Институт экстремальных проблем - Саша Камских

— Разве во внешности дело? — Света внимательно смотрела на Илью и размышляла о том, что он совсем не так некрасив, как сам про себя думает. — Любят не за это, но я пока что вообще никого не люблю. Пойми меня, пожалуйста, правильно, но я устраивалась на эту работу совсем не с целью найти себе жениха, я не хочу, не готова… Не знаю, как сказать… Я не могу представить себя замужем! — Светлана опустила глаза и призналась: — Я никому не хотела говорить об этом, но раз уж разговор пошел на такие темы… Я чуть было не вышла замуж пару лет назад, но вовремя остановилась, потому что поняла, что не любила того человека, хотя и очень хорошо к нему относилась, была благодарна ему за то многое, что он сделал. Может быть, я была неправа, но мне не хотелось жить по принципу «стерпится-слюбится». Когда полюблю, то, наверное, не буду мучиться сомнениями, а пока…

Илья осторожно взял девушку за руку и нежно поцеловал. На этот раз она не отняла ее, будто ничего не заметив. Ее грустный вид поразил спасателя, но то, что он услышал, вызвало в нем самое настоящее ликование. Света не любит его. Пусть! Но она не любит и никого другого! Илья чувствовал, что Светлана говорит правду, не хитрит и не кокетничает с ним. Очень хорошо! Он сделает все, чтобы найти дорожку к ее сердцу, пусть это будет тропинка на самом краю обрыва, пусть это будет лезвие бритвы! Тем притягательней цель, тем дороже победа!

Илья летел домой, как на крыльях, воодушевленный разговором, желая навсегда изгнать печаль из чудесных голубых глаз. Он не строил конкретных планов, как вызвать в Свете ответное чувство, а просто мечтал о девушке как о прелестной жене, как о матери их будущих детей. Он проскочил мимо автобуса, собиравшего детей сотрудников института, чтобы отвезти их на вторую смену в Песчаное, и не заметил хмурого взгляда, которым проводил его Сергей Томский, помогавший укладывать рюкзаки, чемоданы и сумки в багажное отделение старого «Икаруса».

Светлана сидела за компьютером и не могла заставить себя вернуться к прерванной работе. Она жалела, что разоткровенничалась с Ильей, тем самым подарив ему пусть слабую, но надежду. Когда Света работала психологом в ГУВД, то не допускала ни малейшего кокетства, всегда старалась держаться так, чтобы ни у кого не возникло желания приударить за ней, мгновенно и жестко пресекая многочисленные попытки, но не могла же она вести себя холодно и отстраненно с симпатичными ей ребятами, которым должна была помогать в решении возникающих проблем. Ей казалось, что дружелюбная сдержанность будет наилучшей манерой поведения, но далеко не всегда удавалось придерживаться именно такого стиля; проще всего, как ни странно, это получалось у нее при общении с Медведевым, а его, наоборот, доводил до белого каления именно спокойный и внимательный взгляд девушки. Впрочем, Вадима зачастую выводил из себя один лишь факт появления Светланы в непосредственной близости от него, а разговаривать с ним вообще было практически невозможно – ничего, кроме маловразумительных односложных ответов, Света не могла добиться от командира группы, если же она переспрашивала что-то, то в ответ чаще всего слышала какую-нибудь грубость.

До сих пор Света чувствовала себя свободнее всего, общаясь с Антоном и Сергеем, которые не пытались ухаживать за ней. Девушка подумала о них в этот момент еще и потому, что оба спасателя написали заявления на отпуск в августе, Усов – на весь месяц, а Томский – только на две недели. Командир группы не возражал. Глядя на его подпись на лежавших перед ней заявлениях, Света дивилась тому, какой неровный почерк, оказывается, может быть у человека, который прекрасно рисует, казалось, что на двух бумагах расписывались разные люди. У Антона же был убористый, но очень четкий почерк, который подошел бы в качестве образца для любой прописи, строчки на нелинованной бумаге лежали ровно, не съезжая ни вверх, ни вниз. Сергей Томский писал размашисто, довольно понятно и грамотно, но вот конец каждой строки оказывался у него намного ниже начала. Света вспомнила, что такое расположение текста поверхностно толкуют как свидетельство заниженной самооценки человека, и подумала, что с Сергеем, сторонившимся почти всех ребят, кроме Ильи, нужно побольше общаться, постараться разговорить его. Она относилась к Томскому с симпатией и часто недоумевала из-за того, что он до сих пор так сильно переживает развод с женой, о чем как-то проговорился все тот же Илья. «Возможно, у него есть еще какие-то проблемы, о которых он не хочет говорить даже с Ильей, — думала девушка, складывая поступившие заявления на отпуск в отдельную папку, — но станет ли Сергей откровенничать со мной? Может быть, не нужно лезть ему в душу, а стоит подождать, когда он сам решится на разговор, ненавязчиво подталкивая его к этому шагу…»

— Виктор Елисеевич, почему бы нам не сделать стандартные бланки заявлений: на отпуск, на путевки, на материальную помощь? Выложим их в сеть, а сотрудники по необходимости смогут заполнить нужный и распечатать его. Можно самим создать соответствующие шаблоны, можно взять готовые из бухгалтерских или правовых программ, — предложила кадровику Светлана.

