Хейанке (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич

В монастыри на обучение попадают не только благородные, но и дети из простых семей, в том случае если у них есть способности заклинателей. По выпуску из монастыря уже готовых бойцов отправляют служить в армейские части, а все отличники боевой и политической подготовки поступают на службу в главное святилище Воина.

Буши но Шидо — это что-то среднее между храмом, стадионом и центром боевой подготовки. Показательные бои там проводятся несколько раз в декаду, и прийти на них может любой желающий. Помимо этого, на арене перед ликом Воина проводятся дуэли до смерти. Такие мероприятия редки, и на них всегда гарантированно аншлаг. Люди здесь такие же, как на Земле, и им необходимы подобные зрелища. Во всем остальном же Хейанкё не отличается от любого другого крупного города: работяги вкалывают, торговцы торгуют, солдаты патрулируют улицы, и еще тут целых три Веселых квартала!

Собственно, на процессе обучения молодых бойцов сходство с Китаем заканчивается. В монастырях тут не учат отказываться от стремлений, устранять страсти, и уж тем более не учат принимать страдания без ненависти к причиняющему их[5]. Любой из последователей Воина скорее оторвет голову своему обидчику, чем подставит вторую щеку под повторный удар. Молодежь из знатных семей тут такая же борзая, как и везде, и самое хреновое, что мы с Нори никогда не станем в столице своими.

Вся местная знать плотно повязана совместным обучением в монастырях и династическими браками. К примеру: князь Ивата Джиро — тот самый посланник Императора, который ожидает нас в лагере впереди — близкий знакомый Такэды Тору — отца парня, с которым не заладилось у принцессы. А Накамура Хизэши — старший телохранитель принцессы Асуки — родной отец его лучшего друга. В общем, круговая порука везде, и нам с Нори в столице будут не рады. Впрочем, плевать мне на них на всех. Как-нибудь, да прорвемся.

[1]Ину-гами — жестокий дух, которого можно натравливать на своих врагов. Если привязать голодную собаку и поставить перед ней миску с едой так, чтобы она не могла до нее дотянуться. Дождаться, когда животное достигнет высшей точки исступления и отрубить ему голову, то получится ину-гами.

[2]Автор напоминает, что сасимоно — это флажок с моном (символом, гербом) который крепился за спиной самурая.

[3]Самура́й (яп. 侍, по-японски также используется слово «буси» (武士) Хотя слова «самурай» и «буси» очень близки по значению, но всё же «бу» (воин) — более широкое понятие, и оно не всегда относится к самураю.

[4]Автор напоминает, что дзимбаори (яп. 陣羽織, «походная накидка») — это род жилета, один из элементов поздней самурайской одежды, разновидность накидки хаори. Дзимбаори изготавливалась из тонкого сукна, шерсти, парчи, шёлка. Иногда отделывалась плетеным золотым шнуром, роговыми пуговицами, аппликацией, вышивкой. На спинной части дзимбаори изображались фамильные гербы в виде аппликаций или (и) вышивки.

[5]Два пункта из «Второго Пути к просветлению» автором которых считают Бодхидхарму — легендарного «Бородатого варвара» первого патриарха чань-буддизма, который часть жизни провел в монастыре Шаолинь.

Глава 13

По окончанию всех процедур Нори светился, как начищенный мельхиоровый чайник. В прямом и переносном смысле этого слова. Нового доспеха стоимостью в несколько деревень и дзимбаори с золотой вязью вполне достаточно для полного счастья парню, который едет свататься к дочери Императора. При этом старый учитель фехтования оказался мастером импровизаций, поскольку под конец действа вывели наших коней, а солдаты вынесли флаги…

— Ну это, по-моему, слишком, — нахмурился кровный брат, прочитав надпись на хата-дзируси. — Убийца Слуги Мары, победитель тысячи демонов…

— А что не так? — переведя на него удивленный взгляд, хмыкнул я. — Ты же убил Слугу Мары, и под твоим началом была разбита та тысяча они.

— Да, — князь вздохнул. — Но без тебя я бы его не убил. И с демонами…

— А без тебя, я бы там и погиб, — широко улыбнулся я и хлопнул Нори по плечу. — К тому же, слава сейчас нужнее тебе. Вот и бери ее всю подарком на свадьбу.

— Таро-сан прав, — поддержал меня Шоджи. — Ни к чему сейчас скромничать. Проклятый Мара — главный враг Такэми-сама, и убийца Великого асура — достойная партия для дочери Императора! Вы кровные братья. Твоя слава — это его слава…

— Ага, — серьезно кивнул я. — Ещё бы неплохо вспомнить храм Сэта, того асура в городе и девок, что нас соблазняли в лесу, но это же никаких флагов не хватит. Поэтому довольствуйся малым…

— Ну… — Нори перевел взгляд с меня на Шоджи, выдохнул и широко улыбнулся. — Хорошо, пусть будет так! Но жене я все равно расскажу всю правду.

— Вот и славно, — улыбнулся старый учитель. — Тогда я отправляю гонца в лагерь посланника Императора, и мы начинаем собираться?

Сборы заняли около часа. Пока седлали коней и обговаривали порядок движения, вернулся гонец и доложил, что передал информацию о нашем приезде одному из распорядителей князя. Представляю, как удивился этот Ивата Джиро. Ведь на дорогу нам отводилось девятнадцать дней, а мы прибыли сюда на семнадцатый! И это при том, что курьеры добираются от Ки до Хейанкё минимум за двадцать три дня.

Нет, возможно, точность — это вежливость королей, и нам нужно было явиться в назначенный срок, но на хрен все эти заплесневелые понятия. Очень бы интересно оно получилось: на девятнадцатый день мы здесь, потом галопом до столицы и на двадцатый церемония юно — встреча с принцессой, где я должен вручить подарки с пожеланиями.

Ни осмотреться в городе, ни настроиться мы бы в такой ситуации не успели. Нори бы нервничал, и хрен пойми, чем бы все оно там закончилось. Хотя, нервничать он будет и так. Как минимум три дня после этой, как там ее, церемонии, когда принцесса наконец объявит того, кто ей больше всего приглянулся. В общем, у нас впереди еще шесть дней непоняток, а там или к свадьбе будем готовиться, или на хрен эту столицу со всеми принцессами и Императорами.

К слову, за это время еще вторую симэнаву неплохо бы было найти, или хотя бы узнать, где она спрятана. Ведь без этой гребаной веревки я из города не уеду. А то что-то слишком много желающих появилось ею завладеть.

Слуги в итоге остались собирать шатры, а мы отрядом в полсотни человек выехали в сторону лагеря посланника Императора. Двигались следующим порядком: впереди самурай с красно-белым хата-дзируси, по бокам чуть позади него еще двое с нобори[1]. Следом — Нори, Шоджи и я, за нами — полусотня бойцов в колонну по три и замыкающими — еще два самурая с нобори.

Все страхи Нори о его затрапезном виде остались позади. Сейчас брат пытался выглядеть невозмутимым парнем, но довольная улыбка так и тянула в стороны уголки его губ. Меня же при взгляде на него каждый раз накрывало ощущение дежавю. Ведь где-то это уже было… И улыбающийся парень, и почетный эскорт, и принцесса… Черт! А ведь точно!

Видя, что я еле сдерживаюсь, чтобы не заржать, Нори повернул голову и встревоженно поинтересовался:

— Что-то не так, брат?

— Все так, — успокоил его я и мысленно пояснил: — Помнишь, я тебе рассказывал историю про Алладина? Там он с невестой знакомиться ездил, а джинн скакал вокруг и песенку пел. Так вот, у тебя сейчас такая же физиономия как у него. И ситуация тоже похожая…

— А ты, значит, в этой истории тот самый джинн? — с улыбкой покачал головой князь. — Ведь без тебя этого всего не было бы.

— Ну почти, — в ответ улыбнулся я. — Жаль только султан в нашей истории не похож на того милого доброго старика. Он тут скорее — Джафар, но сказка все равно закончится так, как должна.

— И как ты думаешь, она должна закончиться? — взгляд Нори стал серьезным.

— Ты женишься и отпустишь меня на волю, — еще шире улыбнулся я. — Ты же раз пять ее слушал. Зачем спрашиваешь?

Услышав ответ, Нори опустил взгляд, покивал и снова посмотрел мне в глаза.