Месть пляшущих человечков - Марина Серова

Я отложила словарь и полезла во всезнающий Интернет. Первый же ответ на мой запрос заставил меня широко раскрыть глаза. На страничке отобразилось следующее объяснение: коварство – злонамеренность, прикрытая показным доброжелательством. Вот оно! Простите, господин Даль, но современные способы получения интересующей информации положили вас на лопатки. А ведь действительно, злое намерение всегда прикрывают показным доброжелательством. И именно это я упускала из виду. Теперь в моей голове все встало на места. Неотвязное беспокойство само собой развеялось, хотя я и на шаг не приблизилась к разгадке. Просто я почувствовала, что отныне все будет по-другому. Проще, лучше, быстрее.

Дело все в том, что я пыталась отыскать противника в далеком прошлом Вдовина, совершенно игнорируя его непосредственное окружение. Ну, если не считать водителя, конечно. А ведь может статься, что шутник совсем близко. Настолько близко, что именно из-за этого я не могу его разглядеть. Он просто-напросто не попадает в фокус моего взгляда, так как заполоняет собой все пространство. Ну-ка, где там эта проклятая четвертая записка?

Схватив листок, я начала рассматривать его с удвоенным усердием. И оно оправдалось буквально через несколько секунд. В одном из прямоугольников я рассмотрела нечто, напоминающее печать. Ага, значит, это не просто прямоугольники. Они символизируют документы. А вот и еще одно подтверждение. Как же я раньше этого не заметила? Вот этот прямоугольник, что примостился в стороне от остальных, это не что иное, как принтер. И другой прямоугольник – это документ, который этот принтер выдает. Ну, точно! Я не могу ошибаться. Комната, изображенная на картинке, – это офис Вдовина. Что это значит? Это значит, что следующее действие произойдет в офисе. Что именно? Судя по количеству нарисованных в хаотичном порядке прямоугольников, это либо обыск, либо ограбление. Устраивать в офисе обыск могут только полицейские. Допустим, эта версия верна. Что должен сделать шутник для того, чтобы полиция вознамерилась обыскивать личный кабинет Вдовина? Подбросить улику? Сообщить о несуществующей улике по телефону? Ложный звонок, на который стражи порядка не смогут не отреагировать? Вполне возможно.

Если же это ограбление, что может желать утащить из кабинета шутник? Договора? Долговые расписки, если таковые имеются? Какие-то ценные бумаги? Или же просто имитировать ограбление, прихватив с собой для надежности все, что под руку попадется. Авось да осложнит это жизнь Вдовину. В любом случае, что бы это ни было, я должна немедленно предупредить клиента. Пусть будет начеку. Не глядя на часы, я набрала его номер. Он ответил моментально. Вдовин успел только «да» сказать, а я уже вываливала ему новости.

– Петр Аркадьевич, кажется, я расшифровала четвертое послание. Неприятности будут связаны с вашим комбинатом. Проблемы в офисе. Либо ограбление, либо, простите, обыск. Я пока точно не знаю, что конкретно произойдет, но в том, что это будет в вашем офисе, не сомневаюсь, – протараторила я, стараясь не дать ему возможности возразить.

– Знаю, – коротко ответил Вдовин, даже не думая возражать.

– В смысле? – опешила я.

– Я сейчас там. И это не ограбление. Это обыск, – короткими фразами сообщил он. – Приехать сможете?

– На какой предмет обыскивают? – пытаясь унять дрожь, охватившую все тело, задала я резонный вопрос.

– Приезжайте, все узнаете, – ответил Вдовин.

– То, за чем пришли полицейские, уже нашли? – спросила я.

– Ищут, – ответил он, и связь прервалась.

Вот те раз! Не успела я, выходит, предупредить клиента. Снова шутник опередил меня. Досадно. Но ничего не попишешь. В этой игре он всегда на шаг впереди. И это начинает порядком раздражать. Хорошо, хоть на этот раз без жертв. Без жертв ли? Об этом я даже не спросила. Ладно. Нужно ехать. На месте разберусь.

Глава 8

В личном кабинете Вдовина полицейских собралось, как в хорошем отделении. Они непрерывно сновали по просторному помещению, заполняя собой все пространство. Вдовин стоял в стороне, устало привалившись к стене. Лицо Петра Аркадьевича было серым от переутомления и не выражало ничего, кроме безграничной усталости.

Я предъявила документы полицейскому, стоявшему при входе. Тот придирчиво рассматривал их минут пять, после чего вынужден был пропустить меня внутрь. Подойдя к Вдовину, я вопросительно взглянула на него, ожидая объяснений. Он кивком указал на старшего группы и еле слышно произнес:

– Все вопросы к нему.