Порошин отвлекся от какой-то бумаги, которую изучал с явным неудовольствием.

— Идея, конечно, хорошая, но кто этим займется? — осторожно одобрил кадровик. — Бухгалтерия наша и без того стонет, что у них работы невпроворот, и нужны еще люди, к компьютерщикам лучше не соваться – будет тот же самый разговор, но уже на повышенных тонах, и все будут жаловаться на маленькую зарплату.

— Я могу сделать такие бланки, — улыбнулась Света, — но вы обязательно их посмотрите и сделаете свои замечания.

Порошин снял очки и внимательно начал разглядывать девушку.

— Редчайший случай в наши дни, когда человек не отбивается всеми способами от работы, а по собственной инициативе делает что-то!

— Виктор Елисеевич, это я предлагаю из чисто эгоистических соображений, — Светлана рассмеялась, — сил нет иной раз разбирать чью-то писанину, да еще с орфографическими ошибками!

В дверях появился Сергей Томский. Кадровик, увидев его, просто подскочил в своем кресле.

— Сегодня все сговорились, не иначе! Я обязательно поговорю с руководством насчет нового графика для первой группы. Отдыхать не хочет никто, все рвутся на работу, так пускай работают!

— Сергей, что случилось? — Светлана увела Томского все в тот же конец коридора и там, остановившись у окна, озадаченно посмотрела на Сергея, который всегда выглядел довольно пасмурно, но в тот день у него был особенно хмурый вид. — Почему ты пришел?

— Я своего парня в Песчаное отправлял и решил зайти. Вчера хотел поговорить с тобой, но как-то не получилось. — Сергей слегка улыбнулся, но тут же вновь помрачнел.

— Что-то настолько срочное, что ты не мог дождаться завтрашнего дня?

— Завтра меня опять кто-нибудь опередит, а сегодня ты свободна от работы с нашей группой, — оглянувшись по сторонам, ответил Томский и вдруг спросил: — Зачем Илья к тебе приходил? Ты знаешь, что у него с Денисом конфликт произошел?

— Знаю, — кивнула Света, — у меня обе стороны этого конфликта уже побывали.

— Они все тебе рассказали?

Светлана поразилась преображению Томского – вопрос был задан холодным, резким тоном, глаза глядели строго, пресекая всякую попытку уйти от ответа. Лицо Сергея изменилось, с него начисто исчезли какие-либо эмоции, которых и раньше-то было немного, губы сжались настолько плотно, что побелели.

— Достаточно, — коротко ответила она.

— А они сказали тебе, что я тоже там был? — все так же жестко спросил Сергей. — Что я стоял и смотрел на них и ничего не предпринял, чтобы погасить конфликт, а разнимать ребят пришлось командиру.

— Ни тот, ни другой ничего мне об этом не сказали, — покачала головой девушка.

Томский описал произошедшее во всех деталях, больше делая упор на своем бездействии и упрекая себя за это. Света подумала, что за каких-то пять минут этот вечный молчун сказал больше, чем за два месяца.

— Сергей, я не пойму, в чем ты-то виноват? Денис и Илья сцепились между собой и на твои увещевания вряд ли обратили бы внимание.

— Я мог бы не допустить этого конфликта, — сухо ответил Томский. — Ты ведь помнишь, где я работал, кое-чему меня учили: и психологическим приемам, и физическим, так что я мог остановить их на любой стадии, но не сделал этого, потому что, честно признаюсь, думал о тебе, а о ребятах как о своих соперниках.

Светлана пораженно посмотрела на него:

— Сергей, вот от тебя я этого никак не ожидала!

— Почему? Я, по-твоему, не мужчина? — Томский, как показалось Свете, обиделся. — У меня не может быть естественной реакции на молодую красивую женщину? Я так же, как и все остальные ребята, с ходу был покорен твоей красотой, умом, умением владеть собой! Что тебя так удивляет? Неужели ты думаешь, что никто не мечтает о тебе, не хочет тебя? Почему я должен оказаться исключением?