Погребальные костры - Книга полностью - Стас Бородин

- Господин, дайте что-нибудь поесть, - наемник жалобно заскулил, и упал передо мной на колени.

Круто развернувшись на пятках, я зашагал вдоль проволочного забора, стараясь не смотреть на темные фигуры, распластанные тут и там на сырой земле.

- Я не платить за это дерьмо даже тохр! - коренастый работорговец-таннар стоял перед Ашем, широко расставив ноги и с вызовом выпятив подбородок.

Золотые серьги оттягивали уши варвара чуть ли не до самых плеч, а массивные серебряные браслеты, унизывающие мускулистые волосатые предплечья могли защитить руки не хуже латных перчаток. - Ты еще сам платить будешь, чтобы Коржа забирать это дерьмо отсюда!

- Какое же это дерьмо? - Аш артистично вскинул брови. - Да ты только погляди на них, это же матерые закаленные в боях ветераны! Они на рынке Библа принесут тебе по сторху за штуку!

- Какого Библа? - Коржа пренебрежительно хмыкнул. - Я благодарить богов, если они доходить живой до Сарапа! Ты знать, сколько гонкорец прожорливый?

- Здесь не только гонкорцы, - Аш понизил голос, пытаясь урезонить работорговца. - У нас осталось с десяток самнорцев, два десятка артерцев, пятеро с Кортаса, и еще с полсотни с островов Внутреннего моря. Ты знаешь, многие в прошлом моряки! Крепкие, жилистые, твердые как мореный дуб!

- Мореный дуб! - захохотал Коржа, указывая пальцем на изможденного наемника, раскорячившегося над выгребной ямой. - От твоих моряков смердеть сильно могуче! Мой чувствительный нос не переносить такой запах!

Глядя на ухмыляющуюся физиономию торговца, я почувствовал, как внутри меня вскипает ярость. Ядовитые пары тут же ударили в голову, и я, теряя над собой контроль, вышел из темноты, поднимая руку.

Я хотел набросить на работорговца удавку из манны, и вздернуть его высоко-высоко над столбами, опутанными колючей проволокой. Я хотел услышать, как он будет хрипеть, умоляя о пощаде, я хотел увидеть, как надменная улыбка сползает с его самодовольного лица, а его зубы стучат в унисон с цепляющимися за плечи серьгами.

Манна набросилась на меня как дикий зверь! Мне показалось, что у меня даже кровь вскипела, когда раскаленные дымящиеся клыки впились в предплечье, пронзая плоть до самой кости, посылая сквозь тело волны такой жгучей ненависти, что я едва не лишился чувств.

Вот оно что! Оказалось, что манна люто ненавидела магов! Она всеми силами сопротивлялась любой попытке прикоснуться к ней, яростно и безжалостно атакуя.

Очень надо! Я с омерзением стряхнул вцепившуюся в меня невидимую тварь, и, шагнув к работорговцу, положил руку ему на голову.

- Ты что, охренеть!? - Коржа схватился за рукоять висящего на поясе кинжала, но тут же оцепенел, судорожно глотая воздух широко раскрытым ртом.

- Марк! - выдохнул Аш, выглядел он в этот момент каким-то потерянным. - Нельзя же так...

- Можно, - я улыбнулся, чувствуя как мое тело наполняется живой послушной маной, с которой не нужно бороться, и которую не нужно укрощать. - Все в порядке, Аш. Я договорюсь с господином Коржей!

Изо рта таннара вырвалось облачко пара, а на ресницах заблестела изморозь.

- Ты заплатишь нам за наемников, как заплатил за северян, и чтобы к рассвету духу твоего тут не было! - я сжал череп работорговца пальцами, чувствуя, как он леденеет под моей ладонью. - Ты меня понял?

- Понял, господин Малефик! - работорговец пошатнулся и едва не упал.

Я убрал руку, и таннар громко застонал, хватаясь за виски.

- А для меня, - я повернулся к оцепеневшему Ашу. - Отбери два десятка наемников покрупнее. Только не бери гонкорцев, они и в правду слишком прожорливы.

Аш не ответил на мою улыбку.

- Слушаюсь, господин Малефик! - его лицо застыло, превратившись в безжизненную маску. - Как прикажет господин Малефик!

Глава 10.

О "Дознавателях" я услышал впервые, когда мне было лет шесть. Как сейчас помню, это было в первые дни осени, когда дожди еще не начались, а листья на деревьях еще не опали, и только-только начали менять свой цвет с зеленого на желтый и багряный.

Мы с отцом и братом ехали верхом по проселочной дороге. Было раннее утро, на листьях поблескивали капли росы, а в тени все еще держалась ночная прохлада.

Обогнав своих спутников, я остановил пони возле огромного замшелого камня-указателя, и одним движением вытащил из чехла новенький охотничий арбалет, подаренный мне накануне мастером Анселем.

Инкрустированное перламутром ложе было гладким и прохладным, а от взводного механизма и стальной дуги пахло смазкой.

- Эй, паренек, не подскажешь, где здесь поворот на Зуи? - увлеченный новой игрушкой я даже не заметил, как рядом со мной остановился вооруженный всадник на рослом гнедом скакуне.

- Да вот же указатель, господин, - я кивнул на черный валун у себя за спиной, с высеченными на нем стрелками и заросшими мхом буквами. - До Зуи отсюда рукой подать. За час доберетесь.

Всадник улыбнулся, разглядывая мой арбалет.

- Изящная вещица, уже успел кого-нибудь подстрелить?

Я с любопытством уставился на бархатную куртку незнакомца, расшитую крошечными алыми цветами, на его высокие лакированные сапоги, с острыми железными носами, и простую саблю в потертых кожаных ножнах.

- Нет пока, меня сегодня первый раз взяли на охоту! - я приложил арбалет к плечу. - Видите, у меня даже стрел нет.

Незнакомец засмеялся.

- Весьма осмотрительно, - он свесился с седла и потрепал меня по голове. - Однажды ты станешь прекрасным стрелком. Я в этом уверен!

Положив арбалет на луку седла, я погладил приклад кончиками пальцев.

- А вы откуда это знаете?

Незнакомец вновь заулыбался.

- Ну, ведь я тоже охотник!

Из-за поворота показались всадники. Их было трое. Двое в длинных запыленных дорожных плащах, а третий в таком же камзоле и сапогах, как и мой новый знакомый.

Пони подо мной встревожено всхрапнул, и попятился, нервно грызя удила.

- Удачи тебе, юный охотник! - всадник махнул на прощанье рукой, и занял свое место во главе процессии.

Я проводил путников взглядом. Серые плащи, забранные под серебряные сетки длинные волосы, и тяжелые палицы, свисающие с седел. Гости издалека. У нас в Лие таких отродясь не видели.

- Постой, Маград, - всадник в дорожном плаще развернул своего скакуна и уставился на меня сверху вниз тяжелым не мигающим взглядом.

Я почувствовал, как по спине побежали мурашки, а волоски на руках встали дыбом. От незнакомца словно повеяло могильным холодом.

- Как тебя зовут, юноша? - голос у путника был тихий и ласковый, но меня не так просто было обмануть. Этот голос походил на шипение змеи, изготовившейся для броска.

- Я Маркус Гримм, из рода Гримм, сын Мария, - ответил я скороговоркой, не решаясь взглянуть в лицо незнакомца. Его правая рука, лежащая на луке седла, была покрыта причудливыми геометрическими татуировками, а на левой руке не хватало большого пальца.