Охота на белочку - Ольга Найдич

— Аз-зель? А что ты там делаешь?

Черт, уцепившийся за люстру после головокружительного прыжка, в котором он ушел от молнии Тараила, укоризненно свесил голову и покрутил пальцем у виска.

— Лайя, ты вообще соображаешь, что творишь?

Вспыхнула молния, и черта как ветром сдуло с люстры. Лара проследила его полет до подоконника.

— Тридцать третья, — доверительно сообщила Джелайя, наклонившись к Ларе. — Нас всего… ик… всего трое так-ких… а он ваще уникум… чуть в лабрторию не упекли паж-жизнно, — чертовка захихикала. — Ток-ка не гав… не гар.… не гвари никму. Общаешь?

— Угу, — кивнула Лара, с непривычки тоже порядком захмелевшая. — А почему?

Джелайя задумалась.

— Тогда говори, — решила она, вдыхая алкогольные пары. — Мне просто об-бидно… У меня двацдевять… а плюс пять… и на два…

Не сразу, но все же Лара сообразила, что за формула всплыла в пьяном сознании чертовки.

— У ребенка?

— Ага, — Джелайя почти рефлекторно пригнулась, когда над ее головой пролетела молния. «Профессионализм не пропьешь», — решила Лара.

— А если… — Лара взглядом указала на двоих чертей и многозначительно приподняла брови.

Внезапно Джелайя самым натуральным образом разревелась.

— Нам низзяа… — она шмыгнула носом и начала шарить по столу в поисках салфетки. — Ин-наче нарушца эта… как его… равновесие! А я… я… а нельзя-а… Т-трое — уже много.

— Да это же нарушение прав человека! — возмутилась Лара. Чертовка тоскливо подняла заплаканные глаза.

— А мы не люди…

— Ну черти! Да ни черта! Все равно! — от негодования Лара даже слегка протрезвела. — У вас что, о Конституции не слышали?

— Коституция? Кости? При чем тут кости?

— Каждый имеет право на личную жизнь! И на свободу в создании семьи! — может, такой статьи в Конституции и не было, но Лара чихать на это хотела. Давно известно, что в критических ситуациях и по пьяни все женщины становятся сестрами и воспринимают чужие обиды как свои личные.

— Угу! — воодушевленно поддакнула Джелайя, понявшая из этой тирады дай Бог если пять слов — и то в основном предлоги.

— Ты свободная гражданка! И имеешь право на личную жизнь! Личную, слышишь? А не общественную.

— Угу… А кто мне позволит? — прищурилась чертовка. — Ник-ктоо… А я эта… дз-зертирую… во! Точно! Буду у вас жить! Раб-ботать пойду!

— В спецназ, — на голубом глазу вставила Лара. Джелайя вскинула голову.

— Как нефиг делать! — чтобы опустить голову, ей понадобилось гораздо больше усилий. — Лара…?

— А?

— Лар… а при чем тут кости?

— А кости переломать… кому надо… чтоб не доводили.

— О! — глаза чертовки загорелись. — Т-точна! Прям щас и пойду!

Шатаясь, она поднялась со стула и нетвердой походкой вышла на середину комнаты.

— Ты! — она ухватила Сильмараила за рукав. — А ну сидеть! Лежать, я сказала! Смирно! Ик! Разговорчики в строю! Здесь тебе не тут! Почему сапоги не чищены? В глаза смотреть!

Несчастный ангел, не ожидавший столь мощной психологической атаки, обмяк в руках чертовки, жалобно глядя на нее ясными голубыми глазками. Он не знал, почему сапоги не чищены, он даже не знал, что значит чистить сапоги, но одно он теперь знал точно — ему конец. Ангелам было плевать на физической воздействие со стороны чертей, но их новая тактика, основанная на психологическом терроре, была, очевидно, разработана адскими специалистами как секретное оружие против обитателей Рая и обладала сокрушительным эффектом.

Отбросив деморализованного противника в угол, Джелайя шагнула к следующему.

— Ваше имя? Адрес? Место прописки? Национальность? Шестую статью никто не отменял! Привлекался к уг-головной ответственности? На кого работаешь, крыса патлатая? Шесть лет расстрела без права переписки! Ик! С конф-фискацией нимба!

— Нет, ты только погляди, — благоговейно прошептал Граель, глядя на разбушевавшуюся чертовку. — Да ее одну на полк ангелов выпускать можно! Она их всех в момент сделает.

— А нас уволят за ненадобностью, — Азель все-таки не смог сдержать улыбку. — Ну и развезло же ее…

Ангелы вжимались в углы, нервно шепча молитвы и осеняя себя крестным знамением. О нападении уже не шло и речи. Когда Джелайя скрестила руки на груди и обвела комнату взглядом профессионального инквизитора, многим их них резко подурнело.

— Мудрейший, — прохрипел Бераил, тщетно пытаясь просочиться сквозь обои в соседнюю квартиру. — Мудрейший Тараил, по-моему, нам стоит отступить.

— А ну молчать! — прикрикнула на него чертовка, схватившись за кресло, чтобы не упасть. — Всем ша! Счас я вас научу коммунизм строить… вот только художничек наш придет…

— Тир? — Лара подозрительно прищурилась. — А он тебе зачем?

— Так мы ж его это… того… шлепнуть должны, — радостно возвестила чертовка. — Но ты не волнуйся, мы потом тебе пол помоем… ик… я лично… или вот он… пусть лучше он…

— Эй! Что значит — шлепнуть? — возмутилась Лара. — Только попробуйте, я вас мигом окрещу!

— А че? — невинно округлила глазки Джелайя.

— Ниче! В этом доме никто никого убивать не будет.

— Мы можем и на улице, не проблема, — услужливо подсказал Азель. Лара подавила желание съездить ему по физиономии.

— Я вас сама на улице прибью… всех сразу. Могу по очереди.

— Нет, а че тут такого? — никак не понимала Джелайя. — Мы под неч… несчастный случай… все чисто-аккратно…

— Милая, дело не в чистоте, — прошептал ей на ухо Граель. — Мне так кажется, что девушка нашему художнику явно симпатизирует. Так что…

— И всего-то? — изумленно протянула чертовка, героическим усилием воли сдержав икание. — Так сразу бы и сказал. Так! — она грозно посмотрела на ангелов. — Если кто-нибудь из вас хоть пальцем тронет этого… блин… как его… короче, все пальцы будете доставать из… — и она длинно и непечатно выругалась. Граель восхищенно присвистнул. Ангелы уже ничего не соображали, но поспешили со всем согласиться. Даже Тараил, который никак не мог уяснить себе, почему черти запрещают им трогать художника, которого ангелы в принципе должны были защищать.

— Ты, главное, не бойся. — Джелайя старательно поискала глазами Лару. — Мы теб-бя никому не дадим… на крайняк, сами успокоим…

— Ну спасибо, — Лара с трудом сдержала смех, но тут ее внимание привлекло движение около двери. — Тир! — она поспешила к нему, бесцеремонно расталкивая ангелов и чертей. — Тир, тут такое творится — с ума сойти!

Тираель смотрел на нее каким-то странным, неузнавающим взглядом, словно видел впервые. Лара шутливо помахала рукой у него перед носом.