Разговаривать ему явно не хотелось. Я не стала упорствовать, тем более капитан, возглавляющий обыск, сам уже спешил ко мне навстречу.

– Вы адвокат? – громовым голосом поинтересовался он.

– Нет. Я частный детектив. Петр Аркадьевич является моим клиентом, – ответила я, протягивая ему документы, которые так и держала в руках.

Капитан на них даже не взглянул. Недовольно поморщившись, он заявил:

– Думаю, вам тут делать нечего.

– Это вы так думаете, – не совсем вежливо возразила я. – Что здесь происходит?

– Не ваше дело, – отрезал капитан.

– Я так не считаю, – ничуть не смутившись, ответила я. – Моего клиента в чем-то обвиняют? Я хотела бы знать, в чем именно.

– Послушайте, милочка, если вы действительно желаете помочь своему клиенту, лучше поторопите его адвоката. Он должен был явиться сюда первым. Вам так не кажется? Ведь это в его обязанности входит защищать клиентов? Терпение у меня не безграничное. Я жду уже битых полчаса, но защитник что-то не торопится, – сменив громовые раскаты на зловещий шепот, произнес капитан.

– Я же вам сказал: он едет из пригорода. Оттуда до Тарасова не меньше сорока минут езды. Или вы думаете, что все адвокаты должны летать на вертолетах? – подал голос Вдовин.

– Нет, не все, – ехидно скривился капитан. – Только те, кто решается защищать толстосумов.

– Давайте обойдемся без оскорблений, – жестко проговорила я и, вернувшись к Вдовину, снова спросила: – Так в чем суть обыска? Сами видите, с капитаном мне вряд ли удастся обсудить этот вопрос.

Мой клиент некоторое время молчал, собираясь с силами, потом негромко произнес:

– Они ищут документы.

– Документы? Какие документы? – в недоумении спросила я.

– Был звонок, если я правильно понял. «Доброжелатель» сообщил, что машина была угнана мной лично. Я якобы собирался перегнать ее в определенное место, откуда ее должен был забрать перекупщик. Деньги за автомобиль, естественно, предназначались мне. В дороге случилось непредвиденное. Была сбита девушка. Я отволок ее в посадки и бросил машину на дороге. А документы забрал. И теперь они считают, что, найдя документы у меня, докажут мою причастность к убийству девушки.

Вдовин замолчал, опустошенно глядя перед собой. Последние дни, наполненные неприятными событиями, лишили его способности решать проблемы конструктивно. Похоже, он решил сложить руки и принять очередной удар судьбы, даже не попытавшись защититься. Этого я допустить не могла. Нужно было во что бы то ни стало растормошить его. Вывести из этого неприятного состояния. Не обращая внимания на его нежелание общаться, я начала заваливать Вдовина вопросами:

– Речь идет о документах, удостоверяющих личность девушки? – задала я первый вопрос.

– Да, – коротко бросил он.

– С какой стати вы стали бы держать их в личном кабинете? Это же все равно что подписать себе смертный приговор. Об этом господа полицейские не подумали? – произнесла я.

– А им на это наплевать. Главное – дело сделать. А логика вещей их не интересует, – в голосе Вдовина послышались скорбные нотки.

«Ну, вот. Уже лучше. Хоть какие-то эмоции», – удовлетворенно подумала я и задала новый вопрос:

– Как аноним мог узнать о ваших планах, их тоже не интересует?

– По всей видимости, да. Их вообще мало что волнует, кроме возможности отчитаться об успешно завершенном деле, – распаляясь, заговорил Вдовин. – Хоть бы на секунду задумались о том, что произошло. Или они считают меня непроходимым идиотом? Я сам у себя угнал машину, сам стал перегонять ее перекупщику. По дороге сбил девушку, но вместо того чтобы линять оттуда по-тихому, почему-то решил захватить сувенир в виде паспорта убитой. Но и этого мне оказалось мало! Я еще и притащил его в свой офис, а потом засветился перед кем-то, чтобы тот мог сообщить «приятную» новость полиции. Бред сивой кобылы! Только до этого никому нет дела. У меня якобы нет алиби на время аварии. Абсурд. Да у половины жителей Тарасова нет алиби на это время! Так что же они их не обвиняют?

Я вспомнила ночь, когда Вдовин вызвал меня на место аварии, и его сбивчивую речь по поводу обвинения в наезде, и у меня снова возникли сомнения в логичности выводов клиента. Да, тут без переговоров с капитаном не обойтись. Я оставила Вдовина в одиночестве и направилась к капитану, надеясь выведать у него подробности, не отягченные домыслами Петра Аркадьевича. Капитан стоял возле окна, нетерпеливо постукивая носком ботинка по полу. Я пристроилась рядом и вежливо поинтересовалась: