Смерть этажом ниже - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как там пожар? — сказал Шубин.
— Горит, — сказал Руслан. — Красиво горит.
— Нельзя понять, — сказал Коля. — Там дым.
Дым проникал и в номер, потому что дверь была открыта. Все толпились в махонькой прихожей.
— Заходите, — сказал Шубин. — Беремся за углы матраса, а двое посередине.
Спиридонов молчал. Эля наклонилась, попробовала пульс.
— Не задерживай, — сказал Шубин. — И захвати все одеяла. Сколько можешь. Его надо будет закутать.
Спиридонова они до крыши не донесли. Сначала пришлось остановиться между четвертым и пятым этажами. Спиридонов начал биться, будто хотел вырваться, он ругался, но невнятно, и непонятно было, чего он хочет. Эля, которая захватила с собой графин с водой, старалась его напоить. Он не пил. Потом вдруг перестал биться, замолк, вытянулся. Но еще не умер.
— Шубин, — прошептал он. — Шубин, ты здесь?
— Я здесь, Сергей Иванович.
— Прости, Шубин, — прошептал Спиридонов. Все замолкли, чтобы было слышно Шубину. Спиридонов быстро, мелко дышал. Потом заговорил снова: — Бойся Гронского. Он выживет. Ему надо будет это дело покрыть… нейтрализовать. Понимаешь? Ты скажи… меня нет, а ты скажи… только осторожно, а жена моя проживает… ты паспорт мой возьми.
И вдруг он замолчал. И перестал дышать. Сразу.
Они стояли вокруг и ждали чего-то. Эля поставила графин на пол и пригнулась к его лицу, слушала. Потом наклонилась еще ниже и прижала ухо к груди.
— Молчит, — сказала она.
Шубин увидал, что глаза Спиридонова полуоткрыты. Он положил ладонь ему на глаза, и веки послушно сомкнулись. Лоб Спиридонова был горячим.
— Все, — сказал милиционер.
Мимо них проходили люди, обходили, поднимаясь наверх, некоторые несли вещи. Они старались не смотреть на лежащего человека. И ничего не спрашивали.
Шубин ощутил усталую тупость проходивших людей. Уже не страх, а усталость, когда все равно.
— Поднимем его? — сказал Шубин.
— Ты что, совсем дурак? — удивился Руслан. — Зачем мертвого таскать. Ему и здесь лежать хорошо.
Он натянул одеяло на лицо Спиридонову.
И они пошли наверх, на крышу.
На крыше уже было много народу. Некоторые принесли одеяла и кутались в них, сидя на чемоданах, другие стояли или ходили, вглядываясь вдаль, смотрели в небо откуда должно было прийти спасение.
Говорили тихо.
— Старик, — вдруг вспомнил Шубин, — старик там сидит.
— Где? — не поняла Эля.
Но дежурная по этажу поняла. Она стояла рядом, закутанная в одеяло, которое капюшоном свисало на глаза.
— Помер старичок, вы ушли, а он помер, — сказала она. — Я точно знаю.
— Почему вы знаете?
— Потому что он со стула упал. Я слышу, со стула упал, а он помер. Инфаркт, наверно.
— Не надо, не ходи туда, — сказала Эля. — Он все равно умер.
— Все помрем, грехи наши, — сказала дежурная. — Никто живой не останется.
Шубин подумал — чего-то не хватает, чего-то ожидаемого. И понял: молчит колокол в церкви.
— Возьми куртку, — сказала Эля.
— Не надо, мне не холодно.
— Возьми, у меня одело есть.
— Вернусь, тогда возьму.
— Ты куда? Тот старик умер. Я сама видела.
Шубин увидел Гронского. Он стоял у края крыши, за ним шестерка Плотников. И две толстые женщины. Они были одеты — значит, было время одеться. Шубин понял, что он давно уже не видел Гронского. И он не обгонял их, когда несли Спиридонова. Значит, он поднялся сюда раньше.
Гронский стоял, приложив к ондатровой шапке руку в перчатке, и смотрел вдаль, как моряк, ожидающий встречи с землей.
Шубин хотел было сказать ему, что Спиридонов умер, но потом передумал: если сам не спрашивает, значит, забыл о начальнике. Вспомнит.
Подул ветер. Это хорошо. ветер нужен. Зачем? Голова работает с трудом. Ветер нужен, объяснил он себе терпеливо, чтобы разогнать газ, и тогда мы все выйдем из гостиницы. Газ улетит, и мы выйдем. Если, конечно, огонь не отрежет нам путь.
— Коля, — позвал он. — Пошли вниз.
— Пошли, — сказал Коля, святой человек. — Зачем?
— Посмотрим, где огонь. И можно ли выйти из гостиницы.
— Я с вами пойду, — сказал Руслан. — Здесь холодно.
— А выйти нельзя, — сообщил милиционер, спускаясь за Шубиным по лестнице. — Там газ.
Было темно, приходилось идти, придерживаясь за стену.
— Ветер, — сказал Шубин. — Если станет сильнее, он разгонит газ.
— Ветер есть, — сказал Руслан. — Еще какой!
Спиридонов лежал на площадке, и Шубин, проходя, не удержался — поднял его уже похолодевшую тяжелую руку и постарался нащупать пульс.
Руслан и Коля молчали, ждали.
— Пошли, — сказал Шубин.
Но они смогли добраться только до третьего этажа. Там уже был такой дым, что не выйдешь даже в холл. снизу доносился громкий треск — огонь пожирал нижние этажи. Шубина охватил ужас от ненадежности существования, от того, что огонь пытается выгрызть низ гостиницы и скоро, очень скоро он подточит ее, и крыша со всеми людьми, и Эля, и он — все рухнут в оранжевое пламя.
Шубин даже забыл, что хотел найти старика Володиевского.
— Плохие дела, — сказал Руслан.
— Поднимемся на четвертый, — сказал Шубин.
Там они подошли к окну, что выходило на площадь. Луна спряталась, и стало куда темнее. И небо светилось меньше. Площадь порой скрывалась за клубами дыма, что рвались снизу. Клубы мешали смотреть.
— Что хотите? — спросил Коля.
— Хочу понять, есть ли ветер на площади.
Он вглядывался в прорывы в дыму, стараясь угадать, в каком состоянии газ. Ему казалось, что желтая мгла завивается смерчиками… нет, наверное, он так хочет это увидеть, что видит.
— Погляди, — сказал он Коле.
Милиционер и Руслан прижались к стеку.
— Поехала, сказал Руслан. — Точно говорю, поехала.
— Кажется, гонит, — сказал Коля. — Только не знаю, хорошо это или плохо.
— Почему? — спросил Руслан.
— А потому, — рассудительно произнес милиционер, — что ее может нагнать еще больше, чем раньше. Ты думаешь, что ее отгонит, а ее может пригнать.
Это была здравая, хоть и грустная мысль.
Дым валил все сильнее, и площадь появлялась лишь в редких просветах.
— Пошли наверх, — сказал Шубин. — Все ясно.
На крыше мало что изменилось — лишь возросло напряжение. Многие столпились у края, заглядывая вниз, показывали пальцами. Шубин понял, что надежда на то, что ветер, который не спадал, отгонит газ, овладела всеми.
Эля подбежала к Шубину.
— Разгоняет, — сказала она. — Ты знаешь?
— Хорошо бы скорее, — сказал Шубин. — Горит уже третий этаж.
— Не может быть, — прошептала Эля. Она сразу все поняла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});