Сонорэ. Найти путь домой - Мария Филиппова

— Рия?

— Э? — Воротник его рубашки щекотал мне нос, пару мгновений я еще держалась, а потом, стараясь удержать рвущийся наружу чих, уткнулась носом в этот самый воротник. Не помогло. Чих вырвался на свободу, но тут же затерялся в складках светлой рубашки.

— Кхм. Будь здорова. — Он снова фыркнул.

— Спасибо. — Я приподняла голову и встретилась взглядом с фиолетовым мраком его глаз. — Лекс?

— Кхм?

— Не грызи, пожалуйста, мои волосы, они мне еще нужны. — Парень закатил глаза и с гримасой крайнего неудовольствия отфыркнул в сторону очередную непокорную прядь из моей прически.

— Как я вижу, обедать вы не хотите? — Флориана стояла в нескольких шагах от нас и с улыбкой наблюдала за нами. При слове "обедать" я резко рванула вверх, заехав Лексу коленкой по боку, парень только скривился и гораздо медленнее меня поднялся с пола. Я же в нетерпении приплясывала возле Флорианы.

— Не хотим?! Не знаю как Лекс, а я готова стать каннибалкой!

— Я так и знал! — Мрачно хмыкнул Лекс, скрещивая руки на груди. — И почему ты в качестве жертвы выбрала меня?

— У кого ж еще такая аппетитная за…. — С тихим рычанием дион отлепился от стенки и двинулся в мою сторону, я только и успела, что спрятаться за смеющуюся Флориану.

Обед прошел на удивление мирно. На мою просьбу передать соль, Лекс спокойно переставил солонку на противоположный конец стола вместо того, чтобы запустить ею мне в голову. Я разочарованно вздохнула и продолжила вяло ковырять жареную рыбу — третья порция шла уже не так легко как первые две. Желудок был наполнен, организм сыт и доволен, а потому меня клонило в сон. Если бы я съела чуть меньше, то смогла бы доползти до комнаты, а так, прибывая в состоянии благостной лености, я только развалилась в кресле, наблюдая как внизу плавают русалки.

С веранды второго этажа открывался захватывающий вид на зеленое море леса. В воздухе витала та свежесть, что остается после грозы, когда дождь уже не идет, но солнце еще не полностью выбралось из-за туч и не успело разогреть воздух. Только несколько лучей пробиваются сквозь облака и лес кое-где вспыхивает изумрудными бликами, которые тут же рассеиваются, и остается только гадать: действительно ли это были солнечные лучи, или просто разыгравшееся воображение? Над водопадом одна за другой вспыхнули три радуги, удивительно яркие и такие близкие. Казалось, протяни руку и ощутишь упругий мостик… или, скорее, горку по которой можно скатиться прямо в темно-синие воды озера.

Мечтательный вздох вырвался сам собой, вялая мысль ткнулась в сонное сознание: а что если нырнуть? Прямо с верхней веранды, а еще лучше с крыши… Я оценила расстояние до воды и подумала, что крышу пора ремонтировать. Мою. Она медленно, но верно съезжала, тихо шурша покрытием.

На другом конце веранды склонившись над столом тихо разговаривали Лекс и Флориана. Её тонкая рука чертила какие-то линии на большой карте, дион хмурился и пытался их исправить. Похоже они обсуждали предстоящий путь. Мне бы поинтересоваться подробностями, но спугивать подкрадывающееся состояние полудремы так не хотелось! В конце концов, за что я плачу Лексу? Это его обязанность разбираться с картами и местностью. Я еще раз вздохнула и положила ноги на перила.

Завтра утром мы с Лексом отправимся дальше, и скорее всего я больше никогда не увижу ни Флориану, ни этот домик на озере. Флориана. Хранительница леса. Воплощение природы… или её дитя?… Перед глазами встал зеленый листок тянущийся к светлым ладоням…. А может её мать? Или все вместе?

Сквозь завесу ресниц я посмотрела на Флориану, она как раз закончила объяснять Лексу дорогу, и теперь стояла у перил, глядя на собственные владения с невероятно нежной улыбкой. Нет, не владения. Все-таки детище. Любимый ребенок, за которым нужно следить и которого нужно оберегать.

Почему-то показалось, что лес это все-таки живое существо. И это самое существо неразрывно связано со своей Хранительницей, и скорее всего, эта связь обоюдна. Если плохо Флориане лес тоже страдает, и наоборот. Они хранят друг друга, оберегают и… любят?

В голубых глазах Хранительницы я увидела подтверждение своим мыслям: пожалуй такую нежность можно испытывать только к собственному ребенку или к тому, кто неразрывно связан с тобой, связью приносящей гармонию. Словно в ответ моим мыслям, Флориана кивнула. В прочем, почему "словно"? Я была больше чем уверена в том, что Хранительница леса может читать мысли. Мы ведь тоже в какой-то мере часть природы.

Ндя. Что-то меня на сентиметальщину потянуло…. Однозначно, пора спать.

Вам знакомо такое ощущение? Сидя в кромешной темноте, вы слышите только стук собственного сердца, и вроде бы все спокойно, но вы твердо знаете, что в комнате есть Кто-то еще. Он совсем близко. Ему не нужно ни оружие, ни яд, чтобы прервать ваше бренное существование. Достаточно одного взгляда…. Но Некто стоит неподвижно, и постепенно вы убеждаете себя, что Его никогда и не было рядом. Разумом вы уверены и спокойны, но вот ваше сердце не поддается контролю и бьется словно птица, знающая, что непременно погибнет в безжалостных руках палача. Холодный, липкий ужас туманом стелется у ног, скользящей змеёй подползая все ближе и ближе…. Сначала немеют ступни, потом теряют чувствительность ладони и, наконец, ледяные пальцы сжимают ваше сердце. Вы твердо знаете что ваши волосы побелели… и знаете, что Это еще не самое страшное. Тьма перед глазами колышется, два бледных пятна ложатся на ваши плечи, голова поднимается против воли, и вы встречаетесь взглядом с Ним…. Его глаза темнее ночи и холоднее льда, безжалостны как сама смерть и время. Один взгляд. А потом Он исчезает. Навсегда…

Вы вновь одни в темноте и, вроде, все точно так же, как и пять минут назад, вот только чего-то не хватает…. и тут вы понимаете чего — стука собственного сердца….

Именно это ощущение плотным покрывалом окутывало меня. Я знала, что нахожусь в кабинете Магистра, мне не запрещено это, но тогда почему мне так страшно?

Дверь тихо открылась, не опускаясь до пошлого скрипа, и в сумрак комнаты шагнула знакомая тощая сутулая фигура. Лигрол. Второй ученик. Всегда второй, несмотря на то, что учится дольше чем я живу. Без способностей и талантов, но с тщательно скрываемой завистью и злобой. Я знаю, что могу справиться с ним, но руки наливаются свинцовой тяжестью и дикий холод сковывает мысли.

— Что тебе? — Мой голос спокоен, и только мне известно, сколько сил ушло на то, чтобы скрыть дрожь.

— Время пришло. — В бледно-голубых глазах отражается твердость абсолютно нехарактерная для этого человека, а голос лишен каких бы то ни было интонаций. Сумрак за его спиной сгущается, стягивая и поглощая весь тусклый свет в комнате. Что-то не так. Это неправильно… — Тебе пора…. — Холодной вспышкой блеснул в темноте кинжал, глаза напротив потемнели и стали почти красивыми. Почти. Их портит только выражение скорой смерти. Моей.