Метод галактической агрессии (СИ) - Аникин Алексей

Впрочем, биореакторы могли использоваться еще для многих других вещей, не только для изготовления «Амброзии». Ханзо прекрасно знал, что в этих капсулах можно произвести, например, любого вида бодификацию, насколько хватало воображения. Он был достаточно осведомлен, что многие из элит создают из смертных этаких химер, изменяя внешний вид до неузнаваемости, а так же изменяя сознание с помощью дара контроля или древних эхо-трансляторов. Любой из элит мог создать себе живую смертную игрушку любого вида и с любым состоянием сознания. И элиты часто пользовались этим — настоящее секс-рабство и смерть-рабство в самых невообразимых и извращенных его проявлениях процветало именно в городах-эдемах, а вовсе не в пиратской Бездне.

Большая часть элит реально погрязла во всех этих вещах, получив невообразимую силу и власть, они в итоге скатились в яму потакания своим самым низменным желаниям, используя огромные ресурсы городов-эдемов исключительно для себя. Многие — но не все. Остальная часть пыталась активно лезть в политику, решать судьбы всего человечества. И от таких было гораздо больше проблем, чем от тех, кто предавался самому чудовищному гедонизму. Как раз одним из подобных активистов был и сам Ханзо, и он как никто другой понимал, чем может грозить несдерживаемая деятельность всемогущих элит, если ее не ограничивать. Камуи это удавалось, но теперь его нет — что для Ханзо Просветленного имело свои плюсы и минусы. Плюсов, он считал, больше. В основном они выражались в том, что теперь он наконец стал номером один среди всех элит и никто не стоял у него над душой и не стремился обрубить все его движения на корню. Хотя, с этой свободой действий, после смерти Камуи, Ханзо получил некоторое количество таких же как он, жаждущих проявить себя конкурентов среди бессмертных — но он считал, что с ними он вполне в силах справиться.

Ведь теперь он лучший из лучших среди элит, да и вообще среди всех людей.

Гордый от этих мыслей, Ханзо Просветленный самодовольно ухмылялся про себя, сам не замечая этого.

Лучший из лучших!

Раньше таким человеком был Величайший Итсура, несколько сотен лет являя собой безупречный пример величия и мощи, сияющий символ всего и вся. Идеал для смертных и непререкаемый авторитет для элит. Но это была только внешняя сторона. Величайший Итсура, вне всяких сомнений, был самым могущественным человеческим существом, самым долгоживущим, с множеством псионных даров, не было такого, что он бы не умел и чего бы не мог совершить. Кажется, он сам считал себя истинным героем всей человеческой расы, и вел себя согласно своей роли. Постоянно совершал бесчисленные подвиги, сокрушал великие опасности, готовил великие проекты, ввязывался в невероятные авантюры, даже собрал армию человечества в судьбоносном противостоянии с «Другими» в Битве Судного Дня. Только он один был способен на такое, и только ему бы доверились и только за ним бы пошли. Этот яркий героический образ, эта сверкающая роль — это было лишь то, чем он хотел казаться для всех остальных.

Но мало кто знал обратную сторону величия Итсуры.

Кроме этих внешних признаков и свершений, слишком уж идеализированных среди людей, Ханзо знал Итсуру как совершенно своевольного и эгоистичного человека. Этот элита мнил себя не меньше, чем героем из героев — что дико бесило самого Ханзо, потому что он не считал его таким, и еще потому что в его тени он сам всегда оставался никем, всего лишь одним из многих безымянных, хоть и бессмертных. А ведь Просветленный Ханзо представлял себя не хуже Итсуры ни в чем. Пусть у Величайшего было множество псионных даров — но это было не больше, чем везением, глупой случайностью, слепо распределившей свои дары кому попало без всякой справедливости. Да, ему выпало судьбой так, что при первом приеме «Амброзии» дары расцвели в нем подобно сверхновой, но в этом не было никакой его заслуги. Взять, например, того же Мудрого Камуи, которому вообще никак не повезло. Ханзо убежденно считал, что личные способности человека и элиты определяются не тем, как он выглядит и какой мощности псионикой владеет, дело было совершенно в другом. Кроме собственной славы и везения должна быть достойная всего этого цель. Не какая-то низменная мелочь, вроде создания в биореакторе какой-то особенной человеческой зверушки с запрограммированным сознанием для плотского развлечения — имея в себе высшую силу и вечную жизнь, нужно было совершать немыслимое.

Не меньше, чем немыслимое!

Да, Величайший Итсура совершал и такое, с каждым днем его подвиги множились, он как будто соревновался сам с собой, какие пределы возможного он еще сможет преодолеть. Но так бы мог и сам Ханзо! Но все дело было в том, что какие бы дела Ханзо не совершил, даже если они были труднее и полезнее, чем дела Итсуры — ореол Величайшего, сияющий в веках, превращал его малейшее движение в восхитительный гром, разносящий и множащий его славу по всему Внутреннему Космосу. А Ханзо так и оставался одним из кого-то там, и что бы он не делал, это просто беззвучно тонуло в глухой бесславной рутине.

Но теперь Величайшего Итсуры больше не было — и наконец-то настало его время! Время Просветленного Ханзо! Теперь все увидят, что такое настоящий герой!

Ханзо снова ухмыльнулся про себя, уже предвкушая свои будущие подвиги и всеобъемлющую славу.

Впрочем, не смотря на свою вековую ревность к образу Итсуры, Ханзо вовсе не был склонен недооценивать его реальные достижения. Он очень внимательно следил за его делами. И среди прочего, Битва Судного Дня давно не давала ему покоя — в отличие от большинства людей, он не просто восхищался ее масштабностью и смелостью замысла, но и задумывался о конечной цели этого великого действия. Ранее, не имея должных полномочий, и одновременно с этим опасаясь привлечь излишнее внимание Мудрого Камуи, Ханзо не решался вести прямое расследование событий. Но сейчас преград больше не было, и он был в полном праве узнать все. Если это «все» еще возможно было узнать.

Альтернативным источником информации, после смерти причастных элит и уничтожения Игниса, могло бы послужить ядро ИИ со станции проекта «Ронин». Но с этим тоже были проблемы. Этот секретный даже среди элит проект, созданный совместно Величайшим Итсурой и Дерзкой Китсунэ, насколько выяснил Ханзо, вышел из-под контроля. На самой станции возник мятеж, поднятый «замарсованными», когда наркотик окончательно сжег им мозги и превратил в агрессивных зомби. А потом и вовсе станцию разрушили «Другие», полностью превратив ее в мельчайшие сплавленные обломки своими «лучами смерти». Теперь и из этого источника так же нельзя было нельзя получить ничего существенного. Впрочем, Итсура и Китсунэ в итоге все равно добились своего — об этом свидетельствовала полученная технология гибридного двигателя и последующий прыжок Величайшего в «Исход». Но для Ханзо их успехи никак не продвигали его самого к пониманию, он все так же не знал конечной цели их действий.

Оставался только один доступный вариант — пробовать искать в архивах ядер ИИ других городов-эдемов. Хотя Ханзо был уверен, что Мудрый Камуи позаботился о том, чтобы спрятать все следы этой тайны, но шанс найти хотя бы косвенную зацепку оставался. Невозможно уничтожить абсолютно всю информацию, что-то должно быть. И пусть ядро ИИ Игниса потеряно безвозвратно, как и ядро ИИ «Ронина» — так же, как ядро ИИ Корвуса после атаки Безумного Такэси — но ядра Санктуса и Доминуса были целы и в рабочем состоянии. Значит, нужно в первую очередь проверить их.

А в этом уже никто на свете не мог воспрепятствовать Ханзо.

Смело и решительно он прошел по тихим прекрасным аллеям города-эдема Санктус среди кипарисов и теплого морского бриза, направляясь к мраморным колоннам Храма Источника. Весь Холден, на котором находился Санктус, был терраформирован в древности, и его климат даже без работы автоматики города-эдема прекрасно подходил для жизни людей. Находящаяся в так называемом «Поясе Златовласки», эта планета идеально подходила по массе и гравитации для проживания человека. Естественно, Просветленный Ханзо не мог даже предполагать, в каком изначальном виде находился Холден до появления здесь древних людей тысячи лет назад. Может быть, он такой и был — цветущий, живой и приятный. А может, наоборот, здесь шли проливные кислотные дожди над пустынными кратерами или всю поверхность равномерным слоем покрывал первобытный океан под низким сверхплотным небом из непригодного для дыхания воздуха. Как бы там не было, сейчас это был цветущий мир с растительностью, океанами и довольно мягким равномерным климатом, корректируемый машинами города-эдема через вращение и орбиту планеты. Единственный приспособленный для людей мир во Внутренних Системах, искусственно приведенный древними людьми в состояние «гайя» по их классификации. Но видимо этот процесс терраформировния был достаточно трудоемким и затратным даже для древних людей, поскольку все остальные теперешние колонии, хоть и были заселены, изначально не являлись избранными для колонизирования местами. Все это были или технические миры для производства и добычи сырья, либо планетами с неоконченным терраформированием. Они вовсе не предназначались для постоянных многочисленных поселений на них. Только потом, когда случилась пространственная изоляция Внутреннего Космоса, эти технические миры были массово заселены — видимо потому, что изначально первое время люди продолжали массово плодиться в условиях обилия ресурсов и высокой работоспособности древних машин, решая проблему перенаселения освоением этих не очень пригодных для проживания пространств. В нынешнее время, с истощением ресурсов и постепенной поломкой механизмов, в условиях непрекращающихся конфликтов и катастроф, население миров неуклонно уменьшалось. Повсеместно люди сталкивались с нехваткой воды, еды и даже воздуха — что, впрочем, в некоторых местах не означало отсутствия проблемы перенаселения, как на Веруне, где теснились десятки миллионов беженцев с захваченного гуками Рюге. Холден в этом плане всегда стоял особняком. Сюда допускались на жительство только привилегированные граждане с достаточно высокими званиями, и не смотря на всеобщее бедственное положение всех прочих миров, на Холдене никогда не было перенаселения или проблем с жизнедеятельностью. Это был своего рода ковчег человечества.