Пропавшая экспедиция - Станислав Рем

— Щетинин звонил, — вполголоса, так, чтобы не услышала тёща, проговорил Шилин. — Только я ничего не понял. Вы что, криминалу дорогу перешли?

— Если бы. Тогда б СЧХ тебе не звонил. Всё значительно хуже. Похоже, против нас выступает государство. Так что, Сань, будь в стороне. Ане и тёще — ни слова. Отвезёшь нас к Гилюю и — назад. Будут спрашивать — отвечай как есть. Приехали, мол, попросили, отвёз. Всё. Больше ничего не знаю.

— Смеёшься надо мной? Чтобы я своих бросил?

Дмитриев притормозил.

— Санатовых два дня пасли возле хаты. Открыто. Нагло. В Южно-Сахалинске убили следователя, который сорок лет назад вёл дело отца. В Хабаровске этой ночью совершено нападение на квартиру одного учёного, про которого мы только подумали, будто он причастен к экспедиции. Только подумали! Понимаешь? Кто-то из власть имущих очень не хочет, чтобы старое дело всплыло на поверхность. А у тебя маленький ребёнок. Спасибо уже за то, что и так нам помогаешь. Более тебе влазить в это дело не стоит.

— А почему Серёга оставил в Благовещенске Светку с Наташкой? На них что, не отыграются?

— Уже спрятали. СЧХ постарался. А тебя прятать некуда. Да и незачем.

— А ты за нас волну не гони. Как-нибудь разберёмся. — Шилин снова подхватил вещи и продолжил движение. — Мы — местные, у нас тут всё схвачено. Мои поживут у тёщи. Её соседи — мои корефаны. Один из ментовки. Оба охотники. Надо будет — полгорода на уши поставлю. Так что не тронут. Самим накладно станет. Это им не Москва! — Александр подбросил на плече сумку и сильным, уверенным шагом направился к ожидающей их машине.

Михаил повернулся к Вике:

— Маме позвонила?

— Да. Сегодня же переедет к подруге. А оттуда в Омск, к племяннице.

— Что ж, будем надеяться, суток трое у нас есть.

— Мы же за три дня не успеем. Сам вечером в поезде говорил, на десять дней едем.

— То было вчера, Викочка. А сегодня всё иначе. Судя по всему, с нами захотят встретиться. И не когда-нибудь, а в самое ближайшее время. И пообщаться. Вполне возможно, на повышенных тонах.

— Кто?

— Если бы я знал. Зато во всей этой головоломке появился один плюс: с нами установил контакт тот самый неизвестный, кто отослал в «Амур» стихотворение.

Дмитриев достал мобильный телефон, пролистал почту, после чего передал мобильник Виктории:

— Последняя смс. Пришла как раз перед прибытием. Читай.

Вика взглянула на экран. На нём светилось следующее: «Жду на Гилюе. Будьте осторожны. За вами следят».

— А откуда у него твой номер? — Брови Виктории удивлённо подскочили.

Мишка снова подхватил сумку:

— Вот и я ломаю голову: откуда?

Поселение с экзотическим названием Чёрная Речка, расположилось в тридцати километрах от Хабаровска. Машиной по разбитой дороге около часа езды. Водитель милицейской «газели», всё время чертыхался, поглядывая в небо. Если пойдёт дождь, амба: придётся вызывать помощь. Самостоятельно из грязи не выбраться.

Урманский всю дорогу молчал. Его потрясло то, что произошло в доме вдовы академика. Всё сходилось: причиной выхода экспедиции было не золото. А то, что в своё время нашёл академик. То ли на Граматухе, то ли на Норе.

Впрочем, не это сейчас беспокоило профессора. «Как, — испуганно в который раз задавал себе вопрос учёный. — Как эти люди смогли узнать о том, что выяснили мы с Дмитриевым?» Вывод напрашивался сам собой: его прослушивали. Слышали, как он общается с женой, что у них происходит в спальне… Прослушивали его мысли вслух. Урманский обессиленно сжал кулаки, — значит, вся жизнь рушится. «Господи, — еле слышно бормотали губы учёного. — Как это страшно, когда тебя слушают, против твоего желания. А если они установили и видеонаблюдение?»

Александр Васильевич стянул с носа очки, принялся их механически протирать носовым платком. За окном медленно проплывали деревья. Среди листвы блеснуло серебром озерцо. Но профессор, ушедший в свои мысли, ничего не замечал.

Неожиданно его толкнули в бок. Это рядом присел майор Рыбаков. Сашка вот уже как несколько минут наблюдал за профессором. Поначалу он никак не мог понять, чем расстроен учёный. Но, просчитав в уме все варианты, понял, что беспокоило Урманского. А потому решил помочь.

— Успокойтесь, Александр Васильевич. Всё в порядке.

— Вы о чём? — попробовал взять себя в руки профессор.

— О том, что вас волнует. Прослушивали не вас.

— А кого? — эта фраза, невольно вырвавшаяся из уст учёного, выдала его с головой.

Санька спрятал улыбку: ох уж эта простота.

— Прослушку установили в квартире Дмитриева. И о вашей поездке в Хабаровск узнали от него. Когда он общался по телефону с подполковником.

Урманский не смог скрыть так неожиданно упавшего на него облегчения.

— Спасибо. А то у меня… Знаете…

— Знаю. — Сашка слегка похлопал по мужскому колену. — А теперь давайте думать об ином. Как предполагаете, для чего понадобилось воровать дневники академика? Что в них было такого, что могло заинтересовать криминал?

— Думаете, замешана организованная преступность?

Сашка спрятал улыбку:

— Ну, как минимум, без них не обошлось. Сами посудите, какие методы используют? Чистая уголовщина. Незаконное прослушивание, ограбление квартиры. — Про сахалинские события Рыбаков решил умолчать, дабы более не пугать сидящего рядом с ним и без того напуганного человека. — Вы же читали дневники Колодникова. И основательно. По нескольку раз. Вспомните, что могло быть в них такого, что заинтересовало уголовников? Может, находки какие? Или что ещё?

Урманский снова нацепил стильные очки в тонкой оправе на нос.

— Тут вот какое дело. Читал я не всё. — Голос Александра Васильевича окреп, что порадовало следователя. — Только то, что мне позволила Алла Николаевна. Но и из того, с чем познакомился, могу сделать один вывод: ничто из деятельности академика Колодникова не могло заинтересовать уголовников. Абсолютно.

— Уверены?

— На сто процентов. — Урманский сжал руки и спрятал их промеж колен. — Вот вы милиционер. С этим миром знакомы, так сказать, не понаслышке. Скажите, ради чего люди идут на преступление?

— По разным причинам.

— Я имею в виду ограбления. Воровство.

— Деньги. Золото. Наркотики. Художественные ценности.

— Словом, ради выгоды. Верно?

— В точку.

— Вот… А с Колодникова они такой выгоды поиметь не могли. Никаким боком.

— А археологические исследования? Академик мог найти нечто такое, что бы заинтересовало уголовный мир. Золотые изделия, к примеру. Или нечто такое древнее, что могло бы стоить сумасшедшие деньги.