моменты, когда я просила маму прятать сладкое лучше, иногда у Джереми появлялась аллергия на очень большое, количество сладкого, он покрывался красными пятнами и расчесывал их до кровяных болячек.

— Нет, не выдам, если Тляпи не съест все разом, он же помнит: «Правило о красных точках»? — Джем поджимает свои пухлые губки, он определенно его помнит.

— Да!

— Давай вместе повторим его, Джереми.

Мы в один голос повторяем наше «Правило о красных точках».

Если съешь всё быстро, сразу — Нас родители накажут! Если съешь все постепенно,

Я не выдам — нашу тайну.

Красным точкам бой дадим,

Они чешутся и плачут.

Мы с тобой дружить хотим,

Ты конфетный супер-мачо!

Мы хохочем с Джереми, а потом делаем жест «тихо» приставляя свои пальцы к губам «Тшш», никто не узнает. Это наш секрет.

У мишки Тляпи на пузике — есть маленький секретный тайник, Джереми всегда, туда прячет конфеты.

— А теперь, неси лист бумаги с моего стола и маркеры, ты готов? — Джем кидается со скоростью маленького, тасманского дьяволенка к моему письменному столу и бежит назад с альбомом и цветными маркерами для скетчинга.

Мы как раньше делим лист в сетку, я всегда начинаю с верхнего квадрата, Джем всегда с последнего, мы рисуем каждый свое действие для наших героев комикса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как назовем эту историю? — я рисую робота Дэша, который открывает холодильник в поиске вкусного.

— Может быть «Замороженные вкусняшки»? — понятно, какая сегодня серия нас ждет.

— Ты рисуешь концовку и это у тебя что? — я разглядываю его каракули.

— Я сейчас дорисую. Это Тляпи и его смешное и глупое выражение лица, когда он понял, что мороженное тает всегда быстрее, чем ты его успеваешь съесть.

Вот что правда, то правда. Малыши, быстро распознают правила мира.

— Бедняжка, но он познал новое для него лакомство, — мы тыкаем друг друга ногами, лежа на ковре рисуя наш комикс.

— Знаешь Джем, ты самый лучший братик на свете, — он перестает рисовать и поворачивает свою мордашку на меня.

— Я определенно не понимаю вас взрослых. Но могу сказать, что сестра у меня то, что надо. Бывает же и хуже, слюнявее, — Джем передергивает плечиками, а я заливаюсь смехом и начинаю щекотать его.

Он определённо — лучший братик во вселенной.

глава 37

Чейз

Я искал себя, и вот, теперь я здесь Но до сих пор за мечтой иду в тёмный лес

Ложный след (След), оступился

Время есть всё расставить по местам

Если хочешь — делай сам, просто сделай сам.

(Синий Lamborghini — Rakhim)

Дождь меня обнимает вместо ее рук. Я ушел от нее, оставил, повел себя как трусливый придурок. Я не знаю, что мне делать с моими проблемами, я подвел ее, предал. Я, как и мой отец, для меня нет света в этом мире, все электричество Остина вырубили, вообще весь мир, остался бескрайний и одинокий космос, который увидела Джесс в моих глазах.

Она видела меня на сквозь, но все же дала мне шанс, хотя если поразмыслить, то я ей и шанса то не давал. Уничтожил, единственное столь прекрасное. Мой цветок любви и надежд я вырвал сам, с корнем. Не дав ему расцвести вновь и почувствовать силу жизни.

Почти вваливаюсь за руль тачки, все в воде, но мне плевать, на все плевать. Еду на автомате к бару под названием «Летучая мышь», самый обычный дизайн, бледно — желтый кирпич на стенах, мне нужен алкоголь, это единственный мой друг. Меня обходят люди, даже танцовщицы, с меня стекают капли дождя, но он не смоет моего предательства. Подхожу к бармену и заказываю бутылку виски Фаерболл, мне этого будет достаточно, для отключения реальности. Еду к автомагистрали, вид на реку Колорадо меня дополнительно расслабляет.

Звоню Рику, но его телефон вне доступа. Пропущенные от Эйприл меня в данный момент не беспокоят. Я вспоминаю теплые губы моей Джесс. Я до сих пор чувствую ее, безумно влюблен в эту прекрасную девушку. Один вечер, один поступок и все полетело к чертям. Несколько глотков и мое горло вновь обжигает, в глазах плывет.

Это слезы, мои слезы — масштабного разочарования в себе же. Самобичевание — мое второе я на сегодня. Мысли уносит в тот день, когда мы катались на машине по всему Остину с Джесси, это было две недели назад. Она меня еще не подпускала к себе. И похоже правильно делала. Я предал нашу любовь. Я гребаный, больной неудачник.

Звоню тому, чья кровь отравляет мои вены, мое существование. Мистер "Айс" берет трубку.

— Сын, я слушаю тебя. Снова нужно вытащить тебя, из очередного дерьма? — голос отца провоцирует тошноту и приступ гнева, может быть даже ярости.

— Ты как яд, твои гены отравили все хорошее и доброе, что было у меня от мамы! Ненавижу тебя, никогда не прощу тебе этого, — выговариваю каждое слово сквозь стиснутые зубы. Слюни брызжут, но мне похер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты пьян, приезжай завтра в офис, мы поговорим, — да, ладно? Он теперь предлагает разговаривать, как кому? Как отцу и сыну? Бред.

— Я лишь хотел сказать, что ты прав, я дефект, я тебе никто. Счастливого медового месяца, заделай святой Стелле достойного наследника, а то твой первый сын оказался ублюдком, в принципе, как и его отец! — кидаю трубку на сидение рядом и снова вливаю в себя алкоголь.